Древнерусские княжества X–XIII вв. - Леонид Васильевич Алексеев

В очерке древнейшей географии Новгородской земли необходимо более подробно коснуться вопроса о ее первых центрах.

Рассказывая о событиях конца IX в. и более раннего времени, летопись называет три города на территории будущего Новгородского княжества — Новгород, Изборск и Ладогу.

О Пскове мы узнаем только в связи с происхождением княгини Ольги. Однако псковский летописец не сомневался в древности родного города и под 903 г. сделал следующую запись: «…а о Плескове граде от летописания не обретается воспомянуто, от кого создал бысть и которыми людьми, токмо уведехом, яко был уже в то время, как наехали князи Рюрик с братьею из Варяг в Словяне княжити»[701].

Г.П. Гроздилов считает, что археологические исследования в Пскове свидетельствуют «о зарождении города в VIII–IX вв., возникшего на базе более древнего славянского поселения, занимавшего первоначально лишь стрелку Троицкого мыса при впадении реки Псковы в реку Великую»[702]. Действительно, славяне появились здесь в начале второй половины первого тысячелетия н. э.[703] Но говорить о городе раньше IX в. нет никаких оснований. Таким образом, история Пскова уже к X в. насчитывала несколько столетий и город по праву стал экономическим и политическом центром окрестных земель.

Изборск расположен в 30 км от Пскова. Старое городище занимает стратегически выгодное положение: высокий береговой мыс, омываемый Городищенским озером, господствует над раскинувшейся вокруг долиной. О больших размерах древнего города говорят выходы культурного слоя по берегам речки Смолки и озера. Нижние напластования в Изборске суммарно датировались VIII — началом X в.[704] Последние раскопки позволяют более полно представить картину зарождения и развития Изборска. Поселение возникло здесь не позднее рубежа VII–VIII вв.[705] Оно находилось в районе древнейшей славянской колонизации и было окружено рядом укрепленных пунктов (городищ-убежищ). С X в. Изборск приобретает черты настоящего города, существенно изменяется его планировка — очень плотно застраивается вся площадь городища[706]. Но до этого времени Изборск, по мнению В.В. Седова, «был племенным центром одной из ветвей кривичей» и в нем «устраивались племенные собрания и торжества, связанные с языческими культами, вершился суд»[707]. Возвышение соседнего Пскова постепенно снизило экономическую и политическую роль Изборска. Город превратился в военный форпост новгородских земель на западе, но «варяжская легенда» и архангелогородский летописец сохранили припоминания о его былом величии.

О Ладоге говорилось выше. Как важный промежуточный пункт на торговых путях в Северную Европу и Балтику она функционировала уже с конца VIII в. (клад куфических монет 749–786 гг.)[708]. Согласно исследованиям Г.Ф. Корзухиной первые укрепления в Ладоге появились в конце IX — начале X в.

И свидетельства письменных источников, и археологические данные единодушно указывают на это время как на начало качественно нового этапа в развитии северо-западных земель Руси. Но если теперь древнейший период жизни трех перечисленных городов рисуется более или менее отчетливо, сказать то же о самом Новгороде еще нельзя. Хотя ему посвящены многочисленные исследования и о его происхождении существуют самые разноречивые теории, первые страницы истории столицы знаменитой феодальной республики русского Севера остаются непрочитанными. На сегодняшний день самой аргументированной и детально разработанной является гипотеза В.Л. Янина и М.Х. Алешковского[709]. Они предполагают, что становлению собственно Новгорода предшествовало длительное развитие нескольких соседних разноэтничных поселков, игравших роль соответствующих племенных центров. Эти поселения, расположенные на обоих берегах Волхова, группировались вокруг языческого капища и погоста-кладбища, занимавших территорию будущего детинца. Объединившись и отстроив общие укрепления — новый город, они стали называться Новгородом. Нет нужды приводить всю систему аргументов, подкрепляющих эту точку зрения. Она покоится на сумме наблюдений в связи с многолетними работами Новгородской археологической экспедиции и находит подтверждение в некоторых особенностях политического и административного устройства Новгорода XII–XV вв.

Однако гипотеза о федерации и постепенном слиянии древних поселков-концов не лишена определенных и весьма существенных противоречий. Ее авторы широко использовали ретроспективный метод исследования, проецируя вглубь картину, воссозданную в основном на материалах XIII–XIV вв. Но они обошли молчанием вопрос о времени реконструируемых событий. Пока не удалось доказать родство владельцев какой-либо усадьбы на протяжении с X по XV в. Местоположение исходных поселений предположительно определяется по данным геологического бурения, зафиксировавшего мощность культурных напластований. Не располагая конкретными сведениями, трудно сказать: когда возникли первоначальные поселки? Кто жил в них? Когда они превратились в Новый город? Какой социально-экономический механизм двигал этот процесс? А ведь тот или иной ответ по-разному решает и всю проблему.

Что было на месте Новгорода до начала X в.? Бесспорных следов жизни здесь раньше этого времени не обнаружено. Конечно, тщательный анализ археологических находок, возможно, позволит удревнить дату отдельных (незначительных!) раскопанных участков до второй половины IX в. Но видеть в Новгороде или его предшественниках межплеменной центр достаточных оснований нет. Вокруг большинства старейших русских городов (Киева, Чернигова, Смоленска, Полоцка, Любеча и др.) известны обширные языческие некрополи. Такого могильника ни в самом Новгороде, ни поблизости от него нет[710]. Не окружают город и более мелкие городища-крепости и убежища. Скопления сопок — погребальных памятников ранних словен — находятся далеко в стороне: на Ловати, по среднему течению Мсты, в низовьях Волхова и на Луге. Даже в сравнении с Ладогой или Изборском Новгород кажется странным исключением.

Найденные в древней городской черте клады (в раскопках и случайно) зарыты в землю не раньше середины X в. Восточные авторы не упоминают Новгород, через земли которого шел основной поток арабских монет, но знают Киев, где куфического серебра было значительно меньше. Не обнаружены и остатки разноэтничных поселений, игравших роль соответствующих племенных центров.

В чем же дело? Или недостаточны наши знания, или же город Новгород возник не раньше X в., что, естественно, не исключает существования в его нынешних пределах каких-то несколько более древних поселений. Но картины непрерывного развития предшествующего поселка в город, аналогичный Пскову, Ладоге или Изборску, пока в Новгороде не наблюдается. Об этом вполне обоснованно писал А.В. Арциховский: «Одно ясно: города в IX в. еще не было. На нераскопанных участках ему негде поместиться. Могло быть небольшое поселение»[711].

Но если город возник не раньше начала X в., а сколько-нибудь значительных поселков, ему предшествовавших, также не было, то гипотеза В.Л. Янина и М.Х. Алешковского ослабляется в своих начальных звеньях[712]. Ведь это — уже эпоха единого Древнерусского государства, время походов Олега и Игоря на Константинополь, когда новгородские земли объединились с южнорусскими территориями во главе с Киевом. Как в данных условиях, самостоятельно или с участием княжеской администрации, развивались на берегах Волхова разноэтнические поселки, самостоятельно образовавшие федерацию — Новгород?

По не вызывающему сомнений сообщению