Протокол 'Второй шанс' - slip

— Тебя что-то беспокоит? — немедленно насторожилась Атия.

— Нет, — отрицательно помотала головой Скрибония и попыталась улыбнуться, — Извини, — она немного помолчала и все-таки решилась, — Да. Да, беспокоит.

Сердце Атии ускорилось.

— Что случилось? — изменившись в лице, спросила она.

— Знаешь, — Скрибония опустила голос настолько сильно, что Атии пришлось придвинуться к ней буквально вплотную, чтобы что-то расслышать, — Август не хочет, чтобы я об этом говорила, но… Похоже, у нас в доме завелся лемур, — выпалила она скороговоркой.

С души упал камень — и Атии дорогого стоило удержаться от неуместной сейчас улыбки.

Всего лишь лемур.

Скрибония, однако, выглядела сильно обеспокоенной, и из вежливости она уточнила:

— Лемур? С чего ты взяла?

Скрибония отвела взгляд и принялась разглядывать свои колени. Атия не стала ее торопить, терпеливо ожидая, пока она соберется с мыслями.

— Все началось с пару месяцев назад, — наконец сказала она, — Сначала это были просто шорохи. Знаешь, как будто кто-то или что-то скребет в стену моей спальни. Первый раз я услышала их вечером и подумала, что у нас завелись мыши. Однако звук не прекращался, а ближе к ночи — к нему добавились невнятные крики. Так, словно кто-то пытался докричаться до меня, привлечь мое внимание.

— А что Гай? — спросила Атия. Скрибония прервалась и недоуменно посмотрела на нее, — Он ничего не слышал?

— Нет, — Скрибония отрицательно помахала головой, — Он как с кампании вернулся, ушел спать в отдельную спальню. Говорил, что стал часто просыпаться и не хочет мне мешать. Я не стала беспокоить его той ночью, и только наутро рассказала ему обо всем. Днем шум затих, но вечером — повторился вновь. Я позвала его, и он, послушав, подтвердил мои опасения насчет лемура. Тогда он пообещал провести обряд изгнания как можно скорее, но ты же знаешь, насколько он занят.

Атия кивнула. Она знала этот обряд, — еще девочкой видела, как дедушка проводит его на их загородной вилле, — и его подготовка действительно занимала кучу времени. Неудивительно, что у сына не удалось столько выкроить.

— Знаешь, дух вроде бы и не сильно шумел, но я несколько дней не могла уснуть, и лежала ночи напролет прислушиваясь к каждому его звуку. Иногда он стучал, иногда скребся, иногда мне даже казалось, что я сейчас пойму, что он хочет мне сказать, но так у меня ни разу и не вышло. Тогда еще, как назло, на Августа навалилась гора работы, и он очень редко ночевал дома.

Скрибония содрогнулась, побеспокоенная неприятными воспоминаниями, и Атия ободряюще приобняла ее за плечи:

— Ну-ну, тебе совершенно нечего бояться. Ты же знаешь, лемуры могут дотянуться только до тех, кто имеет отношение к их безвременной кончине, не более. Остальных они могут только пугать.

Скрибония несколько раз рвано кивнула, но Атия чувствовала, что она если и верила в это когда-то, то совершенно перестала после случившегося.

— Так… Так продолжалось примерно около недели, а потом… — продолжая свой рассказ, Скрибония запиналась, словно ей было тяжело вспоминать, — Потом он закричал. Боги, я никогда не слышала, чтобы кто-то так кричал. Так, словно попытки вырваться из лап Аида доставляют ему нестерпимые страдания. Это случилось посреди ночи, я выбежала из спальни, побежала искать Августа, но, к сожалению, он в тот день в очередной раз заработался допоздна и остался ночевать в общественном доме.

Скрибония всхлипнула, и Атия слегка сжала ее плечо, пытаясь помочь ей унять дрожь и собраться с мыслями.

— Он кричал, и кричал, и кричал, пока вдруг не затих. Это было так резко и странно, но я словно почувствовала, что все кончено. Глупая, наивная дура, — она грустно улыбнулась, глядя на Атию заполнившимися слезами глазами, — Я вернулась к себе и попыталась уснуть, но сон все никак не шел, и я вышла в сад, чтобы отвлечься. И там… — голос Скрибонии сошел на нет, и она подняла на Атию расширенные в ужасе глаза.

— Что там было? — спросила Атия, не зная, хочет ли она на самом деле знать ответ.

— Там стоял он, — слегка прикрыв рот ладошкой, почти шепотом выдавила из себя Скрибония.

— Кто “он”? — не поняла Атия.

— Лемур, — еще тише и с еще большим ужасом в голосе, сказала Скрибония, — Он стоял в неосвещенной части сада, в окровавленной тоге, и смотрел… Смотрел прямо на меня, — она замолчала, пытаясь совладать с эмоциями, и только потом продолжила, — Я… Я, по правде, не помню, что было дальше. Следующее, что помню — я лежу на ложе в спальне мужа, вокруг суетятся рабы, и сам Август стоит рядом. На нем совсем лица не было, представляешь, насколько я его напугала?

Атия кивнула. Ее сын с детства очень скупо проявлял эмоции, и его редко чем можно было действительно удивить или напугать. Если Скрибонии удалось — она могла только догадываться, насколько пугающей была картина.

— Не знаю, сколько я так пролежала, — продолжала тем временем Скрибония, — Потом мне рассказали, что я своим криком разбудила всех в доме и пол-Паллатина в придачу. Нашли меня рабы здесь, в саду, лежащей у фонтана без чувств. Август очень распереживался и, стоило мне немного прийти в себя — тут же провел обряд изгнания, прямо посреди ночи. Оказывается, у него все было готово, и он планировал его на следующий день.

— И? — переживания невестки накладывались на переживания самой Атии, и сейчас у нее все колотилось внутри.

— Сработало. Больше я того духа не слышала, словно его и не было вовсе, — сказала Скрибония, и Атия шумно выдохнула в облегчении, — Но это еще не все.

— Не все? — удивленно вздернула брови вверх Атия.

— Это было в январе, думаешь с чего бы я решила рассказать тебе об этом сейчас, если бы все тогда и закончилось, — грустно улыбнулась Скрибония, — Дней пять назад я проснулась среди ночи и сразу почувствовала, что что-то не так. Словно в моей комнате кроме меня еще кто-то есть. Я сначала не поверила своим ощущениям, но потом снова услышала этот треклятый шорох! Я… Не думаю, что у меня когда-нибудь выйдет забыть его. Этот дух вернулся.

— Ты уверена, что это был он? — нашла уместным спросить Атия, — Обряд изгнания лемуров — очень действенная штука, он не мог не сработать.

Невестка одарила ее взволнованным взглядом:

— Да, да, я абсолютно уверена. Я тут же побежала к Августу, разбудила его, привела к себе. Но когда он вошел, шорохи затихли. Я кое-как уговорила его посидеть со мной немного, но это больше не повторялось. Он сказал, что я, наверное, переволновалась и мне почудилось и