Мой враг - Алёна Невская

том, что до новой встречи надо прожить как-то бесконечную неделю.

Глава 7

Я мчусь на поезде, названном в честь самой быстрой птицы в мире, и с нетерпением жду, чтобы он, оправдав свое название, поскорее меня привез к самому дорогому человеку.

Сегодня пятница, и вагоны полностью забиты людьми, спешащими, как и я, на выходные в другой город. И даже в вагоне бизнес-класса (билет в который мне купил Макс) нет свободных мест.

Я еду к нему и безумно радуюсь тому, что мы должны встретиться как минимум на двенадцать часов раньше, чем если бы он, как в прошлый раз, сам приехал ко мне в Москву.

Неделя разлуки после прошлого двухнедельного расставания прошла довольно-таки быстро. Мы научились больше писать друг другу, больше разговаривать по телефону, замещая этим технологичным общением присутствие друг друга в своих жизнях.

Когда мое сердце сильно одолевала тоска, я смотрела на Луну и представляла, что он тоже глядит на нее, и это огромное небесное светило, кажущееся с Земли игрушечным шариком, объединяло и приближало нас друг к другу.

Подъезжаем к Московскому вокзалу, и мое сердцебиение учащается в предвкушении встречи с Максимом. Перебираю глазами цветную массу людей, ища в ней любимый серый взгляд, и испытываю пьянящее чувство радости от скорой встречи.

Выхожу на перрон и, растерянно смотря в разные стороны, не могу найти своего МММ. В этот момент кто-то закрывает мне глаза ладонями, и до боли знакомый голос произносит у уха:

– Добро пожаловать в Петербург!

Оборачиваюсь и висну на его шее с диким визгом:

– Макс!

Кто-то недовольно смотрит на меня, но мне безразлично. Пусть хоть все показывают на нас пальцами. Я так счастлива, что готова кричать об этом во всеуслышание.

Наши губы тут же находят друг друга и, еле сдерживая бешеную страсть, мгновенно вспыхнувшую от прикосновения тел, увлекают нас в бездну нашей любви.

Когда мы немного берем себя в руки и отрываемся, разомкнув объятия, то спешим к его машине во взаимном желании поскорее добраться до его квартиры, чтобы, оставшись наедине, предаться страсти, выплескивающейся через край после недели воздержания.

Лежу в прострации на животе, обнимая руками подушку. Макс водит мне пальцами по спине, и мне хочется мурлыкать, а не вылезать из кровати и идти готовить ужин.

Словно прочитав мои мысли, он спрашивает меня:

– Что ты думаешь насчет пиццы в постель?

Поднимаю голову и, счастливо улыбаясь, киваю.

– Думаю, отличная идея.

Он берет с тумбочки планшет, и мы определяемся с заказом.

Все так же не отрываясь от подушки, я обещаю:

– Завтра я не буду лениться и приготовлю нам с тобой умопомрачительный обед.

Макс прижимается ко мне и, зарывшись в моих волосах, бормочет:

– Приготовь лучше умопомрачительный завтрак, как ты однажды делала, потому что на обед мы пойдем к Вадиму и Марине.

После его слов мрачнею и повторяю, словно была не в состоянии понять сказанное с первого раза:

– К Вадиму и Марине?

Насмешливо смотрит на меня.

– Да. Ты чего, трусишь?

Фыркаю.

– Нет. Просто странно это. Для нее я бывшая любовница ее мужа.

– Ну вообще-то нас позвал Вадим, а Марина пока ничего не знает, и это хороший повод все прояснить.

Вспоминаю случайно прочитанное эсэмэс его сестры, где она называла меня шлюхой, вспоминаю, как она выгоняла меня из своего дома, когда я пришла разоблачать ее мужа, и думаю, что завтра мне предстоит веселенький обед.

– Вы оба решили позабавиться и посмотреть, как Марина будет прилюдно убивать меня? – горько усмехаюсь я.

– Знаешь, при всех раскладах, думаю, с тобой это у нее не получится, – также шутя отвечает он.

Я хмыкаю и пытаюсь отогнать мысли об этой неприятной новости. Я не рада предстоящей встрече с Мариной, но сегодня не хочу об этом думать. Сегодня долгожданный и самый лучший вечер на этой неделе, и нас ждет такая же долгожданная, неповторимая совместная ночь, а все остальное решаю оставить на завтра…

Глава 8.

Проснувшись утром раньше Макса и немного полюбовавшись на то, как он спокойно спит рядом, я решаю пойти на кухню и приготовить, как хотел МММ, умопомрачительный завтрак.

Аккуратно выбравшись из кровати, я, не копошась в своих вещах, а подобрав с кресла его вчерашнюю пахнущую моим любимым парфюмом футболку, натягиваю ее на себя и выхожу из комнаты.

Запускаю кофемашину, залезаю в холодильник и достаю все необходимое для приготовления завтрака.

Минут за двадцать я со всем управляюсь и с чашкой полуостывшего кофе, задумавшись, стою у окна и смотрю на панораму города.

Макс неслышно подходит сзади и, обхватив меня за талию, чмокает в щеку. Вздрагиваю от его неожиданного появления, и он виновато шепчет:

– Прости, я не хотел тебя пугать.

Оборачиваюсь и, поставив чашку на стол, обвиваю его шею руками.

– Ничего. Я просто задумалась.

– О чем?

– О нас, – многозначительно ответила я.

– А поконкретнее?

Пожимаю плечами.

– Вспомнила, как однажды уже готовила тебе здесь завтрак, а потом ты появился… Ты был другой… Ты так улыбнулся… И, наверно, тогда я что-то почувствовала к тебе.

Сама начинаю улыбаться своим воспоминаниям и тому, какими глазами он смотрит на меня.

– А когда тебе понравилась я?

Задумывается, слегка нахмурив брови, а потом отвечает:

– Наверно, тоже тогда. Ты вдруг стала такой милой, что я посмотрел на тебя другими глазами… А когда ты пришла в клуб в том сногсшибательном платье, я вообще поплыл.

Вспомнив про остывающий завтрак, усаживаю его за стол и плюхаюсь рядом. Мы принимаемся поглощать приготовленный мной омлет с жутко вредным беконом, продолжая делиться друг с другом такими значимыми для нас мелочами из наших воспоминаний из той прошлой и такой далекой теперь жизни.

Я никогда раньше не жила с мужчиной. Даже наше трехнедельное проживание в гостинице было немножко другим – мы как будто находились у кого-то в гостях; а сейчас, сидя полуодетыми на его просторной кухне, улыбаясь, предаваясь воспоминаниям и успевая еще поглощать мои кулинарные изыски, я вдруг ощущаю всю прелесть совместного проживания, так что даже идея Макса о переезде к нему переходит в моей голове из разряда невозможных в раздел предполагаемых.

Стою у зеркала уже не меньше часа и подсознательно пытаюсь за ярким макияжем спрятать саму себя. Это словно защитная реакция, я хочу стать менее уязвимой.

Макс