Начало Игры - Константин Стригунов

«Превосходно…»

Достав свой нож, грушник умело орудуя им, прочистил узкий проход сквозь нечто, напоминавшее помесь колючего хмеля с лианами. Довольно прочные, они с трудом поддавались ножу, но усердность Егорова вскоре была вознаграждена. До выхода из прохода оставалось пробраться через несколько слоев этой странной растительности, но Егоров решил их не вырубать. Судя из увиденного, снаружи разглядеть этот вход в бункер из-за этих «лиан» было практически нереально, поэтому и смысл делать дыру отсутствовал. Зачем противнику облегчать его поиск? Командир понимал, что в случае надобности два человека за считанные секунды смогут проложить путь через эти заросли, поэтому он принял решение оставить все как есть. Связавшись с Арабом, он шепотом в микрофон спросил у того, видит ли он с верхнего этажа эту местность, на что тот дал утвердительный ответ. В частности выяснилось следующее: это была та самая чаща, которую они приметили, издали осматривая завод. Тогда Егоров проложил у себя на КПК путь, по которому он вместе с Шорохом и Арабом пробрался в убежище, а также вместе с ним отослал заранее оговоренный условный сигнал, обозначавший безопасность маршрута и точное место для временного базирования. Через пару секунд ему пришел ответ, свидетельствовавший о том, что сообщение принято и отряд выдвигается к ним, затем Егоров забрался внутрь бункера и закрыл за собой гермодверь. Минутой спустя, командир вошел в зал, где продумал, как лучше выставить постовых.

Вскоре остальные семеро бойцов отряда прибыли на территорию корпуса и спустились в бункер к Егорову, непосредственно руководившему организацией охраны базы. Теперь к Арабу последовал Шорох, для выбора совместного наблюдательного поста, цель которого заключалась в контроле следа того сектора откуда отряд прибыл на временную базу. Никаких гарантий, особенно в Зоне, что за спецподразделением не велась слежка, не было, каким бы тщательнейшим образом грушники не заметали следы своего передвижения. Поэтому вести под пристальным наблюдением район своего прибытия являлось одной из первоочередных задач. Вообще, выбор бункера на территории крупного завода с точки зрения правил не совсем удачен, поскольку завод представлял собой довольно заметную постройку для нелегальных элементов, тем более на относительно ограниченной территории. Вероятность облюбования завода кем-нибудь из здешних отморозков имелась и довольно приличная, но что делать, когда в Зоне мог разразиться нерасчётный микровыброс? А ведь на такие фортели Зона ой как способна. Вроде бы все в порядке, детекторы молчат, никакого нарастания фона аномальной активности — то есть всего того, что сопровождает «обычный» Выброс нет. И тут небо озаряется сиянием, которого более не встретишь нигде в мире, температура воздуха заметно повышается, а незащищенная аппаратура начинает выходить из строя. Последствия такой напасти куда менее разрушительны для окружающей среды, чем её более высокоэнергетичный аналог, но для человека всё также представляли серьезную опасность. Именно этим во многом определялась необходимость выбирать места базирования более защищенные, но не всегда получалось совместить это качество со скрытостью. Тогда приходилось полагаться только на свой опыт и знания, ведь только они способны позволить оставаться группе незамеченными для противника, а при нормальной организации базы завод мог оказаться для отряда по-настоящему серьезной крепостью, из которой умелые бойцы могли оказывать сопротивление весьма длительное время. С учетом того факта, что в условиях Зоны подкрепление привести весьма непросто, а пополнение запасов представлялось серьезной проблемой, то даже многочисленный, как для здешних условий, неприятель не смог бы вести облогу очень долго. Естественно, за исключением тех случаев, когда атакующим помогают извне — тогда ситуация у осажденных осложнялась до критического состояния, хотя если говорить конкретно о литейном заводе, то наличие бункера могло стать спасением и при таком сценарии развития событий.

На всех подступах к временному пристанищу грушники установили разведывательно-сигнальные датчики, замаскированные для исключения возможности обнаружения их возможным противником. Если появятся незваные гости, датчики сработают и по радиоканалам автоматически передадут информацию на пункт управления об их обнаружении. Установку приборов совместили с противопехотными минами, которые должны стать неприятным сюрпризом для вероятного противника. Процесс тщательно контролировали с наблюдательных постов (которых теперь имелось два — кроме Шороха и Араба на четвертом этаже с другой стороны здания зашли Лис и Князь) рядовые Барс и Ворон, которым после окончания работы следовало присоединиться к остальным троим в бункере для отдыха и приема пищи. Только после проведения всех мер предосторожности, командир последовал в подвал перед входом, куда установил дополнительный приемо-передатчик, благодаря которому находившиеся в железобетонном бункере могли связаться с постовыми и наоборот. Перед рейдом, бойцов инструктировали о том, как действовать в случае начала Выброса или каких-либо явлений, не поддающихся классификации. Предписывалось немедленно спуститься в укрытие к основной части отряда, не дожидаясь разрешения от командира или его заместителя. Хотя, как надеялся Егоров, ему не придется пережидать здесь несколько часов, пока не закончится неведомая стихия.

Первым на отдых устроился Егоров и радист — Фауст, что соответствовало правилам и являлось важным при организации базы, поскольку измотанный и недееспособный командир с радистом были куда большей потерей для отряда, чем выход из строя любых других его членов. В зале, где когда-то Егоров обустраивал себе отдых в состоянии сильнейшего стресса, инициированного обитателями ЧАЗ, теперь должны были отдыхать его бойцы, которые нуждались в передышке перед выходом глубь аномальной территории. Важно не наследить и не оставить после себя признаков своего пребывания здесь, чему уделялось особое внимание. Положив свой рюкзак и оружие возле себя, Егоров дал установку на двухчасовой отдых, после чего должна была проводиться смена боевого охранения, производить которую надлежало именно командиру группы. Он раздумывал над тем, создавать им здесь тайник или не оставлять его бродягам, рыскающим по подвалам индустриального прошлого окрестностей Чернобыльской атомной электростанции? Решил, стоит, но только после того, как все смогут отдохнуть и набраться сил.

С помощью сухого горючего, входящего в сухпайки, бойцам разогрели пищу, добавлявшую сил для продолжения выполнения задачи. Кроме того, сама эта нехитрая и жизненно необходимая процедура очень хорошо помогала отвлечься от разных мыслей, наведенных холодными стенами покинутого бункера. Каждый спец знал, что может водиться в подземных сооружениях, куда не проникал дневной свет, но больше всего стоило бояться тех вещей, о которых умники из научно-технического обеспечения и слыхом не слыхивали. Разве они хоть раз видели, как в заброшенных подземных туннелях возникало мерцающее сияние, которое медленно, словно проплывая по воздуху, перемещалось с совершенно непонятной целью? Егоров однажды видел такое и никогда больше не забудет этой встречи. Да уж, забудешь тут. Он считал, что тогда ему крупно повезло, а неведомое создание, субстанция или чем бы оно ни было, не заметило присутствие человека и величественно прошло прочь сквозь стены и завалины. Командир тогда долго пытался унять дрожь в руках, стараясь привести себя в нормальное состояние, и лишь спустя час сумел выбрался из подземелья. А ведь Зона и не на такое способна и порой казалось, что буйству ее фантазии просто нет предела. Кто знает, быть может так оно и есть.

Через два часа командир проснулся от чуткого сна и спросил, как прошло дежурство.

— Все тихо, никаких сигналов от постовых, — отчитался сержант Иван Колосов, прозванный Валетом.

— Фауст свяжись с ними, — произнес Егоров и радист послал на передатчик у входа условный сигнал, пересланный всем, кто находился на наблюдательных пунктах. Ему ответили, что на всех подходах чисто и опасность отсутствует. Тогда он приказал провести смену охранения под его личным надзором, после чего все постовые ушли в бункер, а Валет, Барс, Ворон и Гунн заняли их позиции. Предварительно каждому из бойцов выдали по двум пачкам специального препарата, повышающего сопротивляемость к воздействию пси-полей. Клинических испытаний над местной фауной проводилось немного, но искусственным образом в закрытых институтах научились их генерировать, изучив строение мозга некоторых мутантов. Эксперименты выявили увеличение сопротивляемости человека на шестьдесят пять процентов к такого рода атакам, когда в любой момент какая-нибудь особо развитая тварь могла дистанционно взять под контроль одного из солдат и заставить его открыть огонь по своим. Многие из отряда, включая и самого Егорова, не раз видели подобное во время разведывательно-поисковых операций и никому не хотелось испытать судьбу, ведь перед тем как найдешь и уничтожишь тварь, придется застрелить своего товарища, чей мозг к тому времени превратится в желе.