Бетанкур - Дмитрий Кузнецов

В то время работу мастеровых, в отличие от труда архитекторов, отмечали редко, а Самсона Суханова за строительство Казанского собора наградили золотой медалью.

Потом пришёл черёд Стрелки Васильевского острова. Артель Самсона Суханова вела земляные и каменные работы: перед зданием Биржи насыпали целую площадь, искусственно расширив её и отодвинув Неву на сто двадцать три метра, воплотив таким образом в жизнь замысел Тома де Томона — создание уникального архитектурного ансамбля Стрелки Васильевского острова. Одновременно с устройством на Стрелке гранитной стенки по рисункам Ивана Прокофьева Суханов высек скульптуру бога Нептуна, с трезубцем в руках, на колеснице, украсившую центральный фасад только что построенной Биржи. На противоположной стороне здания мастер создал скульптурную композицию — богиня Навигация с Меркурием и двумя реками. Артель Самсона Суханова возвела на Стрелке Васильевского острова ростральные колонны высотой тридцать два метра. Из пудожского камня выбил резец мастера несколько аллегорических фигур, изображавших русские реки — Неву, Волгу, Волхов и Днепр. Предание гласит, что знаменитые шары на стрелке Суханов вырубил из гранита на глаз, не используя никаких измерительных приборов.

Затем артель работала на строительстве Горного института (архитектор Андрей Воронихин). Суханов принимал участие в создании скульптурных композиций в Адмиралтействе.

Пригласив на стройку Каменноостровского моста артель Самсона Суханова, Бетанкур не прогадал.

МОЛОЧНИЦА С РАЗБИТЫМ КУВШИНОМ

Параллельно со всеми своими многочисленными работами Августин де Бетанкур продолжал заниматься реконструкцией Таицкого водопровода для Царского Села и Павловска. Она окончательно будет завершена только к 1819 году.

В конце 1810 года, благодаря совместной работе Бетанкура с талантливым русским скульптором Павлом Соколовым, в литейной мастерской Академии художеств отливают бронзовую скульптуру «Молочница с разбитым кувшином». Почему именно молочница? Да потому, что это знаменитая героиня одной из басен Жана Лафонтена, любимого поэта Августина де Бетанкура и Александра I.

Об этой бронзовой статуе через несколько лет Александр Пушкин, вспоминая в 1830 году в Болдино Царскосельский лицей, напишет:

Урну с водой уронив, об утёс её дева разбила. Дева печально сидит, праздный держа черепок. Чудо! Не сякнет вода, изливаясь из урны разбитой, Дева, над вечной струёй, вечно печальна сидит.

Знал ли великий русский поэт, что памятник «юной деве» был установлен в Екатерининском парке в 1816 году стараниями Бетанкура: тот сам выполнил все гидравлические работы, чтобы из горлышка разбитого кувшина тонкой струйкой сочилась прозрачная вода, напоминая о хрупкости человеческого бытия и призрачности воздушных замков. Не зря Пушкин кувшин называет урной — сосудом для сбора и захоронения праха умерших. Разбитый кувшин символизирует смерть, а струя воды — бессмертие. Бетанкур всегда считал, что именно вода хранит в себе тайну вечности. Неслучайно из единственного родника в Екатерининском парке он сделал архитектурную композицию в виде грота, но, к сожалению, в середине XIX века он был уничтожен. А фонтан «Молочница с разбитым кувшином» уцелел.

Во время Второй мировой войны скульптуру спрятали, закопав глубоко в землю, где она пролежала более трех лет. Захватчики искали её, чтобы отправить на переплавку, но так и не нашли. По иронии судьбы именно в Царском Селе, на Павловском шоссе, в замке Самойловой, недалеко от того места, где было зарыто бронзовое изваяние, располагался штаб 250-й дивизии испанских добровольцев, вошедших в историю Второй мировой войны под названием Division Azul (Голубая дивизия).

Сегодня бронзовый оригинал статуи Павла Соколова «Молочница с разбитым кувшином» (её авторская гипсовая модель хранится в Государственном Русском музее) помещён в фонды музея-заповедника, а в Екатерининском парке установлена копия.

В дальнейшем Павел Соколов участвовал в создании Египетского, Банковского и Львиного мостов в Санкт-Петербурге: их строил инженер Вильгельм фон Треттер, много лет проработавший под руководством Бетанкура.

СКУЛЬПТОР ИВАН ПЕТРОВИЧ МАРТОС

В 1811 году в особняке графа Николая Петровича Румянцева на Английской набережной Бетанкур познакомился со знаменитым русским скульптором, профессором Академии художеств Иваном Петровичем Мартосом и сразу заказал ему гипсовый бюст Александра I. Этот бюст долго будет украшать его рабочий кабинет в Институте Корпуса инженеров путей сообщения.

Уже из первой беседы выяснилось, что Иван Петрович учился в Италии рисунку у немецкого живописца Антона Рафаэля Менгса, придворного художника испанского короля Карла III. Менгс был близок с учителем Бетанкура художником Мариано Сальвадором Маэлья. Между Бетанкуром и Мартосом тоже возникла дружба, и они пронесли её через многие годы. Оба были творческими людьми, да и познакомил их общий любимец — граф Николай Петрович Румянцев; с ним они не раз будут играть в карты и ездить под Гатчину на псовую охоту.

Иван Петрович Мартос ещё до того, как стал ректором Академии художеств в Петербурге, неоднократно посещал Бетанкура, жившего с семьёй в Юсуповском дворце на Фонтанке. Мартос очень не любил говорить по-русски, несмотря на то что родился в Малороссии и с шести лет учился в Петербурге. По национальности он был грек, и говорить по-русски ему всегда было в тягость. Поэтому он сходился быстрее с французами и англичанами, чем с соотечественниками. В семье Бетанкура, где обычно говорили по-английски, а при посторонних по-французски, Мартос чувствовал себя уютно. К тому же ему очень нравились дети Августина Августовича, особенно младший Альфонсо — ему он обычно приносил подарки. Ребёнок обожал, когда Иван Петрович приходил в гости.

В Институте Корпуса инженеров путей сообщения была прекрасная русская баня, которую Бетанкур усовершенствовал своими руками. Горячий сухой пар там всегда был отменный, и по субботам Мартос специально приезжал со своим веником к Бетанкуру, чтобы вместе попариться. Температура в парилке порой достигала 100°С. Бетанкур и Мартос никогда никому не доверяли своих веников, а парились сами, в конце процедуры обливая друг друга холодной водой. А после бани обязательно пили мадеру и курили кальян с ароматным ширазским табаком.

МАДАМ БЕТАНКУР И МИССИС АДАМС

По субботам днём в апартаментах Анны Джордейн почти всегда находился кто-нибудь из посторонних. Часто у неё в гостях бывала жена американского посланника в России миссис Луиза Кэтрин. Иногда её сопровождала свояченица, к чарам которой был неравнодушен сам император Александр I. Луиза Кэтрин находилась на восьмом месяце беременности, и мадам Бетанкур, мать четверых детей, консультировала её, стараясь дать полезные советы. Даже начавшаяся в 1812 году англо-американская война никак не отразилась на отношениях двух женщин, очень любивших посплетничать. Одной из главных тем была дороговизна в Петербурге.