Любовь со вкусом корицы (СИ) - Морозова Анна

— Ты всегда был таким — смеётся девушка.

— Я никогда этого и не срывал. — Усмехается Лёша. Лёша?

Лёша!

Твою мать!

Подскочив на месте, я мечусь из стороны в сторону, не зная, куда деть своё накаченное адреналином тело. И, не придумав ничего лучше, забираюсь в шкаф, что находится рядом с лестницей. Здесь пусто, пахнет старостью и пылью, на которую у меня иногда бывает аллергия. Но думать об этом времени нет, как и возможности выбраться отсюда.

— Нет, Соколов, ну ладно я. — Голос Арины стал звонче, как и цокот её каблуков, и стало ясно — они где-то поблизости. — Что ты в этой своей замухрышке нашёл? Ни кожи, ни рожи, ноги толстые, одежда подростка. Одним словом, колхоз какой-то.

О ком это она говорит? У Лёши есть девушка, а я и знать не знаю? Интересные, однако, дела творятся.

— Не говори так о ней — в голосе друга сочится раздражение. — Вася хорошая.

Я едва не раскашлялась. Так это она про меня, что ли? Замухрышка и колхоз? Вот овца!

— И вообще, мы друзья.

— А! Уже, значит, переспали? — Ехидничает эта курица. — Ты со всеми тёлками так дружишь после секса. Со мной, кстати, тоже хотел друзьями остаться. Помнишь?

— Во-первых — тяжелые шаги шаркают о паркету, а затем прекращаются. — Это ты предложила мне дружбу после своих тасканий до Савина. Хотя на тот момент мы находились в отношениях. А во-вторых, тебя не должно волновать, что между мной и Васей происходит. Садись в машину и уезжай, чтобы я больше никогда тебя не видел.

— Уу, какие мы грозные. Ты так заводишь.

Опять тишина. Что у них там происходит? Я же от любопытства сейчас лопну. Поддавшись вперед, слегка приоткрываю дверь, чтобы обзор был более чёткий. Лёшу практически не видно. Зато эта Арина с буферами пятого размера и ногами от ушей во всей красе. Стоит, губами своими накаченными улыбается, волосы на палец наматывает, словно призывает взять себя и отыметь во всех плоскостях. Фу. Противная особа. И как Соколов на неё только клюнул?

— Арина, ты что творишь? — Возмущается Лёша, когда она тянет к нему свои наманикюренные пальцы, шагает вперед, и я могу только предположить, что сейчас она собирается сделать. Сжав плотно губы, хмурюсь, пытаясь разглядеть получше, но рояль, которой я ещё утром восхищалась, вызывает во мне раздражение. Чёртова махина.

— Арина — голос друга становится хриплым и тяжёлым, а меня уже потряхивает от злости. На хрена залезла в этот дурацкий шкаф? Чувствую себя по-идиотски глупо. Ещё и ног не чувствую.

— Что, Арина? Я каждый день о тебе думаю, скучаю. Хочешь сказать, не вспоминаешь меня? В жизни не поверю. Нам ведь было потрясно вместе. Помнишь секс в примерочной? А на крыше?

Фу! Сделайте мне кто нибудь лоботомию.

— Вот именно, что было. Всё это в прошлом. И ты давно в прошлом. У меня есть Вася и я…

— Что ты? Любишь её? — Смех этой барби больше похож на смех гиены. Спасибо каналу «BBC» и папе, что часто включал передачи о животных.

С трудом, но мне удалось пережить эту минуту ужаса и сосредоточить всё внимание на Лёше. Точнее его голосе. А если быть ещё точнее — ответе. Было интересно, как Соколов видит наши с ним отношения. Ну и потешить самолюбие при виде лица его бывшей. Что уж. Самой себе врать необязательно.

— Что ты хочешь от меня? — Вздыхает Лёша.

— Правды. Я хочу от тебя правды. — едва шепотом отвечает она и делает ещё один шаг, полностью исчезая из поля моего зрения. Приходится привстать, чтобы понять, что там творится. Видимость оставляет желать лучшего, как и поза, в которой я сейчас нахожусь. Ноги согнутые, голова наклонена, руками приходится упереться в стены по обе от меня стороны, чтобы не вылететь кубарем и не стать достоянием общественности. Эх, а так всё хорошо начиналось. Загородный дом, приятная компания, запах шашлыка. Я даже подумать не могла, что по итогу буду сидеть в шкафу и тайком подглядывать за бывшими влюбленными. Безудержное веселье…

— Арина! — С нажимом произносит имя девушки, и я вижу, как его руки взмахивают в воздухе. — Ты совсем с ума сошла?

Он только сейчас это понял? Мне даже знакомится с ней не пришлось, чтобы убедится — с головой у неё беда. Нормальный человек не приедет выяснять отношения спустя несколько лет после расставания. А я точно знаю, что последние три года Лешка вёл холостяцкий образ жизни. И если учесть эту информацию, назревает вопрос — какого хрена?

— Лёшенька пожалуйста, давай попробуем всё сначала.

И опять она тянет к нему свои клешни. Что за привычка такая? Так, не поняла. А чего Соколов не отталкивает её? И почему я слышу странные звуки? Поднявшись на цыпочках, уже не церемонясь, отодвигаю створки дверей, и то, что я вижу, заставляет мою челюсть затеряться где-то в районе ног. С лица слетает вся краска, в груди больно царапает, а в глазах становится мутно. Я не думала, что видеть поцелуй двух людей настолько мерзко, противно и неприятно. Но, наверное, всё дело в Лёше. Или в Арине. Уже не важно. Как и не важно то, что моё нахождение в потайной «комнате» не осталось в тайне. Настолько поразившись увиденным, я не заметила, как выскочила из шкафа и побежала в сторону дверей, сквозь грохот собственного сердца слыша голос Лёши:

— Вася, стой!

Девочки, потихоньку движемся к финалу.

Глава 50

— Вася. Вася, подожди! — Слышу голос Леши за своей спиной, заставивший ускорится меня ещё сильнее. Я бегу так, словно от этого зависит чья то жизнь. Бегу в сторону леса, потому что это единственное место, способное унести меня подальше от дома.

— Долго ты ещё собираешься крос наматывать? — Кричит Соколов, судя по всему, не собираясь сдавать позиций. Решив, что глупо бежать от проблемы, когда эта самая проблема едва не наступает мне на пятки, я резко торможу, упираясь ладонью в первый попавшийся дуб. Согнувшись, пытаюсь отдышаться. Так много я не бегала со времен школы. В обморок бы не грохнуться.

— Ты! — Пыхтит Лёша, и то, как звонко звучит его голос, означает, что он где-то близко. Но смотреть, где именно, я не собираюсь. Вот ещё. Пусть к своей Арине валит отрабатывать языковые навыки. — Я чуть не сдох! Ты в прошлой жизни была спринтером?

Я продолжаю молчать, мысленно посылая Соколова в задницу своей бывшей. Но этот плющ даже не планирует затыкаться, наматывая мои нервы в канатные узлы.

— То, что ты видела. В общем это… ну, как бы..

— Это не то, что я подумала? — Зло усмехаюсь и, резко повернувшись, натыкаюсь на два зеленых глаза, косивших под несчастного «Бемби».

— Вообще, не то, что ты подумала, — кивает он, словно болванчик. — Это недоразумение. Точно тебе говорю. Она сама меня поцеловала. Отвечаю!

— А ты не особо-то сопротивлялся.

— Не неси чушь. — Хмурится Лёша. — Арина, она…Погоди-ка, кукурузина, ты что, ревнуешь?

— Вот ещё! — Фыркаю, смыкая на груди руки, словно это поможет мне спрятаться и исчезнуть. Я бы не отказалась от такого полезного навыка. А ещё лучше — от умения стирать людям память.

— Ты ревнуешь! — Улыбается этот хрен, демонстрируя ряд белоснежных зубов.

— Отвали!

— Ревнуешь, ревнуешь.

— Ничего подобного! — Рявкаю чувствуя, как щеки покрываются алыми пятнами. Сейчас он ещё вспомнит про моё волшебное появление из шкафа, и можно спокойно рыть яму. И желательно поглубже, чтобы закопать там Соколова со своей буферной нимфой.

— Ревнуееешь! — Едва не пищит от восторга, поигрывая бровями.

— Соколов! Ещё хоть слово! — Грозно шикаю, наводя на него указательный палец.

— Всё, молчу. — Лёша выставляет вперед ладони в примирительном жесте, но в шаловливых глазах не скрыть восторженного блеска.

— Вот и молчи!

— Ага. Ну что, пошли? — Он делает шаг, пытаясь меня обнять.

— Пошли. — Я скидываю его руку со своего плеча и первая устремляюсь в сторону дома. Соколов плетётся следом, бормоча себе под нос какие-то заклинания. Я не рвусь расшифровывать, что он там говорит, но последнее слово отчетливо касается слуха.