Разведка и контрразведка - Макс Ронге

«Вы осудите меня на смерть, и это будет справедливо, но для меня это ничего не значит».

Прокурор Майорано дал при этом не особенно лестную оценку итальянской контрразведке:

«В Италии следует отметить два периода борьбы со шпионажем. В начале войны по всему Адриатическому побережью прошла волна массовых доносов и подозрений. Особенно преследовались священники и монахи. Достаточно было зажечь свет в каком-нибудь монастыре, чтобы его сочли за сигнализацию противнику. Был начат целый ряд процессов против монахов, но все они закончились признанием полной их невиновности. После этого периода величайшей недоверчивости шали в другую крайность. Лишь благодаря счастливому случаю (правильнее, благодаря Маддалене. — Авт.), нашим властям попалась в руки сеть организованного шпионажа».

Ларезе был расстрелян; другие подсудимые были присуждены к вечной каторге. Итальянские газеты, уделявшие много места сенсационному процессу, не могли отрицать героического спокойствия, которое Ларезе сохранил до последней минуты жизни. Примененные им мины они называли «чудом техники», но, разумеется, пользовались случаем упрекнуть Австрию в варварстве за нападение на заводы.

Как бы то ни было, из-за неосторожности нашей разведывательной службы мы, потеряли в лице Лареэе одного из своих способнейших работников.

Глава 25. Пятое сражение на Изонцо в марте 1916 г.

13 марта 1916 г. началось долгожданное пятое сражение на Иэонцо. Снова оно не дало итальянцам успеха. Тем не менее, наше наступление было значительно задержано. Мы рассчитывали на мягкую зиму, упуская из виду, что при такой зиме в Тироле наибольший снегопад обычно бывает в конце зимы. Действительно, негостеприимные торы, через которые должны были наступать 3-я и 11-я армии, оставались до середины мая непроходимыми.

Таким образом, почти два месяца обе армии находились в южном Тироле, где вместе с ними расположился и штаб юго-западного фронта. Все это нельзя было скрыть от населения. [145]

В глубоком тылу неизбежно должны были заметить эшелоны, направлявшиеся в Тироль. Кроме того, несмотря на заградительный кордон у перевала Бреннер, из южного Тироля ежедневно отправлялись больные, которые должны были освободить места в лазаретах для приема ожидавшихся раненых. В связи с этим распространялись слухи о предстоявшем большом наступлении. Даже день, первоначально намеченный для начала наступления, — 1 апреля, был известен.

Если при наличии всего указанного итальянская агентурная разведка все-таки не дала своему командованию нужных данных, то это говорит не в ее пользу. Кадорна, по его словам, лишь 22 марта получил первые сведения о концентрации войск в Трентано. Он, однако, не верил в возможность наступления крупными силами через торы. Возможно, что его скептицизм основывался отчасти на том, что в течение долгого времени на этом участке ничего не происходило. Это ведь ввело в заблуждение и общественное мнение Австро-Венгрии. Среди населения существовало мнение, что командование решило отменить план вследствие измены офицеров и произвести длительную перегруппировку. Командование вынуждено было энергично противодействовать распространению слухов, в котором участвовали сами офицеры, применяя к сплетникам суровые наказания.

Кадорна также был введен в заблуждение тем, что разведывательные поиски итальянцев у Рива и Сугана обнаружили лишь те части, которые там стояли раньше. Но все же итальянцы перебросили некоторые свои части с Изонцо в 1-го армию, против которой был направлен наш главный удар. На тирольский фронт прибыли также отдельные бригады из вновь сформированных полков.

По словам ген. Капелло, в начале апреля от дезертиров поступили первые конкретные сведения о готовящемся наступлении. В конце этого месяца один из дезертиров, выдававший себя за инженера, сообщил точные данные о расположении войск и подчеркнул, что подготовка к наступлению ведется в гораздо большем масштабе, чем в прошлом году против Сербии. Ввиду важности этих сведений, его направили в итальянскую главную квартиру, где он был основательно допрошен в разведывательном отделе. Однако он произвел на итальянцев впечатление авантюриста, ввиду чего его сообщению не поверили, хотя оно сходилось с другими сведениями.

Таким образом, наступление оказалось для итальянцев совершенно неожиданным. Помимо сильных полевых укреплений, австрийской армии нужно было преодолеть и долговременные укрепления. [146] Наша разведка мирного времени имела о них точные сведения, благодаря чему можно было надлежащим образом использовать против них артиллерию крупных калибров. Между прочим, та кропотливая работа, которая была выполнена нашими реконогсцерами, не имевшими еще тогда достаточного представления о сокрушительном могуществе крупнокалиберной артиллерии, оказалась излишней. Оборонительные сооружения как с близких, так и с дальних расстояний одинаково легко сокрушались грубой мощью тяжелых орудий.

Вскоре мы установили подтягивание итальянцами подкреплений по железным дорогам, автомобилями и походным порядком. В ночь с 19 на 20 мая наша радиостанция Боцен перехватила шифрованную радиограмму противника, содержавшую приказ о большом контрнаступлении при помощи подтянутых резервов. К 3 часам 20 мая дешифровка была полностью закончена, а спустя час уже были отданы распоряжения о ликвидации контрудара противника.

В тот же день наша радиослужба оборудовала новые радиостанции в районе Падуа. Одновременно итальянцы произвели смену шифра и позывных. Обнаруженная 5 июня в том же районе радиостанция штаба новой 5-й армии подтвердила предположение о готовившемся итальянском контрнаступлении крупными силами. 8 июня эта гипотеза превратилась в уверенность, когда в 1-й армии неожиданно был введен новый шифр, ключ которого с этого момента стал меняться ежедневно. Кроме того, итальянские летчики стали пользоваться особым шифром. Это затруднило работу наших дешифровалыциков, но не сбило их с толку.

Равным образом в эти дни блестяще работали и другие средства разведки. Теперь, имея в трудах Кадорна и Тоста точные данные о численности, мы видим, что тогда, в хаосе боев и ери непрерывном потоке подтягивавшихся резервов, слаженная работа всех средств разведки давала в каждый период операции такие сведения о составе противостоявших сил противника, которые точно соответствовали действительности, отклоняясь всего на 1–2 батальона. Равным образом, нами быстро был определен и состав новой 5-й армии: 8-й, 22-й, 26-й корпуса.

Тем временем на русском фронте был положен конец нашему успешному наступлению. Пришлось спешно перебрасывать туда подкрепления в тот самый момент, когда на тирольском фронте непомерно возросло превосходство сил итальянцев. Пришлось решиться на оставление части захваченной территории, чтобы отразить натиск противника на сокращенном [147] и более выгодном рубеже. Таким образом, широко задуманная операция после эффектного начала выдохлась, не дав серьезных результатов.