Разведка и контрразведка - Макс Ронге

После вступления в войну Италии руководители нашей разведки — майор Лонек в Триесте и капитан Андрейка в Граце и Крайне — связались с элементами, годными для целей диверсионной [138] разведки и контрразведки. Были созданы разведывательные пункты в Кэчахе для Южной Каринтии и в Иннихене для Восточного Тироля. Прилив агентов был большой. Среди них было много словен, в особенности там, где вербовка производилась при содействии жандармерии вице-председателем палаты депутатов, командовавшим крайнским легионом, — капитаном Погачником. В диверсионной разведке изъявили желание работать в Крайне 1 620 чел., в прибрежном районе — 160 и для производства диверсий в тылу итальянского фронта — 359 чел. Кроме того, осенью 1915 г. еще нашлось 2506 чел. в Каринтии, 248 чел. в Крайне и 75 в прибрежье, которые были согласны вести малую шину в тылу итальянцев в случае вторжения последних на территорию монархии. Разведывательное бюро главного командования должно было помочь оружием, боеприпасами и взрывчатыми веществами, хранившимися при жандармских постах.

В Богемии также не было недостатка в выражении лояльности, когда была ликвидирована опасность продвижения русской армии и когда большая победа под Горлицей далеко отбросила русских на восток. Несомненно, что масса чехов поддерживала еще Австрию. Об этом говорил тот факт, что до конца 1914 г. полицейским штрафам было подвергнуто только 950 чел., т. е. пришлось по одному штрафу на каждые 7 000 жителей. Из них 704 чел. были оштрафованы за проступки военного характера. Однако в то же время мы были вынуждены закрыть 46 газет и распустить 32 общества.

Кроме того, нельзя было упускать из виду, что подземные силы продолжали действовать против Австро-Венгрии. Прежде всего, это было заметно по разлагающему влиянию на новые пополнения. Попав в фронтовые части, эти пополнения создавали скрытую угрозу перехода на сторону противника целых частей при менее удачном выборе командиров или ори требовании от войск усилий, быть может, не всегда необходимых. Такие случаи имели место, и они создавали величайшие затруднения своим соседям. Во время карпатских боев имел место особенно яркий пример, приведший в июне 1915 г. к расформированию 28-го пражского полка и 36-го полка у Синявы. [139]

Глава 23. Развитие службы подслушивания «Пенкала»

В конце 1915 г., когда ген. Конрад напрасно ожидал возобновления наступления на Салоники и безуспешно предлагал германцам совместное наступление против Италии, ген. Фалькенгайн готовился к сокрушительному прорыву французского фронта под Верденом, ожидая, очевидно, от него повторения успеха Горлицкого прорыва. Тогда в начале 1916 г. австрийское главное командование приступило к подготовке мощного удара из Тироля против Италии, не ставя об этом в известность своих союзников.

Для осуществления своего замысла австрийское командование перебросило войска, освободившиеся на Балканах, вместе со штабом 3-й армии и оттянуло шесть с половиной дивизий с русского фронта.

Во время боевого затишья наша агентурная разведка усердно работала на всех фронтах. На итальянском фронте постепенно развивалось подслушивание телефонных разговоров, значительно усовершенствованное старшим лейтенантом Поппр. Оно было введено также на русском театре войны. К сожалению, лишь осенью 1917 г. мы узнали, что итальянцы уже в начале 1916 г. располагали большим количеством станций подслушивания. В течение одного полугодия, на участке Виппах — Ромбон, они подслушали около 5 200 таких разговоров, что причинило нам значительный вред. К этой работе ими было привлечено большое количество дезертиров и перебежчиков, знавших наши языки. В октябре 1916 г. к противнику перебежал начальник станции подслушивания Равнилац, детально ознакомивший противника с нашей организацией подслушивания.

Подслушивание, прежде всего, давало данные тактического (войскового) порядка, но, кроме того, оно давало высшему командованию ценные сведения и облегчало проверку данных других средств разведки. Это было тем важнее, что противник умышленно направлял к нам перебежчиков для дезинформации. Нередко последние обладали такой ловкостью и смелостью, что возвращались обратно в свое расположение. [140]

Во время русского наступления в марте 1916 г. подслушивание оказало большую помощь германским войскам, подслушивавшим приказы о наступлении. Вплоть до 3 августа 1916 г. русские даже и не подозревали о существовании подобного нового изобретения. Как мы узнали из радиодепеши ген. Алексеева, русские сочли захваченную у нас станцию подслушивания за германские подземные телефонные аппараты. Однако пять дней спустя, русский перебежчик рассказал, что один из наших дезертиров уже объяснил русским технику и методы подслушивания, и с середины 1916 г. они стали применять сами эти методы.

Радиоразведка обогатилась новым способом засечки (пеленгирования) неприятельских радиостанций при помощи наблюдения с нескольких точек. Впервые новый метод был испытан на русском фронте при участии трех пеленгаторных станций, расположенных в Броды, Коломыя и Черновицы. Первый опыт 18 февраля 1916 г. еще страдал от неопытности телеграфистов и начальников станций, вследствие чего при засечке уже нам известных станций ошибки доходили до 10 км. Все же при этом были обнаружены четыре новых, неизвестных нам до тех пор, радиостанции. Вскоре этот метод начал давать отличные результаты. В марте 1916 г. радиослужба на русском франте получила стройную организацию, причем каждой станции подслушивания был нарезан определенный участок неприятельского фронта. Главным руководителем был назначен кап. Болдескул, занявший место майора Покорного, который после 18-месячный высокопродуктивной работы по радиоразведке перешел в строй. Капитану Болдескул было подчинено 6 станций или групп: в Барановичи, Ковель, Берестечко, Броды, Бржезаны и Коломыя.

Впрочем, как мы узнали из русских радиограмм, вскоре они тоже стали применять «радиокомпасные станции», имевшие такие же задачи, как и наши радиопеленгаторные станции. Мы совершенно прекратили передачу по радио; германцы же от нее не отказались, хотя и знали о возможности засечки и установили наличие в Николаеве специальной школы радиоподслушивания.

Из сведений, полученных агентурой, и просмотром переписки военнопленных мы узнали о значительных новых формированиях Италии в зимний период. К середине февраля 1916 г. был уже обнаружен 21 пех. полк с новыми номерами, превышавшими 200, причем № 230 позволял нам предполагать наличие, по меньшей мере, 30 новых полков. Кроме того, было установлено два или три берсальерских полка [141] и 16 батальонов альпийских стрелков. Таким образом, к весне мы должны были ожидать усиления противника на 2–3 корпуса. Фактически, согласно Тости («La guerra italo-austriaca»), к середине апреля была сформировано: 4 корпуса в составе 3 дивизий (34 пехотных и 4 берсальерских полка, 16 батальонов альпийских стрелков и 71 батальон территориальной милиции).