Уроки гнева - Анатолий Нейтак

Глава двадцать вторая

— Да что с тобой такое?

— Близко! Близко!

— Знаю. Успокойся. Тот, который близко, от нас не уйдёт.

— Нет!

— Успокойся, — мягко и властно сказал Агиллари, кладя ладонь на холку Зверика. — Тише, малыш. Тиш-ш-ш… Успокойся.

Но шерсть на сгорбленной фигуре каэзга всё равно стояла дыбом.

А небо за окном стремительно темнело.

На много йомов вокруг леса были сведены. А магия… магией они пренебрегли. И потому любой желающий мог видеть две слишком высокие и слишком тёмные для людей фигуры на пригорке, с которого открывался прекрасный вид на Столицу королевства Равнин. До ближайших ворот было всего ничего, неторопливый пешеход мог бы добраться до них за четверть часа самое большее. И та же четверть часа прошла с момента, когда в эти ворота въехали дроги с завёрнутым в мешковину длинным предметом — дроги, эскортируемые десятком вооружённых людей, толстым чином и ещё парой людей неясных занятий со стёртыми равнодушными лицами.

Четверть да четверть — полчаса. Слишком много.

Слишком поздно.

— Хорошо, что здесь нет Ночной, — обронил Танцующий, и Примятый промолчал согласно. Да, хорошо… Ночная могла бы плюнуть на приговор "поздно", броситься в город…

— Уходим.

Быстрым, но всё же каким-то неуловимо усталым шагом тастары двинулись прочь.

Небо над Столицей, нахмурившееся неестественно низкими бурлящими облаками, словно подумало немного — и снова прояснилось.

Винару никто ничего не объяснил, а сам он не попытался расспросить кого-либо. Хотя хотелось просто до зуда. Хотелось, когда его только-только извлекли из камеры, хотелось, когда им по очереди занимались болтавший ни о чём банщик, и хмурый, с губами-ниточками портной.

А потом Винар остался в полном одиночестве в одной из гостевых комнат цитадели, и расспрашивать стало некого.

За время заключения он привык быть один, но происшедшее не могло не взволновать его. Пытаясь совладать с собой, он принялся кружить по комнате. Бездумно погладил гобелен со сложным абстрактным узором, полюбовался на другой, изображающий море и диковинный многомачтовый корабль — не иначе, один из тех, что привезли тастаров. Остановился у зеркала. За плоскостью стекла отразился худощавый и бледный мужчина с угрюмо-испуганными глазами. Да, зеркала — неважные льстецы, в отличие от парадных портретов… Посмеиваясь над собой, Винар подошёл к окну. Высокое и широкое, не забранное решётками, с настежь распахнутыми ставнями, оно вполне годилось для побега… умей он превращаться в птицу. Да и куда бежать? Зачем? Бросив последний взгляд на замковый двор с людьми, превращёнными высотой в карикатурно искажённых кукол, Винар отошёл к постели и лёг, не раздеваясь, одним резким движением смяв пахнущее свежестью и травами отглаженное бельё.

Закрыть глаза.

Скоро ему предстоит испытание, и самое малое, что нужно сделать — изменить выражение лица. Стереть затравленную бледность, спрятать страх, изгнать напряжение. Скоро, скоро…

Однако за окном стемнело, а никаких перемен в судьбе узника не было. Невозмутимый слуга принёс ужин и позже забрал пустую посуду. Винар разделся и снова лёг, не без труда забывшись беспокойным сном. Утром тот же слуга вернулся с новым подносом; и только когда Винар пропихнул внутрь почти половину не по-тюремному обильного завтрака, кое-что из ожидаемого стало сбываться.

— Крепкого тебе здоровья.

Винар повернулся к дверям резче, чем хотелось. Человека, бесшумно вошедшего и теперь спокойно стоящего у порога, он узнал сразу.

— Дядя Айкем!

— Ты неплохо выглядишь, парень. Остался только завершающий штрих.

На щелчок пальцами из-за спины рыцаря-шпиона чёртиком выскочил юркий и нервный цирюльник при всех атрибутах своего ремесла. Айкем одной рукой ухватил стоящее в углу массивное кресло и с неожиданной лёгкостью передвинул его в середину комнаты.

— Садись, — властно сказал он и добавил, усмехнувшись. — Иногда бывает нужно подставить горло под острое лезвие в чужой руке. Как раз твой случай.

Винар послушался.

— Пока тобой занимаются, я буду говорить, а ты слушай и мотай на усы… пока они у тебя ещё есть. Прежде всего: Огис не угодил королю и с треском вылетел с места советника трона. И, если ты об этом ещё не знаешь, крайне неудачно упал с лестницы. А мертвецы никак не могут быть восстановлены в прежней должности. Как только я узнал об этом — сразу же стал думать о последствиях. Вокруг Агиллари сейчас понемногу собирается всяческая накипь и шваль, чтобы не сказать, эхло. При Пламенном советник трона был фигурой в основном номинальной, но при Агиллари всё может стать иначе. Конечно, я и Моэр не дадим ему наделать глупостей, да и среди чинов не так много бестолковых, которые влияли бы на короля во вред стране. Но старики есть старики. Нам новый король доверяет постольку поскольку. А кроме того, он вполне способен нас пережить — и поэтому рядом с ним должен быть хотя бы один человек, годами близкий к нему, умный (Агиллари отнюдь не глуп и умеет ценить это в других), способный удержать его от того, от чего нужно удерживать королей и поддержать его правильные поступки. Иными словами, Агиллари нужен не просто новый советник трона, сведущий в законах и прочем. Ему нужен друг. Ты, парень, вряд ли в большом восторге от него, но более близкое знакомство это может изменить. И потом, я просто не знаю, на кого ещё можно было бы взвалить такую каторгу. Да-да, не обольщайся: я посылаю тебя именно на каторгу. Затыкаю тобой пролом в стене штурмуемого замка. Может, будет даже лучше, если не ты станешь Агиллари другом. Тогда тебе будет легче. Главное — чтобы король считался с твоим мнением больше, чем с мнениями всех остальных. И больше, чем с тем, что ему будут нашёптывать жена и любовницы, а также их родственники. Благосклонность королей — вещь непостоянная, так что лучше обопрись на уважение. И на взаимное доверие. Я на тебя рассчитываю, парень. И… хотя бы в память об учителе Огисе…

Айкем оборвал сам себя, но в продолжении не было нужды.

…Винар помнил дядюшку Айкема лет с пяти. Это он, а не Огис, научил мальчишку считать до ста и свистеть, подражая сизушке — да что там, именно он пристроил смышлёного сироту в дом советника. Направил на путь, сделавший Винара тем, кто он есть. Когда-то Айкем сам учился у Огиса, но потом их отношения переросли в крепкую, проверенную годами дружбу.

Винар любил дядю Айкема и всегда внимательно прислушивался к его советам.

Он бы и теперь послушался его, если бы…

"Стоп, стоп, стоп! Думай своей головой! Побоку эмоции. Огис мёртв, это несомненно. Раз так сказал Айкем — значит, так и есть. Но действительно ли он убит? Не солгала ли та тварюшка, что приходила в мою камеру? Тастары предпочитали видеть рядом умных людей, и планы дяди на мой счёт могли разгадать. Загодя вбить такой клин между новым королём и мной — что может быть лучше? Грязно, но по-настоящему умно…"