Забытые на обочине - Александр Горохов

- Хорошо. - сказал Заваров. - Что ты мне хочешь продать?

- Продать - ничего. Правда, есть факты, Виктор Владимирович, что кто-то на дачах шарил, когда кончался сезон... Местный магазинчик тоже ограбили по мелочи.

Заваров сжал зубы.

- Откуда знаешь?

- Так я же, Виктор Владимирович, там зимой сторожем работал! Там в строжке и жил по безквартирью. И случайно этого грабителя приметил. Но зачем про то балаболить до времени? Зачем слухи распускать?

- Значит, следил за мной? Собирал факты?

- Так случилось. Случайно, Виктор Владимирович. Но я никого не осуждаю. Знаете, у меня одна знакомая была, пианистка, в филармонии концерты давала. Но в гости друзья её просто звать боялись! То ложки со стола украдет, то бокалы попятит. Это клептоманией называется. Со всяким может случиться. И вот вы, к тому же примеру, крутой мужик. Но - всякое бывает.

- Хватит. - оборвал Заваров. - Чего хочешь?

Климов помолчал и неожиданно заговорил просительно, неуверенно.

- Виктор Владимирович... Возьмите меня в свою бригаду. Я, сами видите, не "бык" и не "качок". Но мозги имею. И так скажу, если когда-нибудь, я, словно гад, предам вас или что скажу ненароком - в тот же час сам себе на ваших глазах глотку перережу.

Заваров едва не расхохотался. Ситуация складывалась в его любимом стиле - как музыканты его бывшего оркестра, как его бригада братвы, каждый её член в том или ином смысле всегда были у него "на крючке". Каждый был повязан с ним хоть каким-то криминалом. Круговая порука, как интуитивно ещё в школе понял Заваров, - крепчайшая из всех существующих. Друг и соратник только таковым и останется, если вместе тайно закопали труп в темном лесу. Этот крысенок - сам просился в рабство! Этот, быть может ещё больше, чем сам Заваров, стремился встать в ряды сильных и крутых "хозяев жизни", как он их понимал. Своего пути у Климова не было - жидок характером, хлипок духом - приходилось пристраиваться за кем-то в спину. Вот он сидит добровольный и послушный раб!

Тем не менее Заваров нахмурился и произнес, словно размышлял.

- Ты во время, вообще-то, ко мне обратился. Мне сейчас нужны пара-тройка надежных парней. На зоне сидел?

- Пацаном. Год. За хулиганку. - поспешно ответил Климов.

- Маловато... Но ладно, пройдешь испытательный срок на одном деле.

- Когда начинать? - встрепенулся Климов.

- Может быть, даже завтра.

По остренькому, лисьему лицу Климова скользнула жалобная судорога, будто предвестница слез: глаза покраснели, губы обмякли и странно было даже подумать, что это ничтожество могло чем-то хоть кому-то угрожать! Он произнес, дрогнув голосом.

- А за Рыбу, Виктор Владимирович, не волнуйтесь. Я точно узнал, что он на то дело плюнул. В одном казино даже смеялся, как его ограбили! Деньги из бумажника взяли, а пять тысячь долларов из плаща не вытащили! А он из-за этого нападения в одно место опоздал, где его, он сказал, киллеры ждали!

С невероятным трудом Заваров удержался от того, чтоб не выругаться на весь зал. Вот уж, действительно, завет дуракам - не занимайся не своим делом, не поджаривай блины на собственной заднице, хоть и горячая, а не пропечет! Взять две тысячи "деревянных" и прозевать пять тысяч баксов!

- Хватит. - оборвал он неприятную тему. - С этого дня ты у меня на зарплате. Пока немного, как у остальных. А там посмотрим.

Слов благодарности у Климова не хватило, он хлюпнул носом и отвернулся.

Грохнула, разрывая барабанные перепонки музыки местного кафе и дерзкая до отчаянности мысль с такой же силой ударила в мозг Заварова. И тут же опьянила его более, чем выпитая рюмка коньяка, синкопы дрянного оркестра. Он наклонился к Климову и сказал ему в ухо.

- Сейчас тебе будет первое испытание. На жизнь и на смерть.

- Ну? - лицо Климова вытянулось, он сразу понял, что шуточки в разговоре, если и были, то закончились.

- Ты знаешь, где живет Рыба?

- Тут недалеко... За Пушкино. Возле бывшей войсковой части. Свой дом, своя крепость.

- Как его зовут? В миру?

- Оскар Борисович... Вообще-то он Алексей, но братва зовет Оскар. Он это любит.

- Понятно. Ну что, Валентин, - махнем сейчас в гости к Оскару?

- Зачем? - едва выговорил Климов.

- Ну, ты на меня настучишь, дашь подтверждение, кто его "обул", а уж там посмотрим.

- Зачем ты так? - Климов окончательно сник. - Я тебе честный братан...

- Я тоже. Один к нему пойду. Довезешь? Дом покажешь?

- Не знаю, Виктор Владимирович... Оскар Борисович сегодня, кажется, день рождения дочки гуляет...

- Тем лучше.

Заваров встал и пошел через зал не оглядываясь. Решил так - если на выходе обнаружит у себя за спиной Климова, то эта крыса все же не настолько продажна, чтоб ей нельзя было вовсе доверять. А если не пойдет, струсит он теперь без труда и денег найдет ему намордник на пасть, чтоб не болтал.

Заваров вышел на улицу и услышал за своей спиной, как швейцар закрыл дверь. Сделал по тротуару с десяток шагов и не услышал за собой ничьей поступи.

Мелкая мразюга, насмешливо подумал Заваров, теперь я тебя расколол и больше никогда ко мне не подвалишся.

- На твоей машине поедем, Виктор Владимирович? - услышал он из-за своего плеча и тут же сообразил, что новый братан его, кроме прочих выдающихся достоинств, умеет ещё совершенно бесшумно передвигаться по асфальту тротутаров: походка стукача, соглядатая, продажной шкуры.

- Да, Валентин, поедем на моей машине.

Пока Заваров дошел до гаража, открыл его и выгнал наружу "сааб", он уже знал не столько как будет действовать, но и чего следует добиваться. Он решил, что поставит сейчас на кон все, чего достиг к своим тридцати двум годам. Все что есть, включая первые успехи дела с Геннадием Нестеровым. Заваров понимал, что быть может через час с небольшим он будет стерт в пыль в самом прямом смысле слова. Либо окажется, наконец, в среде тех людей, которым завистливо поклонялся будет принят на равных.

Шоссе уже летело навстречу, Валька Климов что-то возбужденно говорил, а Заваров не слушал, ощущал легкую дрожь нервов в животе, коленях и губах. Это были те минуты острой игры, которую он любил и куда бросался безрассудно - лишь подсознание его работало в холодном и четком рассчете, но оно выдавало только сигналы к действию, расшифровка приходила позже уже после всего свершившегося.

Минут за тридцать они добрались до не очень впечатляющего забора около двух с половиной метров, с массивными колоннами на равных промежутках друг от друга. Заварову приходилось видеть заборчики нанешних воротил куда как покруче. Ворота тоже оказались хоть и прочными, но ажурными. Сквозь них был виден неказистый двухэтажный дом, все окна которого были освещены. Но никакой вычурностью, нахальным вызовом окружающим постройка не отличалась. Заваров ещё раз понял - Рыба, который ездил на "мерседесе" без охраны был на голову выше той братвы, за которыми следовал эскорт из джипов и взвод сикьюрити. Этого "братка" было либо очень просто убить, либо невозможно. И потому такие "рыбы" презирают охрану. Не тратят на неё деньги. Она защищены и в блатном мире и в официальном. У них блатные клички молодости и такие удостоверения личности, которые проверяют в воротах Кремля.

Заваров шагнул к узким дверям крепкого домика охранников при воротах, на ходу бросил Климову.

- Подождешь меня здесь, незачем две башки разом на плаху тащить.

- Но я с тобой, если велишь!

- Нет. Подожди. Машину сестре перегонишь.

Едва он ступил на первую ступеньку крыльцы, как металлический голос прозвучал над головой.

- Какие проблемы?

- Моя фамилия Заваров. Я хочу увидеть Оскара Борисовича. - он знал, что пауз нельзя делать. - Скажите, что с ним хочет поговорить человек, который одолжил у него деньги и бензин три дня назад у бензоколонки.

- Подожди.

Заваров отступил назад и нервно спросил Климова.

- Валька, а как ты меня вычислил там, у бензоколонки? Когда я на Рыбу наехал?

- Случайно. - голос Климова била откровенная дрожь страха. - Я мимо ехал, вижу, твой красный "сааб" стоит. Машина-то знакомая. А потом уж все увидел.

От дверей охраны прозвучало с тем же металлом в голосе.

- Входи, Заваров.

Он шагнул вперед, узкая дверь распахнулась, охранник в комуфляже спросил коротко.

- Оружие есть?

- Нет.

- Смотри, если зазвенишь на дуге, уже другой разговор будет.

- Не зазвеню.

Миновав домик охраны, Заваров понял, что здесь установлена не только дуга металлоопределителя. Вдоль забора, казавшегося снаружи непрезентабельным, - тянулись кабели, торчали телекамеры наблюдения, но все это замечалось, если присматриваться. Хозяин дома и здешней природы в границах забора - не любил выпячиваться ни в чем.

Если доживу, дал себе зарок Заваров, буду жить так же.

Только возле входных дверей дома, Заваров почувствовал, что все здание словно сотрясается от музыки, громких голосов гостей - вот так! Значит и окна, стенки, крыша здесь звуконепроницаемые! Экстра класс, а не жизнь!