На пороге - Денис Иванов-Ковалёв

– Что, что?

– Нет, ничего, – ветеран помотал головой. – Продолжайте.

– Убийство мутанта, – научник продолжил вертикальную черту вниз, – спровоцировало обрыв некоторых «связей». Вы смогли «выпутаться», таким образом. Однако почему вас выкинуло в другую реальность?..

Ученый развернулся к бывалому, уже не смотрящему на доску. Он будто смотрел куда-то сквозь Чайкина.

– Простите, я слишком увлекся. – Доктор, оставив маркер, уселся за стол. – Не знаю, что бы я делал и чувствовал на вашем месте. Просто представить страшно…

– Не берите в голову. – Сергей, вздохнув, постарался отбросить мрачные мысли. – Я лишь делал то, что умею лучше всего остального.

– С вашей стороны совершен настоящий научный подвиг, – выдал Чайкин и, уставившись в потолок, принялся рассуждать. – Ведь если подумать… Наша Вселенная, возможно, единственная, где удалось не просто зарегистрировать аномальные явления, а в довесок еще доказать их квантовую природу, что сулит невероятное продвижение в понимании фундаментальной структуры нашей реальности настолько, что…

Взволнованный ученый, так и не подобрав слов, хмыкнул, забарабанил пальцами по столешнице.

– Наверное, существуют Вселенные, где Зона в принципе не возникла. И их подавляющее большинство! Ведь сколько случайных событий должно было сойтись, чтобы мы с вами были здесь и сейчас!

– Это, – старожил улыбнулся, взглянув на доктора, – действительно невероятно.

– Даже немного стыдно становится, – издав смешок, тот хлопнул себя по лбу.

– Отчего же?

– В этой реальности я даже не успел сформировать экспедицию, а в другой – погиб. Но эти бесценные данные все равно у меня… А сколько придется нарабатывать знаний там, где Зоны нет и в помине?

– Неопределенность порождает случай, – припомнив что-то из объяснений «другого» Алексея, задумчиво выдал Равлик.

– Хорошие слова.

– Значит, вам удастся построить полноценную теорию? – спросил сталкер после минутного молчания.

– Это работа, конечно, даже не на недели, скорее, на годы… Но, думаю, при наличии необходимой информации это явно не худший результат.

– И Зона в ней будет похожа на «слоеный пирог»?

– Интересная аналогия, – улыбнулся научный сотрудник, прищурившись. – Предварительный взгляд на полную картину и вправду рождает именно такой образ в голове. Математическая модель данной системы явно будет весьма и весьма «нагроможденной»…

– Если насчет аномалий все более-менее понятно, что насчет мутантов? Я могу представить себе, как люди, попавшие в аналогичный пространственно-временной «капкан», сходят с ума, постепенно превращаясь в дикарей. Но темники, «костыли», гиганты…

– Это отличный вопрос, коллега. Меня как-то ознакомили с результатами биологических исследований флоры и фауны Зоны, и по поводу темников и гигантов я могу сказать одно: для возникновения и закрепления таких мутаций требуется не одна сотня поколений. И видится мне теперь, что, скорее всего, «искривления» и «расслоения» пространства-времени могли сыграть свою роль даже в этом случае. Можно представить, что в каких-то реальностях формируются замкнутые экосистемы, «вынашивающие» подобных существ…

– А затем происходят «резонансы», и эти твари разбредаются по Вселенным, – домыслил вслух Сергей.

– Как вариант. Гораздо сложнее с «костылями» – тут явно задействованы процессы на стыке аномалий и человеческого сознания.

Ветеран, нахмурившись, прикусил губу.

– А такие же процессы могут быть ответственны за возникновение у обычных людей, скажем, способностей разного толка? Слышать то, чего другие не слышат, например? Или быть невосприимчивым к радиации?

– Что-то на грани научной фантастики, – покачал головой Чайкин, словно взвешивал все факты. – Или за пределами нашего понимания. Пока что. Ваш напарник, кажется, был носителем такой, э-э, «причуды»? Извините за броское словцо…

Равлик только кивнул. Молчаливую паузу заполнил трепет занавески от сквозняка.

– Я не знаю, каким образом Тритий тогда оказался в городке – вы постарались или кто-то другой, – наконец, отозвался старожил, – но ведь… у вас есть связи с другими научными станциями? Не могли бы вы как-то связаться, спросить…

– Я понял вас, – поспешил сказать ученый мягким тоном, в котором читалось сочувствие. – Сделаю, что смогу. Так, до обеда еще…

Достав из кармана рабочего халата обычный смартфон, научник вскинул брови, почесал переносицу.

– Ага, мне как раз надо кое-куда позвонить. Скоро вернусь.

Ткнув несколько раз по экрану, доктор поднялся, протиснулся между стеллажом и столом к двери, в проеме которой вскоре исчез.

– Алло, да… – донеслось до сталкера, после чего слова затерялись в пространстве протяженного коридора.

Пробыв минут пять в безмолвном ожидании, Равлик в конце концов покинул насиженное место, пробрался к доске, на которой рисовал научник. Склонив голову набок, изучал некоторое время написанное, пока не надоело. Приподняв занавеску за край, глянул в окно. Ясное небо, измазанное на горизонте слабеньким облачным покровом, ударило в глаза. На козырьке крыши, выпирающей справа, чистил крыло голубь.

– Сергей…

Обернувшись, ветеран обнаружил ученого, застывшего на пороге комнатки. Судя по выражению на его лице, хороших вестей ждать не стоило.

– Я связался с бункером П-2, где сталкер по прозвищу Тритий числился во вспомогательном персонале. Но только и всего. Мне жаль.

Кивнув, Равлик прошел к столу, уперся в него ладонями.

– Неизвестно, что произошло?

– В журнале значится несчастный случай. Возможно, повздорил с кем-то…

– Ладно, – старожил выпрямился, – спасибо. У вас, наверное, дела…

– Да, пожалуй, – мягко ответил Чайкин.

– Можно тогда последний вопрос?

– Задавайте.

– Я смог осмыслить все, кроме одного. Как Зона «допустила» флешку вместо пистолета, когда я «переместился»? Куда пропал артефакт?

– Я тоже думал об этом. – Доктор облокотился о дверной косяк, сунул руку в карман халата. – Знаете, мне ничего не приходит на ум, кроме возможного следствия из закона сохранения информации. Больше, к сожалению, сказать не могу.

Попрощавшись с научным сотрудником, Сергей готов был уже отправиться к выходу из института, но задержался.

– Что движет вами? – спросил он напоследок.

– Что? – Алексей, отвлекшись от экрана телефона, захлопал глазами.

– Что движет вашей работой? Заставляет заниматься всем этим?

Чайкин, призадумавшись, усмехнулся.

– То же, что движет всеми нами. Жизнью. Знаете, – ученый потряс указательным пальцем, – пространство и время тоже когда-то были для мира эдакой аномалией. Что было до, что будет после – вопросы, которые могут помочь нам осознать себя в этом бурном потоке хаоса.

* * *

Небосвод нисходил с солнечным светом на бетонные стены научного городка, пылая синевой, поблескивая на стеклах окон, бросая блики и тени во внутренние помещения пятиэтажных строений.

Равлик, попивая лимонад из алюминиевой банки, смотрел с балкона вдаль. Сталкеру составлял компанию Тигель, тоже прихлебывая газированный напиток.

Прямо за жилой чертой, по сути, и начиналась негласно Зона. Желтела оврагами и карьерами, проглядывающими из-за зеленых холмов, по которым, изгибаясь, тащила свой грязный хвост теплотрасса. Тускнела пыльными асфальтированными дорогами, наверняка прогревшимися на солнце. Чернела за слепящей речной полосой трубами градирен, глыбой ЧАЭС. Такой близкой и такой далекой одновременно.

– Даже не верится, – выдохнул старожил.

– Что пережил такое