Нити судьбы - Елена Паленова

из-за вашей болезни. Да и брак этот… Мне не велено вам рассказывать, но вы же всё равно узнаете… Только постарайтесь не слишком сильно волноваться, хорошо? Леди Мэй вышла замуж за лорда Нэйджела Харагана, потому что лорда Саржера убили, а его люди привели сюда воинов, когда в Рион должен был пожаловать наш король…

– Я… знаю.

– Знаете? – удивился Харс.

– Она… говорила.

– Но… Ладно, если вы всё знаете, то должны понимать, какое потрясение ей пришлось пережить. Мы же думали, что будет война. Ну вот её нежные женские нервы не выдержали всего этого и… Ночью ей стало дурно, и она до сих пор ещё не пришла в себя. Но она поправится, правда. Ничего серьёзного. Отлежится день-два, и всё снова будет хорошо.

– А где… – лорд Бавор с трудом приподнял дрожащую руку и выпрямил указательный палец в направлении камина.

– Что? – Харс посмотрел на камин и непонимающе уставился на старика.

– Портрет.

– Ах, вы об этом… Я точно не знаю, но Нора вроде бы говорила, что госпожа унесла его куда-то.

– Верните… на место, – лорд обессиленно уронил руку и прикрыл глаза.

– Да, конечно, я скажу, что вы велели… Отдыхайте, мой лорд. Вам нужно восстанавливать силы. Дира приготовила очень полезный отвар, я прикажу, чтобы его принесли вместе с обедом.

Лекарь выскользнул из комнаты своего господина, привалился спиной к двери и промокнул лоб полотняным платочком. Он солгал и понимал, что будет за это наказан, когда лорд Бавор узнает, что с его воспитанницей произошло на самом деле. Ну а какая польза от того, что он узнал бы? Только растревожил бы своё больное сердце. А толку? Мерзавца ищут. Леди Мэй не при смерти, а просто в шоке. Ни к чему старику лишние печали.

– Можно мне войти?

Харс подскочил на месте и испуганно уставился на непонятно откуда появившегося прямо перед ним колдуна.

– Что ж вы так подкрадываетесь?!

– Я не подкрадывался. Так можно или нет?

– Нет, нельзя. Лорд Бавор отдыхает. Не нужно беспокоить его без повода. Вы же сами сказали, что магии больше нет, вот и нечего там делать.

– Как скажете, – пожал плечами Йакара-сэ. – А не знаете, где я могу найти девочку, которую зовут Нора?

– Зачем она вам? – нахмурился Харс а потом друг равнодушно махнул рукой: – Да какая мне-то разница? В комнате госпожи она. Только я бы не советовал…

– Вам бы тоже отдохнуть не мешало, – перебил его колдун, – а то у вас глаз дёргается. Благодарю за помощь.

Харс открыл рот, чтобы возразить, но почувствовал, что нижнее веко правого глаза действительно слегка подёргивается. Пробормотав вслед колдуну витиеватое ругательство, лекарь внимательно ощупал своё лицо и отправился в свою комнату искать успокаивающий настой.

Нора действительно оказалась в комнате госпожи, но она понятия не имела, куда леди Мэй унесла гобелен из комнаты лорда.

– А зачем он вам? – с любопытством прищурилась девочка.

– А у вас в Рионе все такие любознательные? – хитро улыбнулся ей колдун, и усталое личико тут же порозовело от смущения.

– Я-а-а…

– Я просто хочу убедиться, что ваш призрак больше никого не побеспокоит. Ты же знаешь легенду про призрака, да? Что это за портрет, и какое отношение он имеет к легенде, ты тоже слышала? – Нора согласно кивала, понимая, что колдун вот-вот скажет ей что-то важное. Ей! Не кому-то другому, а юной горничной, до которой обычно никому нет дела. – Понимаешь, я не успел как следует поработать с этим гобеленом, хотя почувствовал, что призрак связан с этим миром и вашим лордом именно через него. И теперь, когда магия оставила в покое вашего господина, я хотел бы убедиться, что этот призрак больше никому не доставит хлопот. А для этого мне нужно осмотреть портрет.

– С магией? – восхищённо прошептала Нора.

– А то! – заговорщицки подмигнул ей Йакара-сэ.

– Но я правда не знаю, куда госпожа унесла его, – расстроилась девочка.

– Да здесь он! – раздражённо топнула ногой невидимая Мэй у неё за спиной. – Впусти уже колдуна в комнату, бестолковая девчонка!

– Что это? – нахмурился колдун и прислушался, перебирая в воздухе пальцами, будто паук, плетущий паутину. – Можно мне войти?

– Тогард велел никого к госпоже не впускать! – решительно отрезала Нора, вспомнив, что помимо любопытства у неё есть ещё и обязанности.

– А если я смогу помочь ей?

– Но она больна, а не заколдована. Или… – в глазах девочки мелькнула искра понимания, которая тут же сменилась неподдельным ужасом. – Вы думаете, что магия перешла на неё?

– Не уверен, но очень хотел бы убедиться, что это не так.

– Тогард мне голову оторвёт…

– Если мы поможем госпоже, то он тебя только похвалит, – пообещал Йакара-сэ.

Нора нерешительно приоткрыла дверь шире и впустила колдуна в комнату. Битый час до этого Мэй развлекалась тем, что пыталась докричаться до задремавшей наконец травницы. Но то ли магия нового гобелена была другой, то ли нужно было пробыть призраком четыреста лет для того, чтобы достичь мастерства… Как бы то ни было, у Мэй ничего не вышло, поэтому она чуть ли не запрыгала от радости, когда колдун сам явился в её комнату, да ещё и почувствовал её присутствие.

– Здесь что-то не так… – Йакара-сэ сощурился и принялся медленно ходить по комнате, шевеля губами и пальцами.

– Ты зачем его впустила? – зашипела на горничную проснувшаяся от шума Дира.

– Он сказал, что поможет госпоже, – шёпотом ответила Нора, присаживаясь на свой табурет и с интересом наблюдая за колдуном.

– Нам обоим влетит, – не унималась травница.

– А ты никому не говори, – шикнула на неё девочка.

– Да, здесь определённо присутствует магия… – Йакара-сэ остановился у постели Мэй, закрыл глаза и повёл вокруг руками, ощупывая воздух.

– Да здесь я, болван! – не выдержала Мэй, которой уже до смерти надоело прыгать перед колдуном, привлекая к себе внимание.

Глаза Йакара-сэ широко распахнулись. Он уставился на лежащую без чувств госпожу совершенно диким взглядом, заставившим обоих служанок испуганно отпрянуть. Дира, сидевшая ближе к двери, спозла со своего табурета и выбежала из комнаты, чтобы позвать кого-нибудь на помощь.

– Леди Алимея, вы меня слышите? – завыл колдун замогильным голосом, отчего Нора в ужасе забилась в угол за балдахином.

– Ты ребёнка-то не пугай, я тебя и так прекрасно слышу, – рассердилась Мэй.

– Да? –