Искушение - Робин Мадерик

- Любил. Когда-то. Но разве теперь я могу быть в чем-нибудь уверена? Как знать, обрадуется ли он, когда узнает о ребенке?

Они сидели в тишине. Солнечный луч пробился через заледеневшее окно, и в его свете лицо миссис Эшли казалось перламутровым. Кремовая шаль на плечах и светлое платье удивительно шли ей. Элизабет смотрела, как Вера нежно поглаживает живот.

- Миссис Эшли, - с отчаянием простонала девушка, - что же теперь будет? Ведь если он не женится на Вас, Ваш ребенок будет незаконнорожденным!

Вера сидела выпрямившись, с закрытыми глазами. Сейчас она казалась Элизабет воплощением достоинства и покорности судьбе.

- Я знаю, - тихо сказала миссис Эшли.

Глава 27

Миссис Харт стояла на крыльце с топором в руке и с удовлетворением смотрела на результаты своей работы. У ее ног лежала груда дощечек, которые еще недавно были вывеской адвоката Эзры Бриггса; ветер качал ставшие теперь ненужными цепи, на которых она была укреплена. Миссис Харт собрала деревяшки в охапку и отправилась в контору, где в кресле ее ждал укутанный в одеяло мистер Бриггс. Пока она шла по дому, снег начал таять на ее волосах и на шали, наброшенной на плечи.

- Ну, вот и слава Богу! Теперь хорошо разгорится, - сказала она радостно и положила в камин свою драгоценную ношу.

Языки пламени, которые уже начали исчезать, заплясали с новой силой, и тепло разлилось по комнате. Резкий запах горящей краски напомнил о том, что сейчас пылало в камине, но миссис Харт помахала передником и рассеяла дым.

- Спасибо, миссис Харт.

- О чем Вы сейчас думаете, сударь? - спросила она.

Конечно, экономка знала об этом лучше, чем кто-либо другой. Но чувство жалости охватывало ее всякий раз, когда она смотрела на его больные ноги, печальное лицо, и ей хотелось немного отвлечь своего хозяина от грустных мыслей.

В ответ Бриггс только вздохнул.

- У нее все в порядке, мистер Бриггс. Вы не должны волноваться.

- Я не видел ее с Рождества, - ответил Эзра. Миссис Харт покачала головой.

- А как хорошо мы тогда проводили время, помните? Даже малышка Элизабет приходила. А миссис Эшли все время смешила нас, и мы пели гимны... - миссис Харт замолчала.

Она решила, что такие воспоминания расстраивают хозяина еще больше.

- Ужасная погода, миссис Харт. Нет ни дров, ни еды...

- Если бы миссис Эшли нуждалась в чем-нибудь, она, конечно, дала бы нам знать. Вы ведь все время посылали ей, что могли.

- Да, - ответил адвокат, повернувшись к окну. - Вот теперь хорошо. Гораздо теплее стало.

- Очень хорошо, сударь, - ответила экономка. Она подумала о том, что с каждым днем все труднее и труднее доставать дрова. И где взять их в следующий раз? Они отапливали одну комнату. От самого хозяина теперь было мало проку, так он ослаб. Ноги еле двигались, да и сердце болело.

- Миссис Харт?

- Что?

- Прочтите мне последнее письмо от Веры, будьте любезны.

Он достал из внутреннего кармана сложенный вчетверо листок бумаги, с которым не расставался ни на минуту с тех пор как получил его несколько недель тому назад.

- А надо ли, хозяин? Оно только расстроит Вас.

- Я знаю.

- А может, Вам еще раз написать ей? Да извиниться за то, что Вы так разозлились. Ведь Вы все для нее сделали, только Вам ни одного доброго слова не сказали. А она думает, что Вы все еще сердитесь на нее.

- Это не важно, - ответил Эзра и спрятал письмо.

Миссис Харт нахмурилась и отошла в сторону. А Эзра снова погрузился в свои печальные раздумья.

Вера беременна. Она ждет ребенка от Флетчера Айронса. А он, лейтенант, человек чести, бросил ее в таком ужасном положении, опозорил ее. Как он только мог? Правда, Вера в письме уверяла, что Айронс ничего не знает. Но как это может быть? И потом, если бы он не бросил Веру, то, конечно, знал бы обо всем. Вместо этого он оставил ее одну в отчаянии. Зачем они расстались? Какая глупость с их стороны. Сначала он решил сам рассказать все Флетчеру, но Вера умоляла его в письме не делать этого, и в конце концов он решил сохранить все в тайне.

А еще она просила у него прощения! Простить ее! Как он может ее простить? Ведь они виделись на Рождество, и Вера уже знала обо всем, и ничего ему не сказала.

Гримаса боли исказила его лицо. Ему казалось, что острая игла пронзает его грудь. Боль охватила живот, ныло плечо и рука. Не сейчас... И он затих под грудой одеял.

Конечно, миссис Харт была права. Ему нужно было пригласить Веру к себе и предложить ей все, что он смог бы ей дать. Ведь теперь, может быть, она примет его предложение и согласится стать его женой, чтобы дать имя своему ребенку. А он, Бриггс, поживет с ней счастливо те несколько месяцев, что ему осталось.

Дыхание его участилось. Все мысли сливались в одну, и слепящий свет появился у него перед глазами. Бриггс поднял правую руку, чтобы поправить одеяло, но судорога сотрясла все его тело. Очки выпали из бесчувственной левой руки. Откуда-то издалека до него доносился крик миссис Харт.

"Вера, - подумал Эзра, - моя Вера".

Но было уже слишком поздно.

***

Наклонившись над кроватью, Вера всматривалась в лицо Эзры, такое любимое и такое знакомое. Сейчас без очков оно было совсем беззащитным. Под глазами лежали темные тени, кожа была совсем бесцветной, и только в уголках носа и рта она приобрела голубоватый оттенок. Глаза были закрыты.

Вера погладила старика по волосам и коснулась его пальцев.

- Боже, какие они холодные, - сказала она, обращаясь скорее к себе самой, чем к кому-либо еще.

Вера услышала, что миссис Харт заплакала.

- Доктор, еще есть надежда? - Вера слышала свой голос как будто бы со стороны, и он казался ей неожиданно спокойным.

Она повернулась к доктору, по-прежнему не выпуская руку старого адвоката. Теперь беременность скрыть уже было невозможно.

То, что сказал доктор, оставило мало надежды:

- Видите ли, миссис...

- Эшли, - подсказала Вера, не колебаясь.

- Так вот, миссис Эшли, у мистера Бриггса тяжелое сердечное заболевание, от которого он уже давно страдает. Вы знали об этом?

- Нет, - ответила она тихо и посмотрела на Эзру.

"Почему ты ничего не сказал мне?" - подумала она.

- Я считаю, что больной перенес апоплексический удар, - продолжал доктор.

Манеры доктора, его темный костюм и то, как он четко выговаривал слова, его спокойствие и равнодушие вызвали у Веры желание накричать на него.

- Я не уверен, что он выздоровеет, миссис Эшли.

- Вы можете сказать, что явилось причиной? - спросила Вера.

- Возможно, что-то очень сильно расстроило его. Я не знаю.

Вера снова посмотрела на Эзру, сморщенного, как сушеное яблоко. Он открыл глаза и некоторое время лежал так, глядя прямо в пустоту. Потом веки его снова опустились. В комнате было холодно, и при выдохе изо рта шел пар. Он выглядел таким маленьким и жалким под грудой одеял, а его рука, зажатая в Вериной, была такой холодной, словно жизнь ушла из него.

- Он и раньше болел, - напомнил ей доктор.

- Можно я присяду? Я бы хотела побыть рядом с ним.

- Ну, конечно, сударыня. Сейчас я принесу Вам стул. В Вашем положении вообще не стоило идти так далеко, но я понимаю, что мистер Бриггс Вам очень дорог.

Вера покраснела. В первый раз ей открыто напомнили о ее беременности.

- Миссис Харт, - попросила Вера, - покажите, пожалуйста, доктору, где он может взять стул.

- В моей комнате есть один, - ответила экономка, - их так мало у нас осталось.

Вера дождалась, пока затихнут в коридоре шаги доктора и шелест юбок миссис Харт и опустилась на колени перед Эзрой. Она гладила его лицо своей теплой ладонью и нежно шептала ему:

- Эзра, милый Эзра.

В ответ веки Эзры чуть дрогнули, а губы приоткрылись. Они пересохли и потрескались, из трещинок сочилась кровь.

Вера достала свой носовой платок и промокнула алые капли.

- Эзра, милый, я здесь, - сказала Вера, - я здесь. Если я могу Вам чем-нибудь помочь, дайте мне знать.

- Вера.

Вера отпрянула назад. Значит, доктор ошибся.

Эзра хочет жить, и он будет стараться победить болезнь.

Он еще может выжить.

- Эзра, прошу Вас, не тратьте силы понапрасну. Вам не надо сейчас разговаривать. Я никуда не уйду, и, когда Вы проснетесь, я буду сидеть около Вашей постели, и мы обо всем поговорим.

- Нет, - ответил Эзра чуть слышно, - уже нет времени.

- Не говорите так, Эзра! - воскликнула Вера в смятении.

- Нет.., времени нет.

- Не нужно, Эзра.

- Скажите мне, Вера...

- Что сказать, Эзра? Я вовсе не буду говорить, если Вы не успокоитесь, сказала Вера, сжимая его руку и умоляюще глядя ему в глаза.

- Я не успокоюсь. Господь зовет меня к себе.

- Зовет ли, Эзра? Как можем мы знать промысел Господень? Когда-то мне казалось, что я знаю, но я ошибалась и наказана за это.

Эзра взглянул на нее взглядом полным мудрости и понимания.

- Господь призывает меня к себе, - повторил он.

Вера склонила голову. Пламя ее золотых волос, казалось, осветило спальню.