Русский кайзер. «Иду на вы!» - Василий Панфилов

Злой Наследник слушал рассуждения Владимира, крепко сжимая подлокотник кресла. Когда тот замолк, Богуслав ненадолго задумался и рассмеялся зло:

— Перестарались они с ложью — слишком много и слишком грубо, концентрация излишне высока, работать метОда перестаёт.

— Не перестаёт, — вздохнул Рюген, — если только на время…

— А нам и надо на время! Вон, сам вспомни — переселенцы из Европы едут к нам, считая при этом, что ты настоящее чудовище. Перестарались… слова английские повторяют, ан веры им уже нет… Зато мы — ни разу ведь не солгали! Преувеличивали что-то преуменьшали… Но никогда не лгали! Зато теперь мы можем сказать, что луна квадратная — и нам поверят.

— Ты понял суть правильной пропаганды, — чуточку печально улыбнулся император.

На волне недовольства Жан-Франсуа Ребель перехватил власть над Конвентом и стал единоличным правителем. Его мало кто любил: слишком он был фанатичным, слишком ограниченным и не признающим компромиссов. Но в качестве переходной фигуры для консолидации французов под одним знаменем более подходящей фигуры просто не нашлось — одних выбили при бесконечных «чистках», другие имели потенциал, но были незнакомы широкой публике.

Ребель взялся за дело рьяно, прежде всего начав наводить порядок на флоте и в войсках — как умел, то есть казнями… Но тем не менее — справился и французский флот вновь стал боеспособным. Не слишком — очень уж много специалистов было выбито благодаря англичанам.

Британцы тоже не сидели на месте и достаточно активно противодействовали возрождению мало-мальского порядка у галлов. Единственное — Лорды Адмиралтейства в данном случае решили прежде всего набить карманы и уже потом думать об Англии. Потому приоритет отдавался операциям по перехвату караванов, везущих трофеи из разоряемой Италии.

Лорды в итоге обогатились нешуточно, но настроили против себя буквально всю французскую верхушку: таких денег лишили! К 1796 году начались уже не отдельные столкновения рот и батальонов на чужих территориях, а полноценные сухопутные и морские сражения.

По результатам сражений было видно, насколько «просела» французская армия, которая сейчас при равных силах практически всегда проигрывала англичанам. Флот держался заметно лучше и если бы не ранее проведённые британцами диверсии по уничтожению лучших французских капитанов и судов, то пожалуй, термин «Владычица Морей» от Англии бы однозначно ушёл. Но увы — и постепенно флот Франции сдавал свои позиции — не в последнюю очередь потому, что экономика страны была далека от идеала.

Венедия, Уния и Империя выступили в данном конфликте на стороне франков. Точнее — против англичан. Поправка существенная, потому как какого-либо договора заключать не стали — помешала фанатичность Ребеля.

И тем не менее…

«— Выдвигай время от времени балтийский флот на позиции, — приказал император Святославу, — в бой не вступай… Точнее — первым не атакуй и не провоцируй».

— Ну и зачем? — Недовольно спросил сын, — могли бы вместе навалиться на бриттов да задавить их.

Владимир демонстративно закатил глаза — Святослав сегодня продемонстрировал вопиющее нежелание думать…

— А зачем — вместе? — Ядовито спросил он, — Мы что — Договор заключали с Францией? Нет… Постараются ли они обмануть нас? Безусловно — проверенно временем… Да ещё и Ребель — чокнутый фанатик, считающий, что всех королей нужно убивать… Так что пусть воюют, а мы будет руководствоваться английской тактикой — пожинать плоды чужих побед.

«Морской конунг» смущённо отвёл глаза…

— Я это… вчера…

— Да вижу, — ворчливо ответил отец, — что ты «это». Что отмечали-то?

— Повышение Ганса Большого, я ему патент подписал. Ну а поскольку его сын — мой крестник, то и вот…

— Ладно уж… крестник… иди.

В мае 1796 года, воспользовавшись тем, что английская армия завязла в многочисленных противостояниях с французами, Легионы Империи внезапным броском захватили Нидерланды. Каких-либо серьёзных боё просто не было — бюргеры не успели вовремя отреагировать.

Звучит странно, но такова обратная сторона оголтелой масонской пропаганды — обыватели были твёрдо уверены, что Рюген «не посмеет». Частично надежда была на весьма сомнительный, ими же попранный нейтралитет, частично — на Британию, с коей Нидерланды связывали давние торговые и родственные связи.

Вялые попытки сопротивления в уже захваченных провинциях пресекались максимально жёстко — виселицами. Поскольку при этом не было сопутствующих грабежей и насилия, жители достаточно быстро успокоились. Протестантская этика: если завоеватель не лезет к тебе в кошелёк, религию и постель (именно в такой последовательности), то зачем сопротивляться?

Вообще, захват Нидерландов, где главную роль сыграл командующий Легионами однорукий Фёдор Головин, прошёл на удивление буднично[141]. В мае начались боевые действия, а к середине июня Нидерланды были не только полностью захвачены, но и «умиротворены», прекратив военное сопротивление как таковое.

Не полностью — какая-то часть моряков ушла в Британию вместе с пассажирами, составив Вспомогательный Британский Флот. Но поскольку они и без того выполняли аналогичные функции и при «нейтралитете», то император не слишком расстроился…

— Да скверно, конечно, — сказал он Богуславу, с которым и обсуждал сложившуюся ситуацию в кабинете Штральзундского дворца, — но куда деваться-то? Нейтралитет их… сам знаешь.

— Да уж знаю, — недовольно прогудел сын, не отрываясь от кружки с кофе, — сталкивался! Сколько раз было, когда они припасы доставляли нашим врагам или даже десант перевозили. Скверно, конечно… Но я думал, что больше к Георгу уйдут.

Рюген философски пожал плечами и облокотился на спинку кресла, обитого шкурой собственноручно добытого медведя.

— Ушли те, кто с англами был тесно связан…

— Да таких там каждый первый! — Запальчиво воскликнул Наследник.

— Не скажи… Те, кто очень уж тесно связан — они уехали ещё раньше. Сейчас же большинство присматривается к новым реалиям. Вот сам посуди: Георгу путь в Индию перекрыт и большей части доходов он лишился, с продовольствием там тоже не слишком хорошо, да с припасами для кораблей. И тут мы — пусть тоже не всё гладко и проиграть можем… Можем-можем… Но зато в отличие от Англии мы даже проиграв, останемся на сегодняшних позициях. Ну разве что потеснимся чутка. Но Венедия, Норвегия, Дания, Швеция, большая часть земель германских — всё равно нашими останутся, в любом случае. Так что… о переходе под покровительство Померанского Дома там сейчас многие думают. Тем более, что масоны-то по большей части уехали и пропаганда резко прекратилась.

На деле ситуация в Нидерландах оказалась не настолько гладкой, как хотелось: если открытого Сопротивления там не оказывали, то диверсии пошли одна за одной. Горели склады с продовольствием, канатами и парусиной, верфи, легионеров травили в трактирах, взрывали… Ведомство Юргена буквально сбивалось с ног — и результаты были. Диверсантов практически всегда вылавливали и по большей части — ещё до совершения диверсий.

Как и ожидалось, масоны и прочие тайные организации были весьма густо замешаны в этом. «Всплыла» масса «спящих агентов»; были обыкновенные уголовники, польстившиеся на вознаграждение; были диверсии из-за шантажа близких; были «потеряшки» со сломанным сознанием, плохо понимавшие происходящее. Ну да последнее — явление не новое — «шалости» с изменённым сознанием и психологической обработкой были известны со времён едва ли не допотопных. Во всяком случае — византийским спецслужбам, исмаилитам, иезуитам и прочим серьёзным организациям, включая масонов, иллюминатов, розенкрейцеров и прочую нечисть.

Их гребли сотнями, стараясь проводить затем открытые суды — по возможности, поскольку обращение с ними было самое жёсткое и пытки применялись только так. Нидерланды бурлили — подробности во время судов всплывали порой такие пикантные… Граждане обсуждали, шумели… и потихонечку многие становились на сторону Померанского Дома. Не полностью, разумеется, но отношение к завоеванию стало более лояльным.

И тем не менее, несмотря на захват территории, победы в общем-то не получилось. Из-за постоянных диверсий, облав и весьма вероятных английских десантов, пришлось оставить Легионы, обеспечивая какой-то порядок.

Глава шестая

В Англии формировался эмигрантский корпус под предводительством принца Конде, причём скрывать, что он нужен для десанта во Францию, англичане уже перестали. Французских эмигрантов в английских войсках вообще было на удивление много. Так, в корпусе Конде уже набралось свыше двенадцати тысяч человек и набор шёл полным ходом. Были и отдельные роты, батальоны и даже полки, не имеющие никакого отношения к Конде — у эмигрантов были свои, достаточно серьёзные разногласия. Плюс — многие французы записывались в обычную английскую армию.