Первое погружение - Семён Субботин

армии. Первый экспедиционный отряд в то время возглавлял мой старший брат – Клод Наварр. Задачу верховное командование ему поставило чёткую и непростую – удержать главный плацдарм до прибытия основных сил.

Палаточный городок он со своим отрядом разбил недалеко от водопадов, чтобы всегда иметь доступ к чистой и прохладной воде. Выставил часовых и назначил их сменных, лично проверил все припасы и безопасность хранилища топлива – всё по науке военного времени.

Клод был старше меня на пятнадцать лет, в чём-то заменил мне нашего рано ушедшего отца, с самого детства был заражён военщиной, всегда видел себя только в мундире. При первой возможности и по достижению двадцати пяти лет он поступил на службу в Иностранный Легион, где вот уже добрый десяток лет делал успешную карьеру, благодаря личным качествам и упорному труду. После окончания кампании в Алжире командование отметило рвение моего брата и доверило ему руководство Первым экспедиционным – его любимым детищем, формированием из шестисот человек, в котором он знал каждого по имени.

Четвёрку офицеров из Соединённых Штатов прикомандировали к его подразделению для оказания помощи по их квалификации – медик, аналитик, инженер и снайпер. Саммерс и Декарт заняли палатку слева от командирской, Хейрли и Игнатовски – справа. Эти янки втирались к нему в доверие, пытались стать своими парнями среди легионеров и всё ради того, чтобы найти тайник с деньгами для оплаты нужд отряда.

Нервная обстановка на участке фронта и постоянные нападения гуков по ночам не делали обстановку в палаточном лагере спокойнее. Партизаны Вьетнама вели мастерскую борьбу на своей территории, казалось, что нельзя доверять ни траве, ни деревьям вокруг.

В таких условиях четвёрка начала свою деятельность – в качестве ответных мер на действия местных им показалось адекватным устраивать налёты на близлежащие деревни. На протяжении двух долгих месяцев эти ваши достопочтенные граждане грабили, насиловали и убивали мирных селян, которым не посчастливилось жить ближе чем на десять километров от палаточного лагеря.

Когда мой брат узнал об этом от пойманного местного, он вызвал их к себе в командирскую палатку. Он намеревался передать их военному трибуналу и сказал об этом ублюдкам прямо в глаза. Именно тогда один из них увидел небольшой сейф в палатке моего брата. Именно в тот вечер они и решили его “фрагануть”…

Этот термин ничего не сказал Уильяму, но зато многое прояснил для Бауэрса.

Нынешние школьники, использующие слово “фраг”, вряд ли догадываются, насколько дикая у него история. “Фраг” – это сокращение от словосочетания “фрагментарная граната”, и со временем так стали обозначать убийство собственного командира во время Вьетнамской войны.

В этих диких условиях некоторые из рядовых солдат шли на убийство особо надоедливых и правильных командиров – просто подкидывали им в палатку ту самую фрагментарную гранату. Доказать, что это не дело рук вьетконговцев, было тяжело, а новый командир, зная о судьбе предыдущего, был как шёлковый. Многие солдаты любили хвастаться тем, сколько “фрагов” у них на счёту, хотя в большинстве случаев это было простым трёпом.

– Серые ленты… Они из палаточного материала? – капитан Бауэрс достал из внутреннего кармана пальто два куска материи в пакетах для улик.

Анри Наварр смотрел на шефа уже без угрозы во взгляде, протянул ему третий кусок ткани в его коллекцию. Он склонил голову и на мощной шее выступила толстая артерия, под кожей она казалась почти живой и бьющей пульсом змеёй.

– Это всё, что осталось мне на память о брате. Остатки тела перевезли на родину, завернутые в эту ткань, прочную и непромокающую. Мать получила разорванную плоть вместо своего здорового сына, которым так безмерно гордилась. Твари, сговорившиеся против него, через день перевелись на другой участок фронта, а ещё через полгода и вовсе разбежались по норам. Правительство дружественной Канады очень чтило ветеранов Вьетнама и позволило им беспрепятственно иммигрировать на новое постоянное место жительства. На протяжении тридцати лет я пытался найти этих ублюдков, а они спокойно жили и наслаждались украденным кровавым богатством, – Анри договорил и смотрел на напарников уже совсем без эмоций.

Коннор и Бауэрс несколько раз переглядывались во время всего рассказа майора, но не перебивали его, выполняя соглашение о тридцати минутах.

– Я очень сожалею о вашей утрате, но всё это не оправдывает нынешние жестокие убийства в нескольких городах. Кто бы они не были в далёком прошлом или настоящем – ничто не даёт вам право лишать их жизни. Вы отомстили, но стало ли вам легче от этого? – Уильям первым встал из-за стола, намереваясь примерить на мистере Наварре наручники как можно скорее.

– Конечно стало. Представь, что какая-то мысль гложет тебя изнутри десятки лет. Хотя где тебе понять, сколько самому – и тридцати лет нет наверняка? – майор буравил молодого лейтенанта карими глазами, а желваки заходили по его высеченным скулам.

– Уилл… Сегодня тебе предстоит выучить один из самых важных уроков, которые я только смогу тебе преподать, – шеф посмотрел на своего юного и наивного напарника, – Усвоить разницу между законом и справедливостью. Принять на себя роль суда присяжных в одном лице, действовать по совести и иметь своё особое мнение.

P.S.

Около десятка включенных видеокамер и сотня журналистов со всех каналов страны страждуще уставились на единственного человека, стоящего за пьедесталом перед ними.

– Капитан Бауэрс, расскажите нам всё о расследовании дела Жнеца! Как вам с лейтенантом Уильямом Коннором удалось выйти на его след? – молодой женщине в ярко красном платье в первом ряду дали слово.

– В ходе проведения розыскных мероприятий нашей оперативной группе удалось установить, что все три жертвы преступлений состояли в книжных клубах в своих городах. Проведя анализ списка членов мы вышли на тот факт, что Винсент Декарт, Вэлмер Игнатовски и Роберт Саммерс были ранее знакомы и даже проходили вместе военную службу во Вьетнаме в далёком 1955 году. Запрос, сделанный в Интерпол, позволил выйти на четвертого члена их отряда, который оказался постояльцем книжного клуба нашего дорогого Торонто, – капитан Бауэрс чуть запнулся, отпил из стакана немного воды, потому что во рту совсем пересохло.

– Почему вам не удалось задержать Карлайла Хейрли живым? Вы абсолютно уверены, что он и был тем самым Жнецом? – тощий корреспондент со стриженной бородкой и усами выкрикнул со второго или третьего ряда людской толпы.

– Абсолютно. Прямые и косвенные улики, обнаруженные нами в загородном охотничьем домике, указывают на это. При попытке задержания подозреваемого было оказано сопротивление и я был вынужден открыть огонь, – капитан поправил бороду и достал сигарету, чтобы закурить её прямо сейчас, – Дело Жнеца закрыто, прошу всех