Однажды в России - Константин Столяров

- Мысли мои читаете.

- Хорошо, это я беру на себя. Где содержится Нахман?

- Откуда мне знать?

- Мало ли откуда. Уведомивший вас знакомый, которого я не имею чести знать, мог сообщить и местонахождение задержанного. Что вы на это скажете?

- Что я должен говорить? - Сергей нервно сглотнул слюну.

- Вам виднее.

В воздухе повисла томительная пауза.

Впервые за весь разговор Затуловский оторвался от бумаг и поднял глаза. Его размытый, не сфокусированный из-за косоглазия взгляд скользнул по лицу Сергея и вновь опустился на папку с почтой.

Сергею стало не по себе.

- Роман Валентинович, будем откровенны. Вы что, меня в чем-то подозреваете?

- Подозреваю? - Брови Затуловского поползли вверх. - Не понял.

- Чего же тут не понять?

- Бросьте валять ваньку! - От Затуловского повеяло холодом. - Вы ученик Вороновского, не открещивайтесь. Стало быть, ни в петлю, ни на рожон не полезете, навык у вас другой.

- Что вы подразумеваете? - краснея, спросил Сергей.

- Шантаж - занятие для недоумков, для людей отчаянных, утративших чувство самосохранения, - ровным голосом объяснял Затуловский, по-прежнему просматривая почту. - Действия у шантажиста не одномоментные, а длящиеся, растянутые во времени, что лишает его возможности оперативно управлять ходом событий, делает уязвимым. А вы, Холмогоров, человек с головой, вы собой дорожите, вам есть что терять. Кто однажды отведал тюремной похлебки...

Сергей нахмурился и стиснул зубы. Он терпеть не мог, когда ему напоминали о Вороновском и о снятой судимости.

- Знаю, знаю, не любите вы ворошить прошлое. Но иногда это полезно... Затуловский взял со стола узкий листок бумаги и что-то написал на нем мелким, неразборчивым почерком. - Обещаю, я установлю контроль за следствием по делу Нахмана.

- Большое вам спасибо.

- Нет уж, так легко вы от меня не отделаетесь. Придется вам, Холмогоров, выполнить еще одно поручение.

- Какое?

- Приятное. - Затуловский с улыбкой сложил листок пополам и убрал в нагрудный карман. - С сегодняшнего дня вы станете коллекционером. Будете собирать ростовскую финифть, регулярно встречаться с такими же ценителями прекрасного, сойдетесь с ними поближе, начнете конкурировать в поисках интересных экземпляров. Занятие это увлекательное, захватывающее.

Сергей смотрел на Затуловского с явной неприязнью.

- Запомните, Ленинградское общество коллекционеров на Римского-Корсакова, 53, вход со двора. Пускают туда бесплатно, документов не спрашивают, игнорируя выказанное Сергеем недовольство, добродушным тоном инструктировал Затуловский. - У них тесновато, всего две комнаты в подвальном помещении. Поэтому, чтобы избежать столпотворения, для разных коллекционеров в зависимости от профиля установлены дни и часы встреч. Если не ошибаюсь, нумизматы встречаются по понедельникам, филуменисты - по вторникам, филофонисты - по средам, а вашей секции предметного коллекционирования отведен четверг, с 18 до 21 часа. Приступайте сегодня же вечером, время не ждет. Не стесняйтесь, держитесь раскованно, охотно вступайте в разговоры, обменивайтесь телефонами и для затравки покупайте все, что попадется. О ценах на финифть я скажу позже. А по выходным дням вам придется стать завсегдатаем коллекционерской толкучки. Она рядом с Елагиным мостом. На берегу Средней Невки, напротив Елагина дворца, стоит деревянный летний театр, знаете его? Вот там коллекционеры толкутся, торгуют, меняются, коротают досуг. Вход всего двадцать копеек, здание не отапливается, поэтому оденьтесь потеплее и часика два-три неустанно...

- Роман Валентинович! - повысив голос, воскликнул Сергей.

- Вы хотите что-то уточнить?

- Да побойтесь вы Бога! - взмолился Сергей. - Обязанности "почтмейстера" отнимают у меня массу времени, а вы требуете, чтобы я совсем...

- Нет, Холмогоров, это вы побойтесь Бога, - жестко возразил Затуловский. Задание, специфическое, очень ответственное, с ним справится только культурный человек с вашими задатками. Скажу больше, при чем строго конфиденциально, фигурант, на которого мы вас впоследствии выведем, скользкий как угорь. По фактуре интеллигент до мозга костей, такой, вообразите, мозгляк, книжный червь, человек в футляре. Но нюх поразительный, за версту чует запах псины, С ним раз-два и в дамки не сработаешь, а с вашим талантом внушать доверие мы...

- Роман Валентинович, ей-богу, я не филоню, - перебил Сергей. - Дома жена пилит, что самоустранился от воспитания сына, да и на службе...

- Бросьте! С работой Шапиро отлично справляется без вас. А вашей супруге пора понять, что деньги не растут на деревьях. Вы, по моим подсчетам, приносите домой вдвое больше, чем подполковник милиции. Или втрое?

Сергей благоразумно промолчал.

- Скажите, Холмогоров, мало я вам помогал? - наседал на него Затуловский. - Назовите хотя бы один случай, когда я не пошел вам навстречу... Молчите, потому что нечем крыть. Кто, как не я...

Его тираду прервали звонки в дверь - один длинный, потом подряд два коротких и, после паузы, снова - длинный.

- Поскучайте минут двадцать, может быть, полчаса, - совсем другим, невыразительным тоном сказал Затуловский, выходя из-за стола. - Подумайте, стоит ли омрачать нашу дружбу отказом.

Сергей послушно кивнул.

- Сидите тихо. - С этими словами Затуловский скрылся в прихожей, плотно затворив за собой дверь.

Из соседней комнаты через стенку до Сергея доносился взволнованный женский голос, отвечавший на короткие вопросы Затуловского, но Сергей не пытался вникать в то, что там обсуждалось. Чужие секреты ему до лампочки, своих под завязку. Обещание Затуловского взять под контроль дело Нахмана полностью раскрепостило, даже окрылило Сергея, и сейчас он с любопытством листал комментарий к Уголовному кодексу РСФСР, чтобы выяснить меру наказания за шантаж. Черт возьми, пусть настольная книга шефа послужит целям расширения кругозора его сверхштатного помощника.

К удивлению Сергея, преступление с таким названием в алфавитно-предметном указателе не значилось.

Шпионаж был, а шантаж почему-то отсутствовал. Видно, следует поискать синоним, решил он и минуту спустя похвалил себя за сообразительность: то, что совершили Марк и его братик-эндокринолог, на языке правоведов именовалось вымогательством и в соответствии со статьей 148 наказывалось лишением свободы на срок до трех лет или исправительными работами на срок до одного года.

Странно, усомнился Сергей, всего лишь три года по верхнему пределу, в то время как за однократное мошенничество его самого некогда приговорили к четырем годам, а Вороновского - к восьми при потолке в десять лет. Черт побери, где же логика? Может быть, в дополнение к вымогательству Нахманам подсудобят еще парочку статей с большим сроком? Догадка Сергея, однако, не подтвердилась: самовольное присвоение власти и прав должностного лица (статья 194), равно как и нанесение побоев, повлекших за собой кратковременное расстройство здоровья потерпевшего (статья 112), предусматривали наказание не свыше двух лет. Выходит, братьям вообще не грозит исправительно-трудовая колония, поскольку всех первосрочников, кому сунули до трех лет включительно, отправляют на стройки народного хозяйства, чтобы приобщить к полезному труду под надзором спецкомендатуры без изоляции от общества. Везет же некоторым!

Как ни злился Сергей на Нахмана, а жаждать крови было не в его правилах. Ускользнет Марк Себе-Наумович от колонии с часовыми на вышках, со жратвой впроголодь, со звериными нравами блатных, - что же, его счастье. Все равно ему не позавидуешь. Ведь от одного только заключения в "Кресты" напрочь сходили с ума люди потверже Марка.

Нахлынувшие воспоминания заставили Сергея плотно зажмуриться и помотать головой точно так же, как при позыве к рвоте. Не было и, даст Бог, не будет в его жизни ничего страшнее, тягостнее и омерзительнее тех семи месяцев, что прошли в "Крестах". Даже в колонии под Колпином, где первые полгода он как проклятый горбатился на общих работах, жилось все-таки легче. А потом, когда каким-то чудом его вдруг назначили библиотекарем в культурно-воспитательную часть, все самое худое осталось позади. Неволя есть неволя, это непреложный факт, но, как и повсюду, за колючей проволокой люди тоже устраиваются по-разному. Отныне Сергей поутру, сидя в тепле, просматривал свежие газеты перед их раздачей отрядным воспитателям, а часиков этак с десяти, с пол-одиннадцатого вместе с завклубом, бывшим администратором Ленконцерта, и с председателем совета коллектива колонии, ведавшим на свободе плодоовощной базой, день-деньской сражался в преферанс. Именно там, в колонии, он пристрастился к увлекательной игре со скачками, которые, надо думать, и сбили с панталыку сверх меры азартного Марка Нахмана.

Впрочем, если смотреть в корень, облегчение участи Сергея произошло вовсе не вдруг и уж подавно не благодаря чуду. Еще в ту пору, за год до освобождения Сергея, в мозгу Затуловского, должно быть, уже созрело намерение использовать его на всю катушку, о чем сам Сергей не имел ни малейшего представления. Ничего он не заподозрил и в день выхода на волю, вместе с напутствием получив от начальника колонии служебные координаты майора Затуловского на случай возможных заминок с пропиской и трудоустройством. Хочется ментам поиграть в благодетелей, пусть потешат свое самолюбие, решил он. Но листок с номером телефона не выбросил - мало ли как сложатся обстоятельства. Сложились же они прескверно, иначе не скажешь, потому что кадровики воротили морды от Сергея, словно от прокаженного. Короче, месяц спустя он позвонил Затуловскому и впервые появился здесь, на 5-й Красноармейской, вдосталь нахлебавшись унижений и уже ни во что не веря. Щеголеватый Роман Валентинович участливо выслушал его и без колебаний пообещал выручить. У него, дескать, имеется на примете подходящая синекура в системе торговли, ни дать ни взять мечта поэта. Там временно исполняет обязанности некто по фамилии Шапиро, смекалистый малый, который, будучи "инвалидом пятой группы", готов без каких бы то ни было обид уступить место руководителя подразделения приличному "арийцу", если тот согласится работать с ним рука об руку. Помимо оклада, ежемесячно будет набегать прогрессивка, а вдобавок оборотистый Шапиро позаботится о том, чтобы у начальника хватало денег на карманные расходы. Нет-нет, пугаться незачем, криминалом это не пахнет, все в рамках закона плюс, конечно, известная ловкость рук, без чего в торговле не проживешь. Но на добро принято отвечать добром: Сергею Константиновичу придется подписать обязательство негласно сотрудничать с органами правопорядка, вносить посильный вклад в борьбу с нарушителями нашей социалистической законности, находясь на связи непосредственно с ним, Романом Валентиновичем Затуловским.