Ген хищника - Юлия Фёдоровна Ивлиева

сидела на широком стуле кустарной работы и что-то писала в тетради. Старомодная прическа из некрашеных седых волос с объемным пучком на макушке. «Вероятно, поролон подкладывает», – оценила Кира. Изящные очки на цепочке и очень цепкий внимательный взгляд.

– Вы из полиции? – спросила она еще до того, как подполковник переступил порог. И устремив взор на Киру добавила: – А вы нет?

– Все верно, – подтвердил Самбуров, продемонстрировав удостоверение.

– Я консультант по психологии, – улыбнулась Кира. Никаких сомнений не возникло, Зинаида Семеновна пребывала в трезвом рассудке и незамутненной памяти. А уж острому уму и молоденькие педагоги позавидуют.

– Чем могу? – коротко уточнила она и лукаво улыбнулась: – Присесть могу предложить только за парту.

– Мне отлично подойдет, – так же лукаво согласился Самбуров.

– А я, пожалуй, так, – Кира присела на парту. – Если не возражаете.

– Не буду, – кивнула Зинаида Семеновна. – Ученикам обычно не разрешаю, но вам можно. Если хотите проявить вольность, которую сдерживали в школе, на здоровье.

– Зинаида Семеновна, в тысяча девятьсот девяносто пятом году в школу пришла Анастасия Кириллова. Училась до одиннадцатого класса. Выпустилась в две тысячи шестом. Наверное, вы вспомните?

Зинаида Семеновна отложила ручку и закрыла тетрадь.

– Помню, конечно. Анастасия Кириллова, дочь тогда майора таможенной службы и красавицы матери, не работающей, занимающейся только ребенком. Хорошая семья. Помогали школе. Настя не очень хорошо училась, но старалась, и учителя помогали, чего уж греха таить. Она была заводилой в классе. Сейчас модно говорить – лидером. Во всех классных и школьных мероприятиях участвовала, – ровным тоном учителя поведала педагог.

– А Андрея Крякина вы помните? Учился в этом же классе, – продолжил подполковник.

Зинаида Семеновна покивала:

– И Андрея, и Мишу, и Лизу. Всех помню. Я их в начальной школе вела. Крякин интересный мальчик. Волевой и замкнутый. Родители алкоголики. В школе ни разу не были. Он увлекался автомоделированием. Но в кружок не ходил. Неинтересно ему там было. Он сам удивительные вещи делал. Моему сыну мопед переделал, усовершенствовал. Сын старше его, долго на том мопеде ездил. – Учительница аккуратно сложила перед собой руки, как примерная ученица. – Учился плохо. Точнее, вообще не учился. Но занятия посещал, почти не пропуская. Это меня всегда удивляло. Обычно двоечники не учатся и пропускают, а этот нет. Ходил исправно, но учеба его абсолютно не интересовала. Он читать толком не научился за все годы учебы в школе.

– Действительно, странный мальчик выходит, – признал Самбуров. – А Настя совсем не такая. И, казалось бы, даже компании общей у них быть не может. Но они дружили. Что их связывало, на ваш взгляд?

– А они не дружили. – Зинаида Семеновна поджала губы, подумала немного, помолчала. – Настя пыталась пробиться в его мир. Знаете, как бывает, живет человек в своем мире, только ему понятном, и никого туда не пускает. Вот Андрей жил в таком мире. Он с отвлеченным взором ходил, ничего вокруг не замечал, только колеса, цепи, болтики и винтики. Казалось, только и думает о том, что куда привернуть и к чему моторчик приделать. А Настя это восприняла как личную обиду, как невнимание к себе. Все остальные мальчики в очередь стояли, чтобы ее сумку на перемене носить и домой проводить, а Андрей нет. Он был занят. Он просто не понимал, что от него Насте надо. Мальчики позже взрослеют, нежели девочки. В старших классах у девочек в голове уже любовь да свидания, а эти еще по стройкам скачут да по деревьям лазят. Андрей и вовсе в своем мире обитал и не замечал никого, не только Настю, вообще никого. У него и друзей-то не было. Он, наверное, людей различал по тому, какой у него велосипед да мопед. А Настя, она билась-билась в этот его мир, желая попасть в него и стать там главной, но не получилось. Они из разных миров. Андрей работяга. А она дочка своих родителей…

При всем разговоре Зинаида Семеновна смотрела на гостей умильным и внимательным взором, с некоторым превосходством, свойственным учителям.

– На год или на два младше в школе училась Анита. Фамилии мы не знаем. Но у Насти с ней был конфликт… – в этот раз Самбуров даже договорить не успел. Зинаида Семеновна тихо засмеялась.

– Так и думала, что про нее спросите…

– Почему?

– Ну, раз отношения Андрея и Насти интересуют, значит, и Анита выплывет. – Зинаида Семеновна неприятно закатила глаза. В первый раз она вышла из образа беспристрастной учительницы, сохраняющей нейтралитет и одинаково относящейся ко всем детям.

Кира встрепенулась, а женщина продолжила:

– Хакимова у нее фамилия. Из не очень благополучной семьи. Приемный ребенок, и, по-моему, отец не очень радовался этому факту. Во всяком случае, мы его ни разу не видели за все время обучения Аниты. Мать работала в больнице акушеркой. Поднимала детей одна. У нее еще родной сын был. Заботилась о девочке изо всех сил. Думаю, с таким ребенком это нелегко, – женщина развела руками. – Анита, можно сказать, и не училась. Много пропускала. Ее еле дотянули до выпускного. На второй год не оставляли, только чтобы не затягивать этот мучительный и для нее, и для школы процесс.

– Настя и Анита конфликтовали? – Самбуров расспрашивал, Кира пока слушала.

– Да. Не просто конфликтовали, там была длинная неприятная история. Последний год обучения у обеих. У Аниты девятый класс, у Насти одиннадцатый. Скандал на всю школу гремел. Визиты милиции еле замяли. По словам Аниты, Настя собрала группу детей и всячески над ней издевалась. Щипали, били, обливали холодной водой и кипятком, прятали сменную обувь. Налили масла в портфель, ну и тому подобное. Но у Насти нашлись свидетели, и много, которые утверждали, что все было совершенно наоборот. Анита сама так поступала и теперь клевещет на одноклассницу.

– И учителя поверили Насте? – догадалась Кира.

– Да, – кивнула Зинаида Семеновна. – Анита была очень неприятным ребенком, непослушным, грубым, агрессивным, можно сказать, злобным. Понимаете, дети часто бывают хулиганистыми, шалят, иногда откровенно гадят. Иногда бывает очень мощное противостояние с педагогами или ровесниками. Но у Аниты все иначе. У маленькой девочки в глазах и в поведении было такое мощное, пугающее, злобное остервенение. Она как будто жаждала причинить человеку боль, навредить, увидеть страх, панику, страдания. Мне даже сложно это объяснить…

– А на другой стороне красивая милая девочка из хорошей семьи, с влиятельным отцом и примерной матерью? – В голосе Киры не было ни осуждения, ни презрения, даже иронии. Казалось, она вообще погрузилась в собственные мысли. На устах играла еле заметная улыбка.

– Да, – согласилась Зинаида Семеновна. – К тому же никто не хотел выносить сор из избы.