Серебряная лоза - Олли Бонс

нём и не думала. Ну, правит там кто-то и правит — всё равно с городского дна до него, как до луны. А теперь я его ненавижу уже, этого проклятого господина Ульфгара!

— Тише, не кричи!

— Не буду, не буду. А всё-таки для этого гада, который мучает моего братишку, мне и стараться не хочется! Ой, а что, если вам вместо музыки сделать просто стук?

— Стук? — не понял хвостатый.

— Ну, такой, как в часах: тик-тик. Как будто сердце стучит. Этот звук ведь нам не приедается, верно?

Ковар ненадолго задумался. Чем дальше, тем больше ему нравилась эта мысль.

— Кажется, сестрёнка, ты предложила отличную идею, — улыбнулся он. — Нам и проще будет уместить такой механизм в корпусе сердца, чем цилиндр с гребёнкой. Да и с часовыми механизмами мастер Джереон работать умеет. Вот спасибо тебе!

Каверза, донельзя довольная, прильнула к его плечу.

— Братишка, а вправду у господина Ульфгара железное сердце? — спросила она. — Это для него вы делаете?

— Я и сам мало что знаю, — признался хвостатый. — Наставнику моему известно больше, но он упёрся. Говорит, слово дал молчать. Сильно его, должно быть, напугали, если он эту тайну даже мне выдать не может. Знает ведь, я болтать не стану. Потому я и думаю поговорить с пленником, которого держат над мастерской. По словам мастера Джереона, мы помогаем каким-то злым делам, но что, если этому можно помешать? Старик боится, а я не желаю безвольно выполнять чужие приказы.

— Если я чем могу помочь, ты скажи только, — предложила Каверза. — Я и по стенам карабкаться могу, и в окна влезать, и замки…

— Ну уж нет, сестрёнка, — решительно прервал её хвостатый. — Если тебя схватят, я же себе не прощу. Мне нужно, чтобы ты к Карлу вернулась и жила там спокойно. Только Эдгарда попрошу, чтобы он пьянице этому мозги прочистил. Что ж, а теперь пора мне возвращаться. Не знаю, смогу ли ещё прийти…

— А может, не пойдёшь, братишка? — с надеждой спросила Каверза. — Убежим с тобой, спрячемся, и господин Ульфгар нас вовеки не найдёт!

— Боюсь, мастер тогда за меня головой ответит. Да и дочь его под замком у правителя. Если что пойдёт не так, пострадает и она.

— Грета, да? Жалко, она добрая. Когда я у вас жила, она мне в миску всегда кусочки повкуснее подкладывала. Вот бы он сдох, этот мерзкий господин Ульфгар!

— Было бы неплохо, — согласился Ковар. — А всё же такие слова держи при себе. Если кто услышит, головой поплатишься.

Когда хвостатый собрался уходить, к двери подошёл и волк. Уселся, вопросительно глядя, будто просил и его выпустить в тёмный ночной переулок. Едва удалось удержать зверя внутри, чтобы не сбежал.

И к чему, любопытно узнать, он стремился? Притягивал ли его неведомый пленник? Интересно, но неясно, получится ли хоть когда-то узнать ответ.

А к пленнику Ковар всё-таки пробрался на следующую ночь. Надел налобный фонарь, как следует встряхнув его перед этим, чтобы тот засветился. Вскарабкался по трубе и долго ждал, прислушиваясь к тихой мелодии, не решаясь окликнуть. Кончилось тем, что человек по ту сторону стены заговорил первым.

— Здесь кто-то есть или мне кажется?

Голос был тихим, надтреснутым и очень печальным.

— Я мастер, мы работаем внизу, — с забившимся сердцем ответил хвостатый.

И поспешил прибавить:

— Не знаю даже, над чем мы трудимся, и хотел бы с вами поговорить.

Надолго повисло молчание, пленник раздумывал.

— Не всё ли тебе равно? — наконец откликнулся он. — Дали работу, выполнил — свободен. Отчего стремишься узнать то, чем с тобой не хотят делиться?

— А если моя работа несёт зло и беду? Таким людям, как вы, а то и всем нашим Лёгким землям. Разве не мой долг тогда — исправить ошибку?

— Ты ещё, наверное, очень юн, — мягко прозвучал ответ. — Не хочешь допускать мысли, что есть вещи тебе не по силам. Раз ты здесь, то не сможешь спасти даже сам себя. Уж точно не меня и не весь мир.

Ковар даже рассердился, взмахнул кулаком и чуть не соскользнул вниз со стёртых выступов, на которых едва удерживались носки его ботинок.

— Вот уж не нужно решать за меня! — возмутился он. — «Не лезь», «тебе не нужно знать», слышу я то и дело. Только вы, как и мой наставник, опустили руки, а я — нет. Если знаете, прошу, расскажите, для чего нужно механическое сердце, к чему стремится господин Ульфгар? И почему один из его волков пытается до вас добраться, он как-то с вами связан? Не думаю, что правитель стал бы посылать за вами зверя, если вы уже у него под замком.

— Волк? — с удивлением спросил человек за стеной, и в голосе его впервые послышалось лёгкое оживление. — Что ж, давай поговорим, но не так. Не здесь, тут легко могут подслушать. Между моей комнатой и мастерской есть ход, он открывается с твоей стороны. Дверь должна быть у внутренней стены за рядом полок с инструментами. Как её открыть, я не знаю, но способ должен быть таким, чтобы позволил избежать случайностей. Скорее всего, тебе предстоит искать сдвигающийся камень. Найдёшь?

— Я поищу, — пообещал хвостатый. — Я мигом, подождите.

Внизу его поджидал мастер, наверняка не пропустивший ни слова.

— Поможете искать? — спросил Ковар, вытирая сажу с ладоней. — А может, знаете уже, где тут дверь?

— А к чему мне в это лезть, дурья ты башка? — неласково спросил мастер. — Ты хоть соображаешь, что первой, если что пойдёт не так, будет расплачиваться моя Грета? Уж тот, к кому ты лезешь, за свою жизнь может не бояться — хоть и несладко ему, но правителю он явно нужен живым. А мы — разменная монета, на наше место другие найдутся.

— Да вы просто трус, — разочарованно бросил хвостатый. — Всё учили меня думать о последствиях поступков, о том, что они несут миру, а сами-то!

И он, не слушая больше, что скажет мастер, решительно направился к полкам.

Те оказались крепко привинчены к стене. Металлическая стойка не шевелилась и не сдвигалась.

Ковар ощупывал камни слева и справа, пытался давить, но ничего не происходило. Тогда он принялся сгружать инструменты и коробки с мелкими деталями на пол в надежде найти за ними на стене тот самый камень, который откроет проход. Хвостатый простучал стену за полками сверху донизу, ещё раз попробовал трясти и тянуть сами полки, но ничего не выходило.

За спиной раздались шаги мастера, затем тяжёлый вздох.

— Ну-ка поглядим, — сказал старик, наклоняясь ниже и присвечивая себе лампой. — Так… так… Должно быть, оно.

И мастер указал