Бойня 1939–1945. Не Вторая Мировая, а Великая Гражданская! - Андрей Буровский

В январе 1941 года в ГУЛАГе находилось 1930 тысяч з/к и еще 462 тысячи — в тюрьмах. На спецпоселении — более 1200 тысяч. С 1934 по 1940 год за решеткой побывало 6 млн.

Каждый житель СССР имел реальные шансы угодить в ГУЛАГ. Разве они не знали о такой возможности?

Когда Красная Армия драпала быстрее собственных воплей «Окружают!», у НКВД нашлось время для важного дела: для убийства заключенных во всех тюрьмах. Чтоб не достались врагу негодяи, враги народа проклятые. Убивали поголовно всех — в том числе и подследственных, чья вина вообще не была доказана. Это называлось «убытие по первой категории».

Масштабы истребления людей поражают. В Витебске убили 916 человек, из которых 500 были подследственными. Во всей Белоруссии — до 20 тысяч человек[154].

«Из тюрем Львовской области убыло по 1-й категории 2466 человек. Все убывшие по первой категории заключенные погребены в ямах, вырытых в подвалах тюрьмы, в городе Злочеве — в саду»[155].

В городе шли бои сразу между несколькими силами — в сопровождении смрада трупов на 30-градусной жаре.

Заняв город, нацисты поступили разумно: они запустили в тюрьму и местное население, и своих собственных солдат. Позже опубликовали книгу писем немецких солдат о впечатлениях, которые они испытывали в Львовской тюрьме. На немецких мальчиков произвели сильное впечатление прибитые гвоздями к стенам четвертованные трупы с выколотыми глазами и отрубленными конечностями.

Если даже необходимо было убивать заключенных, включая подследственных, то почему с такой жестокостью? Между прочим, преступление прекрасно документировано. В книге приведены были не только письма солдат, но и адреса, даже телефоны (у кого были).

Глупость Гитлера не позволила ему выиграть войну? Но и глупость и жестокость Сталина толкали на войну с ним даже его функционеров.

Советские способы борьбы с коллаборационизмом

Уже до 10 октября 1941 года расстрелян 10 201 советский военнослужащий. Всего же за время войны осуждены 994 тысячи военнослужащих, из них расстреляны 157 593 человека[156].

Стоит сравнить: в Вермахте до сентября 1942 года расстрелян 2271 военнослужащий. В том числе 11 офицеров.

Всего расстреляно 7810 солдат и офицеров — за все время войны[157].

В условиях войны не так легко арестовать «крамольников». Вот он, знаменитый и много лет скрывавшийся приказ Ставки № 270 от 16 августа 1941 года «О случаях трусости и сдачи в плен и мерах пресечения таких действий», который подписали Сталин, Молотов, Буденный, Ворошилов, Тимошенко, Шапошников и Жуков.

«…командиров и политработников, во время боя срывающих с себя знаки различия и дезертирующих в тыл или сдающихся в плен врагу, считать злостными дезертирами, семьи которых подлежат аресту…

…если часть красноармейцев вместо организации отпора врагу предпочтут сдаться ему в плен, — уничтожать их всеми средствами как наземными, так и воздушными, а семьи сдавшихся в плен красноармейцев лишать государственного пособия и помощи»[158].

12 сентября 1941 года издана Директива Ставки № 001919 о создании заградотрядов: не менее одной роты на стрелковый полк.

«Опыт борьбы с немецким фашизмом показал, что в наших стрелковых дивизиях имеется немало панических и прямо враждебных элементов, которые при первом же нажиме со стороны противника бросают оружие, начинают кричать „нас окружили“ и увлекают за собой остальных бойцов. В результате дивизия обращается в бегство, бросает материальную часть и потом одиночками начинает выходить из леса. Подобные явления имеют место на всех фронтах»[159].

Соответственно действовали и советские генералы. Командующий Ленинградским фронтом Г.К. Жуков в октябре отправил в войска шифрограмму № 4976: «Разъяснить всему личному составу, что все семьи сдавшихся врагу будут расстреляны и по возвращении из плена они также будут все расстреляны»[160].

Как прокомментировать эти документы? Очень просто: как проявление психологии гражданской войны. Ведь в гражданских войнах не бывает военнопленных. Взятый в плен или немедленно уничтожается, или входит в захватившую его армию.

Коммунисты в Гражданской войне 1918–1922 годов строили систему заложничества в Красной Армии. За дезертирство расстреливали семью красноармейца. Теперь опять семьи пленных отвечали за сдачу в плен их главы семьи или их сына.

Но и эти приказы мало чему помогали: красноармейцы сдавались в плен даже в 1944 году.

Глава 6 УКраинские нацисты

Гайдамачья силаПид гору идэ.Пулемет стрэкоче,Москалей кладэ.

Песня бандеровцевБандеровцы и не бандеровцы

24 июня 8-й мотострелковый корпус Красной Армии вступает во Львов.

«В восемь часов утра 24 июня, когда мотоциклетный полк вступил на обычно людные улицы Львова, нас встретила недобрая тишина… изредка раздавались одиночные выстрелы… По мере того, как машины втягивались в город, выстрелы звучали все чаще…»

И вот к командиру подводят пленного: учителя, Осипа Степановича Кушнира, «…пойман на чердаке за пулеметом. Отстреливался до последнего патрона.

Кушнир не желал отвечать на мои вопросы. Он молчал. Потом поднял голову, откинул назад свою волнистую шевелюру, посмотрел на меня в упор и спокойно произнес:

— Попадись вы мне, я бы на вас столько времени не тратил. Прикажите расстрелять.

Я помнил: от национализма до фашизма один шаг… Передо мной, украинцем-коммунистом, стоял украинец-фашист. Миндальничать с ним не приходилось».

Это не единственное описание того, как бандеровцы нападают на советские части. И стоят до последнего.

Пришлось «…вести бои на чердаках. Именно там были оборудованы наблюдательные и командные пункты вражеских диверсионных групп, их огневые точки и склады боеприпасов…схватки носили ожесточенный характер. Понять, где наши, где враги, никак нельзя — форма на всех одинаковая, красноармейская»[161].

30 июня бандеровцев поддержали части 17-й армии Вермахта и взяли город.

Далеко не все восставшие украинцы имели отношение к Бандере. В Староконстантинове Хмельницкой области, на Восточной Украине, патриоты захватили город, взорвали электростанцию и водопровод, чтобы оставить части Красной Армии без света и воды. При подходе к городу 32-й танковой дивизии командиры не решились ввести ее в город — не рискнули, обошли город стороной[162]. Сильны же повстанцы, если танковые части к ним не сунулись!

Организация украинских националистов (ОУН)

Организация украинских националистов (ОУН) возникла еще в 1929 году в Речи Посполитой. Цели организации? Избавить украинцев от власти евреев, поляков и москалей, то есть русских. Степан Андреевич Бандера (1909–1959), ставший ее руководителем, — сын греко-католического священника, участника Гражданской войны на стороне Западноукраинской республики против польских, советских, чешских войск.

Окончив классическую гимназию в 1927 году, Степан Бандера уже был членом революционной Украинской Военной Организации (УВО). Он выполнял задания УВО: распространял листовки, подпольные издания, работал курьером. Одновременно он входил в студенческую группу украинской националистической молодежи. Когда в начале 1929 г. возникла ОУН, Бандера сразу стал ее членом.

Степан Бандера

Под руководством Бандеры ОУН отказывается от экс-проприационных акций, попросту говоря, от грабежей, и проводит серию карательных операций. Первой стало покушение на жизнь школьного куратора Гадомского, осуществленное 28 сентября 1933 г., в знак протеста против уничтожения польскими властями украинского школьного образования и полонизации.

21 октября того же года 18-летний студент Львовского университета Микола Лемик убил в советском консульстве сотрудника ГПУ Алексея Майлова. Этим политическим убийством руководил лично Степан Бандера. Лемик добровольно сдался полиции. Зачем? А чтобы во время суда рассказать о голодоморе на Советской Украине. В Польше об этом почти не говорилось: поляки не имели ничего против уничтожения украинцев.

В 1934 году ОУН организовала покушение на жизнь министра внутренних дел Польши Бронислава Перацкого. В 1930 году Перацкий проводил «умиротворение» восставшей Украины.

15 июня в центре Варшавы Бронислав Перацкий был убит тремя выстрелами в затылок. Все организаторы террористического акта были арестованы польской полицией. В декабре 1935 года 12 обвиняемых — в том числе две женщины — предстали перед Варшавским окружным судом. Обвиняемые отказывались отвечать на вопросы по-польски, приветствовали друг друга возгласом «Слава Украине!», попытались превратить зал суда в трибуну пропаганды идей ОУН.