Принц Лестат - Энн Райс

Эверар расхохотался.

– Сдается мне, это ты создал Бенедикта! Украв у него Кровь и сделав его всеобщим посмешищем! А теперь, выходит, ты стал призраком! Призраком вампира!

– Не думаю, что я единственный в своем роде, – сказал Магнус, – но мне помогли мои присутствующие здесь друзья – помогли стать тем, кого ты сейчас видишь перед собой.

– И то сказать, сходства со старым уродливым горбуном, которого я знавал, ни малейшего, – выпалил Эверар, но тут же глубоко пожалел о своей несдержанности и потупился, а потом снова робко поднял взгляд. – Прости. Прости меня за эти слова.

Но Магнус улыбался.

– Не переживай. Я и вправду был страшилищем. Одно из величайших преимуществ жизни привидения – можешь довести свое эфирное тело до таких совершенств, что даже и не снились тебе с физическим телом, будь ты хоть вампир. Сейчас ты видишь меня именно таким, каким я всегда мечтал выглядеть.

Эверар никак не мог опомниться от потрясения. Магнус, тот самый Магнус, которого он знал, который создал Вампира Лестата, знаменитого юного кровопийцу, изменившего историю всего вампирского мира. И да – теперь сквозь весь внешний лоск и шик Эверар различал прежнего Магнуса, мудрого и блистательного алхимика, что так красноречиво умолял Рошаманда о Кровном Даре, целителя, что творил чудеса, помогая беднякам, и задолго до знаменитого Коперника изучал звезды в бронзовый телескоп.

Магнус, возлюбленный Ноткера Прюма, которого Бенедикт сделал вампиром вполне намеренно и с любовью. Ноткер и сейчас был жив, почему-то Эверар в том не сомневался. Рошаманд говорил, что музыку Ноткера будут слушать в снежных Альпах, когда тысячи более древних вампиров давно уже упокоятся в могилах.

Магнус стал призраком!

А второй? Этот Рэймонд Галлант, кто он-то такой?

– А сейчас ты слышишь Голос? – спросил призрак по имени Рэймонд Галлант.

– Нет, – покачал головой Эверар. – Он умолк как раз перед тем, как я вас увидел. Исчез. Не знаю, откуда мне это известно, но он ушел. Я вроде как чувствую, когда он направляет на меня свой магический луч – точно лазер.

Стараясь не таращиться во все глаза на призраков, он робко покосился на Тесхамена.

– Он говорил тебе, чего хочет добиться в итоге? – спросил тот. – Открывал какие-нибудь тайны?

– Да все больше грозился, – ответил Эверар. – Совсем по-детски, ужасно глупо. Пытался сыграть на моих страхах, на том, что я… я последнее время так одинок. Но я его уловки насквозь вижу. Он твердит о невыносимой боли, о слепоте, о беспомощности… невозможности даже пальцем пошевелить.

– Он так и сказал? Прямо вот этими словами? – встрепенулся Рэймонд Галлант.

– Ну да. Говорит, он сам совершенно беспомощен, поэтому нуждается в моей любящей поддержке и помощи, моей преданности и доверии к нему. Ага, стану я ему доверять! Говорит, во мне таится могущество, какое мне пока и не снилось. Болтает об итальянских кровопийцах, требует, чтобы я их всех сжег. Совершенно безжалостен.

– Но ты его не слушаешь?

– А с какой стати мне его слушать? И что я смогу сделать, если он сам из древних и хочет погубить меня? Что я могу поделать?

– Ты ведь знаешь, как укрыться от Огненного Дара, правда? – спросил Тесхамен. – Лучший способ – просто сбежать. Как можно скорее покинуть место происшествия, по возможности, прибегнув к Облачному Дару. Если можешь быстро укрыться под землю, это даже лучше, потому что огонь не в силах пронзить землю. Кто бы ни направлял Огненный Дар, он должен видеть свою жертву, видеть здание, видеть мишень. Иначе этот Дар не работает.

Эверар не очень-то разбирался во всех таких тонкостях, так что и выразить не мог, до чего был благодарен за столь подробный, четкий и ясный совет. Надо признать, Бенджи Махмуд вроде бы тоже говорил что-то в этом роде – но Эверар доверял ему не больше, чем простые смертные – телевизионным проповедникам.

Никто и никогда толком не учил его премудростям про высшие дары. Ни за что и ни под каким видом Эверар не признался бы, что всему, что знает о них, он научился из «Вампирских хроник» – и что свои умения по этой части, уж какие ни есть, он оттачивал по описаниям, вышедшим из-под пера вампиров с такой сомнительной репутацией, как у Лестата де Лионкура, Мариуса Римского и так далее. Проклятие на Детей Сатаны со всеми их законами и запретами! Вот уж кто не изучал вампирские дары!

Великий Рошаманд, создатель Эверара – другое дело. Сколько историй рассказывал он Эверару и его товарищам о полетах на крыльях ветра, о чарах, которые умеет набрасывать, о видениях, что умеет насылать. Ах, Рошаманд… пурпурные одеяния, унизанные кольцами пальцы, излюбленные его шахматы на огромной мраморной доске, а фигурки – короли, ферзи, ладьи и туры – вырезаны специально для него. Рошаманд всегда предпочитал шахматы любым другим играм, говорил: только в них ты с противником меряешься силой мысли.

– Да, – прошептал Магнус, – я так хорошо помню его! Сколько мы с ним просиживали за этими шахматами…

Будь Эверар простым смертным, он бы покраснел со стыда, что прочесть его мысли, уловить проносящиеся у него в голове образы оказалось так легко. Однако он ничуть не возражал – слишком уж завораживал его призрак Магнуса, слишком много вопросов осаждало смятенный разум.

– Ты способен есть, пить, заниматься любовью, ощущать вкус пищи?

– Нет, – ответил Магнус, – но я очень хорошо вижу, могу ощущать тепло или холод и получать от них удовольствие, и еще у меня есть чувство присутствия в этом мире, чувство, что я живу, занимаю определенное пространство, осязаем, ощущаю ход времени…

О да, это точно был Магнус с присущей ему манерой изъясняться – он мог проговорить с Рошамандом всю ночь напролет. Рошаманд любил и уважал его, взял под свое покровительство и воспретил всем прочим кровопийцам причинять ему вред. Даже после того, как Магнус похитил Кровь, Рошаманд не преследовал его, не пытался убить.

«Он не перестает меня поражать, – объяснил тогда Рошаманд. – А в том, что он стал вампиром, виноват Бенедикт, позволивший ему завладеть Кровью. Давайте же посмотрим, что он способен сделать во Крови, наш бедный горбатый умник Магнус».

– Поосторожнее, Эверар, – промолвил Магнус. Сейчас ему можно было дать с виду лет сорок пять, а быть может, ближе к пятидесяти, учитывая нынешние времена всеобщего изобилия, подтянутости и здоровья. Светящаяся кожа, пепельные волосы. Почему он не принял облик ослепительного красавца, вот хоть как Лестат с его гривой золотых кудрей и иссиня-фиолетовыми глазами? Однако, разглядывая Магнуса, Эверар внезапно понял, как глупо его удивление. Он видел перед собой великолепное создание. Оба они были великолепны, эти два призрака. И ведь они же могли изменить облик, в любой момент, пожелай только.

– Да, но мы стараемся этого не делать, – заметил Раймон. – Не для того мы так стремимся достичь совершенства, чтобы каждую минуту меняться. Мы стараемся подобрать облик, который выражает подлинную суть наших душ. Однако не забивай сейчас голову всем этим.

– Береги себя, – сказал Тесхамен. – Не теряй головы. И если этот Голос спровоцирует собрание всего нашего племени, постарайся прийти. В нынешние времена мы не можем оставаться прежними – ничто не остается прежним. Мы должны встречать трудности так же, как встречают их смертные.

Тесхамен вытащил из кармана маленькую белую карточку и протянул Эверару. Обычная визитка. Золотое тиснение: «Тесхамен», а снизу электронный адрес, простой и легко запоминаемый, и номер телефона.

– Нам пора, друг. Но если мы будем нужны тебе, свяжись с нами. Удачи тебе!

– Думаю, я переживу нынешние времена ровно тем же образом, какими пережил все мировые войны и первую волну расправы с вампирами, но все равно спасибо. И спасибо, что не держите зла на мое… не самое учтивое обращение.

– Нам в радость было повидаться с тобой, – сказал Тесхамен. – И еще один, последний совет. Продолжай слушать Бенджи. Если будет общий сбор, именно Бенджи оповестит всех.

– Хмм. – Эверар покачал головой. – Общий сбор? Как в прошлый раз? Массовая демонстрация с целью остановить порочный Голос, как некогда остановили порочную Царицу? Но как устроить открытое противоборство с голосом, который в любой момент может выскочить в голове любого из нас, услышать все, что каждый из нас говорит… а быть может, даже и что думает.

– Хороший вопрос, – одобрительно кивнул Рэймонд Галлант. – Все, разумеется, зависит от того, что же на самом деле надо Голосу.

– Неужели чего-то иного, чем настроить нас друг против друга? – удивился Эверар.

Все три его новых знакомца поднялись на ноги. Тесхамен протянул руку.

Эверар тоже поднялся, всем видом выражая почтение.

– Вы навеяли мне мысли о лучших временах, – невольно пробормотал он, и вдруг сам на себя рассердился за прилив чувств.