Политическая история Римской империи - Юлий Беркович Циркин

по решению сената, подчиняясь ему. Для этого он, как и Август 41 год назад, разыграл комедию с отказом от власти. В принципе она осталась временной и чрезвычайной, но теперь уже второй раз передавалась одному человеку — наследнику Августа. Это в значительной степени закрепляло новый государственный строй, созданный Августом. Со времени этого заседания сената Тиберий и стал отсчитывать время своего правления.

Правление Тиберия. Опасения Тиберия оправдались сразу же после получения им полномочий принцепса. При известии о смерти Августа восстали солдаты армий, стоявших на Дунае и Рейне. Скудость государственных средств заставляла правительство задерживать на службе отслуживших свой срок воинов, чтобы не выплачивать им полагавшегося при увольнении довольствия. Кроме того, солдаты, в том числе и отслужившие свой срок, занимались довольно тяжелыми работами. Пока был жив Август, воины более или менее мирились с этим, но с приходом к власти весьма непопулярного Тиберия подняли мятеж. Они потребовали отставки отслуживших, уменьшения срока службы до 16 лет, увеличения жалованья, прекращения занятости на тяжелых работах. На Дунай Тиберий послал своего сына Друза в сопровождении отряда преторианцев. Его попытки уговорить солдат отказаться от их требований и вернуться к исполнению воинского долга оказались тщетными. Но, на его счастье, ночью случилось лунное затмение, и, играя на охватившем воинов суеверном страхе, Друз добился покорности, а зачинщики мятежа были казнены.

Положение на Рейне было еще тревожнее, так как воинов там было намного больше, а мятеж делал эту опасную границу беззащитной. Но особенно страшило Тиберия то, что верховным главнокомандующим всеми легионами и наместником Галлии был, как и ранее, его отец Друз, Германик, который вполне мог воспользоваться ситуацией и, возглавив мятеж, двинуться на Рим. Действительно, солдаты этой армии провозгласили Германика императором. Однако вопреки их ожиданиям и страхам принцепса тот не только отказался выступить против своего дяди и приемного отца, но и принял все меры по усмирению мятежа. При этом он все же пообещал выполнить некоторые требования солдат. Было увеличено жалованье, отслужившие 20 лет увольнялись со всеми полагавшимися привилегиями, а отслужившие 16 и более лет не привлекались ни к каким работам, кроме чисто военных операций. Тиберию пришлось не только утвердить эти распоряжения, но и распространить их на другие армии.

Чтобы, с одной стороны, занять солдат, а с другой — еще раз напомнить германцам о силе римского оружия, Тиберий приказал Германику перейти Рейн. В 14–16 гг. тот совершил несколько походов за Рейн. Во время одного из них — в 15 г. он проник в Тевтобургский лес, где за шесть лет до этого была уничтожена армия Вара, и торжественно похоронил брошенные там останки римских воинов. Германцы были разгромлены. В их числе была и армия Арминия, который возглавлял борьбу германцев и уничтожил легионы Вара. В руки римлян попала жена Арминия, а вскоре и сам Арминий был убит своими врагами в собственном племени. На обратном пути римский флот был почти полностью уничтожен бурей, а вместе с ним погибла и часть легионеров, посаженных на корабли. Только распорядительность и инициатива Германика спасли выживших. Но новым победоносным походом он загладил впечатление от этого несчастья.

Германик мечтал о полном восстановлении римской власти до Альбиса, но Тиберий в 16 г. приказал ему более походов не совершать и отозвал его с Рейна. Молва приписывала эти распоряжения Тиберия его зависти к своему племяннику. Видимо, и это, и опасение чрезмерного усиления престижа и так очень популярного Германика сыграли свою роль. Но главным все же было иное: Тиберий прекрасно понимал, что удержание зарейнских земель потребует слишком много сил, какими Империя, по его мнению, на тот момент не располагала. В ходе своих походов Германик разгромил главных врагов, более всего угрожавших римской Галлии, — свевов и сугамбров. Это обеспечило безопасность границы и римских провинций, и Тиберий твердо решил этим ограничиться. Поэтому, удовлетворившись наведением страха на германцев и укреплением рейнской границы, он приостановил наступление. 26 мая 17 г. Германику был устроен пышный триумф, во время которого Тиберий от имени племянника раздал каждому римлянину по 300 сестерциев. На следующий год он сделал Германика своим коллегой по консульству. Но вскоре он ему понадобился на Востоке.

Там в это время сложилась ситуация, которая могла бы взорвать хрупкое равновесие, установившееся при Августе. Парфянским царем был Вонон. В свое время его отец Фраат IV послал его в Рим заложником в знак мира, и он очень долго жил там. Будущий царь проникся римским духом и образом жизни, что вызывало раздражение парфян. Став царем, он проводил проримскую политику. Все это спровоцировало восстание против него, которое возглавил Артабан, свергший Вонона и занявший его трон. Вонон бежал в Армению и скоро захватил там власть. Но пропарфянская группировка среди армянской знати заставила его бежать и из Армении. Вонон ушел в римскую провинцию Сирию, сдавшись там на милость легата. А Артабан попытался посадить на армянский трон своего сына.

Сложным было положение и в Малой Азии, где надо было срочно решать вопросы с местными клиентскими царствами. В этих условиях Тиберию был необходим на Востоке человек, обладавший дипломатическими, а в случае необходимости и военными способностями, а также таким объемом власти, который позволял бы действовать быстро и самостоятельно в зависимости от изменяющейся ситуации, без особой оглядки на правительство. Такого человека Тиберий увидел в Германике. Стремясь соблюсти юридические нормы, принцепс провел через комиции специальный закон, согласно которому Германик, к этому времени «избранный» консулом на следующий, 18 г., получил специальный проконсульский империй «для устройства заморских дел». Это означало, что он приобретал высший империй над всеми восточными провинциями. Таким образом, Германик был назначен наместником Востока с чрезвычайными полномочиями, являясь фактически в этой части Империи соправителем императора. Поскольку империй Германика был большим, чем империи провинциальных наместников, то они должны были ему подчиняться.

Однако Тиберий не был бы самим собой, если бы не предусмотрел на всякий случай противовес молодому, популярному и честолюбивому племяннику. В качестве легата Сирии он направил Гн. Кальпурния Пизона, достаточно пожилого (он был приблизительно одних лет с Тиберием) и опытного человека, бывшего консулом и наместником различных провинций, своего друга, как и друга Августа, и личного врага Германика. Империй Германика был большим по отношению к империям наместников, но меньшим по отношению к империю Тиберия. Пизон, назначенный непосредственно принцепсом, мог использовать двусмысленность сложившейся ситуации и сдерживать Германика, а в случае необходимости и противодействовать ему. До назначения Пизона легатом Сирии был Кретик Метелл Силан, чья дочь была помолвлена с сыном Германика. Эта связь двух людей могла бы, по мнению Тиберия, сделать Германика слишком сильной