Хрустальный грот - Мэри Стюарт

Говоря это, я молился всем богам, сбивчиво, но искренне, чтобы в этот момент со стороны города не появился разыскивающий меня Кадаль.

Утер смотрел на меня. Конь гарцевал под ним, но всадник сидел на нем так, словно коня не существовало. Я впервые заметил, как он похож на брата. И еще я осознал, что в нем тоже есть некая сила, и, несмотря на свою юность, понял, что имел в виду Амброзий, когда говорил, что Утер — блестящий полководец. Он умел оценивать людей с ювелирной точностью. Я чувствовал, что он видит меня насквозь, видит, что я лгу, не понимает, в чем дело, но хочет понять. И сделает все, чтобы узнать это.

Но пока что он заговорил со мной вполне доброжелательно, даже любезно:

— Ты ведь лжешь, не правда ли? Почему?

— Это правда, господин! Посмотри на моего пони, когда его приведут…

— Да нет, это-то как раз правда! Я не сомневаюсь, что твой пони действительно охромел. И если я пошлю туда людей, они найдут Кадаля, который ведет его домой. Но мне хотелось бы знать…

— Не Кадаля, господин! — поспешно сказал я. — Кадаль сегодня был занят, и Белазий послал со мной Ульфина.

— Два сапога пара! — презрительно бросил Утер.

— Господин?

— Нечего играть со мной словами, ты, подстилка! — внезапно разъярился он. — Ты что-то скрываешь, и я хочу знать, что именно. Вранье я за милю чую!

Тут он взглянул мне за спину, и голос его переменился.

— Что у тебя в сумке?

Он кивнул одному из солдат, стоявших рядом со мной. Из сумки торчал уголок Белазиева балахона. Солдат сунул руку в сумку и вытащил одеяние. На помятой белой ткани четко выделялись кровавые пятна. Не понять, что это за пятна, было невозможно. Даже сквозь смолистый дым факелов я чувствовал запах крови.

За спиной Утера встревоженно захрапели кони, и люди принялись переглядываться. Факельщики смотрели на меня косо, а стоявший у меня за спиной солдат что-то пробормотал себе под нос.

— Так вот в чем дело, клянусь всеми подземными богами! — выдохнул Утер. — Он один из них! Клянусь Митрой! И как я сразу не понял? От тебя же несет этим священным дымом! Ничего, ублюдок; ты прикрываешься именем моего брата и, видать, в большой у него силе? Посмотрим, что он скажет на это! Чем ты будешь оправдываться теперь? Отираться бесполезно, не правда ли?

Я вскинул голову. Сидя на высокой кобыле, я смотрел Утеру прямо в глаза.

— Отпираться? Я не нарушал закона и не сделал ничего, что может не одобрить граф. А только это и имеет значение, господин мой Утер! Я все объясню графу.

— Тебе придется объяснить, клянусь Богом! Так это Ульфин водил тебя туда?

— Ульфин не имеет к этому никакого отношения! — резко ответил я. — В любом случае Ульфин — раб и делает то, что прикажу ему я.

Утер внезапно пришпорил коня и надвинулся на мою кобылу. Он наклонился, схватил меня за грудки и подтянул к себе, едва не вытащив из седла. Его лицо приблизилось ко мне вплотную, его латный наколенник ободрал мне ногу, когда лошади сошлись вплотную.

— А ты будешь делать то, что велю я, понял? — процедил он сквозь зубы. — Кем бы ты ни был для моего брата, ты будешь повиноваться не только ему, но и мне!

Он еще сильнее стиснул руки и встряхнул меня.

— Понял, Мерлин Эмрис?

Я кивнул. Он оцарапался о мою фибулу, выругался и отпустил меня. По его руке поползла струйка крови. Его взгляд упал на фибулу. Утер махнул рукой факельщику, и тот приблизился и поднял факел повыше.

— Он дал тебе это? Красного дракона?.. — И осекся; уставился на мое лицо и долго всматривался.

Глаза его изумленно расширились и, казалось, вспыхнули голубым огнем. Серый жеребец дернулся в сторону, и Утер резко натянул повод, так что полетели брызги пены.

— Мерлин Эмрис, — повторил он, на этот раз для себя, так тихо, что я едва расслышал его. И внезапно расхохотался, весело, звонко и заливисто, — я еще никогда не слышал, чтобы он так смеялся. — Ну что ж, Мерлин Эмрис! Тебе все равно придется объяснить ему, где ты был сегодня ночью!

Он развернул коня и бросил через плечо своим людям:

— Поехали! Да приглядывайте за ним, чтобы он не упал! Похоже, мой братец им дорожит!

Пришпоренный серый конь рванулся вперед, и весь отряд помчался следом. Охранявшие меня солдаты скакали вместе со всеми, держа под уздцы мою кобылу, и я ехал между ними.

Одеяние друида осталось лежать в грязи, затоптанное копытами. Увидит ли его Белазий и поймет ли предостережение? Потом я забыл о нем. Мне еще предстояло объясняться с Амброзием.

Кадаль был в моей комнате. Я вздохнул с облегчением.

— Хвала богам, что ты не вернулся за мной! Меня подобрали люди Утера, и он весь кипит, оттого что узнал, где я был.

— Знаю, — мрачно сказал Кадаль. — Видел.

— В смысле?

— Я возвращался за тобой. Мне надо было убедиться, что у тебя хватило ума уехать домой, когда ты услышал этот… шум. На дороге тебя не было. Я еще подумал: быстро же ты едешь, я ведь и сам скакал так, что земля чуть не дымилась! А потом…

— А потом ты догадался, в чем дело? И где Белазий?

— Ага, — Кадаль повернулся было, чтобы сплюнуть через плечо, но потом опомнился и сделал знак от дурного глаза. — Ну вот, приезжаю я сюда, а тебя нету. Олух ты! Они ж тебя убить могли, с ними только спутайся!

— Тебя тоже. Но ты все же вернулся.

— А что мне оставалось делать? Жалко, что ты не слышал, как я тебя обзывал. «Придурок малолетний» — это было еще самое мягкое. Ну вот, я проехал где-то с полмили от города и увидел отряд, отъехал в сторону и подождал, пока они проедут. Знаешь ту старую, разрушенную почтовую станцию? Вот в ней-то я и спрятался. Видел, как ты ехал в хвосте, под стражей. Я догадался, что он все знает. В город я попал вслед за ними, но так, чтобы меня не заметили, пробрался домой короткой дорогой, переулками, только что вошел. Стало быть, он все узнал?

Я кивнул и стал расстегивать плащ.

— Ну, тогда держись! — вздохнул Кадаль. — И как он догадался?

— Белазий сунул свой балахон в мою сумку, а они его нашли и решили, что это мой, — усмехнулся я. — Если бы его на меня примерили, им бы пришлось поломать голову! Но они не догадались, просто бросили его в грязь и там оставили. Ну и ладно.

Кадаль опустился на колени, чтобы снять с меня сандалии, расстегнул один — да так и застыл с сандалием в руке.

— Ты что, хочешь сказать, что Белазий тебя видел? Он говорил с тобой?

— Да. Я его дождался, и мы вместе дошли до лошадей. Кстати, Астера ведет Ульфин.

Кадаль не обратил на это внимания. Он уставился на меня. Лицо его заметно побелело.

— Утер Белазия не видел, — сказал я. — Тот вовремя улизнул. Он знал, что солдаты слышали только одну лошадь, и потому послал меня вперед, им навстречу; иначе бы они, наверно, пустились в погоню и поймали нас обоих. То ли он забыл, что это одеяние у меня, то ли понадеялся, что его не найдут. Любой другой на месте Утера ничего бы не заметил.