Смерть меня не найдёт - Ефимия Летова

сразу. Посмотрел с подозрением: видимо, по его мнению, переход в другой мир автоматически означал неограниченный доступ к любой информации. Но спорить не стал, вытер слёзы и кивнул — такая сделка его явно устраивала больше, чем грядущие проблемы со строгим преподом.

По дороге он уныло, но покорно рассказывал мне всё, что помнил по истории богоборческих движений пятого тысячелетия, а когда запас информации иссяк — случилось это, надо сказать, довольно быстро, я перевела разговор на праздник Венуты.

— Город украшают…

— Да, — доселе молчавший сосед Свартус, действительно третьекурсник, наклонился к ближайшей багровой лиане и ласково погладил листики, а те потянулись к нему живым кошачьим движением. Видимо, его донум был связан с растениями. — Венута грядёт.

Как оказалось, в жизни моих случайных знакомых это была первая Венута. Праздник устраивается на семилетие наследника престола, которым неоригинально считается первенец королевской четы. Для граждан Магра это лишь повод повеселиться и отдохнуть за королевский счет, но вообще-то у данного мероприятия есть весьма важный, просто-таки жизненно важный смысл — подтверждение сакрального статуса наследника, религиозная и одновременно светско-политическая процедура. Никаких подробностей студенты не знали, церемония была закрытая и информация о ней в широкие массы, как ни странно, не утекала. Насколько я понимала, прецедентов "неподтверждения" в памяти народной не осталось, всё всегда проходило без сучка, без задоринки.

— А если что-то пойдёт не так? — настаивала я. — Если церемония по каким-то причинам сорвётся? Если Тирата, гм, не одобрит наследника?

Студенты уставились на меня с таким видом, словно я спросила, каковы кварки в постели и почему нельзя целиком заменить на них женщин.

— Ну-у, — протянул Свартус. — Это… Плохо будет. Нехорошо.

— Ну, а как вообще об этом узнают? — озарило меня. — Если на церемонии кроме королевской семьи и верховного жреца никого нет? А если они просто никому не скажут?

— Лирта, — студенты посмотрели на меня с легкой тревожной печалью, как на душевнобольную. — Тирата всё видит. Если на троне окажется неугодный Единой правитель, море выйдет из берегов и затопит Магр, поднимутся ужасные ураганы, которые сравняют города с землёй и только белые тараксумы будут парить над уничтоженным проклятым миром…

"Красиво как", — едва не ляпнула я. Вроде ничего нового парни и не сказали, но мне стало не по себе. Никогда я не обращала внимания на всякие там апокалиптические предсказания на земле, ванги-джуны, календари майя — всё это казалось мне полнейшей чепухой, да я даже гороскопы никогда не читала. Но в мире, где существует магия, трудно не поверить в божественную волю. Хотя, возможно, Тирата вместе со своей волей — не более чем детская сказка, а донумы имеют вполне научное объяснение. Ну, параллельный мир. Ну, особые способности жителей — может, у них ДНК какая-то не такая или в мозгу лишняя извилина! Но богиня, уничтожающая собственноручно созданный мир из-за того, что ей не по нраву семилетний мальчик, любящий кошек?! Лирт Тиверн, если не ошибаюсь. Вон, на наших правителей посмотри — кровь из глаз, и ничего, никто с небес кулаком не грозит.

"Нет, не так. Уничтожающая мир потому, что кое-кто спёр кое-что". И что, богиня настолько слаба, что совсем не в курсе ситуации?! Я — не виновата! Тиверн — не виноват! Мир, в конце концов, вообще не виноват!

Но всё не так просто, и, как и многие другие боги, Тирата отнюдь не всесильна и не всеведуща, особенно, если вспомнить рассказ жреца о том, что это не единственный сотворенный ею мир…

Хочу ли я проверять верность пророчества? Разумеется, не хочу. Надо валить отсюда, надо…

Посмотрела на насупленных мальчишек, шагающих по бокам от меня. Я так мало нахожусь в этом мире. Так мало знаю. Но нити-паутинки привязанностей уже протянулись от моего глупого сердца к его непутёвым жителям и даже цветам и животным: пушистым тараксумам, неповоротливым гванам, бирюзовым киртанам и даже покатавшим меня кваркам. Может, в этом весь смысл моего появления здесь? Спасти этот мир — и только потом вернуться обратно?

"А не слишком ли много ты на себя берёшь, лирта Камилла?"

Я очнулась от мыслей о собственной великой миссии на стадии придумывания супергеройского имени: Суперлирта? Женщина-ромашка? Чёрный тараксум?!! — уже перед открытыми дверями Школы. Никакой охраны по-прежнему не наблюдалось.

— Если вам нужно получить сведения о студентах прошлых лет, вам того… в учебный отдел надо, — робко сказал Апратус. — Но, честно говоря, я не знаю, захотят ли там с вами того… разговаривать. Лирт Юртун, он такой… от настроения зависит. Он там вообще-то один, занят чем-то постоянно.

— Ничего, — оптимистично мотнула я головой. — Лирт Юртун, говоришь? Доведи до него и, считай, свободен. Учись, студент.

"Даже если, возможно, до конца света остаётся всего восемь дней".

Глава 41

Высшая Магрская Школа изнутри оказалась какой-то… бестолковой. Несуразное довольно большое помещение, словно строенное-перестроенной целой толпой мягко говоря нетрезвых и совершенно не договорившихся между собой строителей, удивительным образом соответствовало в моём представлении Марту. Представить своего нечаянного приятеля-напарника в этих стенах было просто, естественно, хотя — и эту мысль я прогнала, как ненужную и несвоевременную — по сути, я совсем ничего о нём не знала. Сколько ему лет? Когда закончил Школу? Как, в конце концов, его фамилия, если тут, в Магре, у жителей вообще есть фамилии…

Каждый этаж Школы был выкрашен разной краской. Лабиринты пустых испещрённых дверями коридоров, то с низкими, то с высокими потолками, освещались какими-то немыслимыми способами — где-то прямо сквозь мутные пластины местного стекла, устроенные отчего-то непосредственно в стенах, прорывались белые лучи Луавы, где-то в стеклянных пузатых ёмкостях, напоминавших исполинские кофейники, таились огненные сгустки — то ли магической природы, то ли обычное пламя, только слишком яркое.

Пришли мы рано — появление "мёртвой драи", судя по всему, является отличной мотивацией для нерадивых студентов, чтобы встать ни свет ни заря и отправиться навстречу знаниям. Коридоры постепенно наполнялись разношёрстными галдящими без умолку адептами обоим полов, на меня, к счастью, не обращавшими никакого внимания. Юноши и девушки в возрасте примерно от шестнадцати до двадцати были одеты кто во что горазд, в основном, в тёмных приглушённых тонах, несколько раз мне встретились довольно эксцентричные цвета волос, но с учётом того, что красок для волос здесь не имелось и это были природные оттенки, можно было сказать, что выглядели магрские студенты более чем скромно, по земным меркам, как ученики церковно-приходского училища.

Впрочем, кто их тут знает, может, пару раз отправили кого на свидание с Тиратой за пирсинг в носу,