Первое погружение - Семён Субботин

– На сегодняшний день первым отделом полиции города Оттава ведётся расследование по данному убийству. У нас есть все основания полагать, что мы имеем дело с серийным маньяком. Лучшие специалисты и следователи целого округа занимаются этим делом круглосуточно, без сна и отдыха, поэтому считаю, что задержание преступника только лишь дело времени, – столичный пижон не упустил возможность засветиться на экране, хотя не имел ни малейшего шанса даже приблизиться к поимке мистера Икс.

– Говорят, что Жнец забрал себе новую жертву, – бармен-кассир-повар пытался завести разговор с новыми посетителями, когда приглушил телевизор по окончанию интервью.

– Как ты его назвал? – Бэн Бауэрс заинтересовано посмотрел на молодого человека и переглянулся с Коннором.

– Это не я так назвал, а газетчики. Даже в утреннем выпуске была статья, о том, что в нашей обычно спокойной и стабильной стране завёлся новый маньяк, – было видно, что парень был рад живой беседе даже на такую сомнительную тему.

– Жнец, значит… Так называют мифическое существо, которое приходит к умирающим перед самой кончиной и забирает их душу для перемещения в чистилище. Последний, с кем общается человек на Земле, – Коннор оценил мрачную иронию неизвестного журналиста, придумавшего такое прозвище.

– Ему подходит. Уважаемый, а не найдётся ли у вас здесь утреннего выпуска газеты? – Бэн обратился к бармену и буквально уже через минуту изучал, что же разнюхали и понаписали столичные журналисты о ходе их расследования.

Выпуск от 20 октября 1995 года. Несколько глупых предположений и необоснованных ничем догадок – вся статья пестрила желанием урвать свой кусочек славы для очередного писаки, но ни крупицы полезной или новой информации для напарников.

– Коннор, судя по твоей теории, какие города могут быть следующими на маршруте Жнеца? – шеф легко принял новое прозвище искомого убийцы, ему даже слегка импонировала эта история со звучными заголовками.

– Шеф, уверен почти на сто процентов, что следующее тело будет обнаружено в Торонто, если не поспешим скорей в родную сторону, – самая простая и понятная любому геометрическая фигура – линия, упёрлась в название их собственного дома.

– Уилл, позвони к нам в участок из будки на улице, пусть срочно подготовят список всех членов городского книжного клуба, особо выделив мужчин почтенного возраста, всех старше семидесяти лет, – чутьё старой ищейки не мог перебить даже острый соус барбекю, поданный ранее к ветчине, – Мы едем домой.

* * * * *

 Новости о маньяке, колесившем по стране и занимающимся исключительно престарелыми мужчинами не прошла мимо и Карлайла Хейрли. В отличии от своих собратьев по книжном клубу, он не собирался покидать этот мир без боя, решил основательно подготовиться и ждать незнакомца на своей территории, играя по собственным правилам.

В свои семьдесят лет он был самым молодым из их небольшой компании, сохранил достаточно сил и адекватности ума, чтобы твёрдо держать двуствольное ружьё и метко стрелять по бутылочкам с двадцати шагов. Про небольшой охотничий домик, расположенный в десяти милях от города, он только совсем недавно проболтался супруге, до этого умудряясь сохранять своё секретное убежище от серых дней на протяжении двадцати лет.

На веранде домика Карлайл подготовил своеобразный штаб – разложил на столе закуску, поставил стеклянный графин с односолодовым виски, притащил промятое кресло – качалку и пачку старого табака для самокруток. Прятаться в доме он не был намерен, желая сохранять видимость далеко наперёд вокруг себя и хоть какой-то контроль ситуации.

 Удобно расположившись в кресле, Хейрли решил пропустить пару стаканчиков виски, однако огнестрел держал прямо под столом, заряженным и готовым к дуплету буквально за пару секунд. В его надёжности и работоспособности мужчина не сомневался, ведь всё оружие в домике он лично регулярно перебрал и чистил.

Место расположения его охотничьего надела было шикарным – всего в ста метрах западнее было расположено небольшое, но очень чистое озеро, вокруг участка рос лиственный и хвойный лес вперемешку, на десяток миль не было ни одного населённого пункта, всего пара въездов для автомобиля.

Со своего пьедестала Карлайл прекрасно видел, что на территорию участка проникла неизвестная ему машина. Расстояние и подсевшее с годами зрение не позволяло разобрать ни марку, ни количество прибывших, поэтому Хейрли просто продолжил отпивать горячительное из стакана, при этом ещё раз проверив наличие ружья на месте возле коленей.

 От подъехавшего автомобиля отделился единственный силуэт и двинулся в его сторону. Метров с пятидесяти Карлайл наконец разглядел, что к нему приближается высокий мужчина в длинном чёрном пальто. Незнакомец шёл неравномерно, несколько волоча левую ногу, опирался на толстую деревянную трость и вторую здоровую конечность.

С двадцати метров Хейрли рассмотрел гостя гораздо лучше – крепкого телосложения мужчина, моложе его лет на пятнадцать, с ярко выраженными скулами и длинным носом, шеей, сравнимой с бычьей, и с такой же животной яростью в глазах. Стрелять было ещё слишком рано, была большая вероятность промахнуться или попасть, но не наповал. Этого медведя брать нужно было наверняка – второго шанса для перезарядки он мог и не дать.

– Мистер Карлайл Хейрли? Ваша супруга рассказала, где вас можно найти, – незнакомец похоже даже не собирался разыгрывать какой-либо спектакль, понемногу сокращая расстояние, и почти попав в идеальный сектор для выстрела по прикидке хозяина домика.

– Старая кошелка… Языком всегда работала лучше, чем мозгами, – Хейрли запустил внутренний метроном и приготовился дать залп через пять… четыре… три…

Потянулся руками под столом к вожделенному двухствольнику… и два… один…

Фьююююють…

Карлайл даже не сразу понял, почему не может дотянуться до ружья и что ему мешает. Постосознание, пришедшее чуть с опозданием, наконец обнаружило причину – небольшое, но очень острое копьё, пробившее ему гортань и пригвоздившее к креслу-качалке досадно не давало двигаться. Последнее, о чём успел подумать Хейрли – то, что стрелять надо было на счёт три. Последнее, что успел увидеть Хейрли – как незнакомец из его горла возвращает себе часть трости и бросает на стол кусок серой ткани.

Жнец лишь на несколько секунд задержал взгляд на убитом им человеке. В глазах его не было и капли сожаления, но не было и намёка на наслаждение моментом. Лицо было неподвижным и не выражало почти никаких эмоций, словно у опытного хирурга после очередной операции, который просто выполнял свой служебный долг или привычную работу.

На этот раз всё пошло не по плану и пришлось импровизировать, этот старикашка не хотел тихо и мирно издохнуть на пороге своего дома, пришлось тащиться за ним в глухой лес. Нога изнывала с каждым днём всё больше – сказывались долгие переезды, ночёвки где попало,