Выхожу тебя искать - Анна Данилова

– Возьми мне пива и бутерброд с икрой, только с красной…

Нина, по всей видимости, оправилась и чувствовала себя прекрасно.

Вдыхая всей грудью свежий хвойный воздух, она пила большими, жадными глотками ледяное пиво, заедая тающими во рту бутербродами, и с усмешкой смотрела на потерянного Крымова.

Он и сам себя не узнавал. Стоило ему закрыть глаза, как перед ним возникала растерзанная, утопающая в собственной крови борзая…

– Ты часто ходишь на подобные зрелища?

– Нет, иногда меня не берут… Те мужчины, которым нравится вот так проводить время, считают, что подобные зрелища плохо сказываются на женских нервах… Особенно, как я тебе уже говорила, когда в этих боях принимают участие люди…

Крымов смотрел, как Нина поедает очередной бутерброд, и чувство, прежде им неизведанное, заслонило рассудок… Сердце его бешено заколотилось, когда он, схватив ее за руку, потащил куда-то в лес… Животные инстинкты, копившиеся в нем все то время, что он наблюдал собачьи бои, прорвались наружу, и он повалил хохочущую и распаляющую его всем своим похотливым видом женщину прямо на землю, на рыжие, словно полированные хвойные иголки, сверкающие на полуденном желто-оранжевом жарком июльском солнце…

– Скотина, – Нина изо всех сил ударила его наотмашь по лицу, поднялась с земли и, пошатываясь и отряхивая с себя хвою, одернула юбку и откинула со лба растрепанные, в хвое и пыли, длинные волосы… – Я не знала, что и ты такой же, как они…

Крымов, дрожащими руками застегнув брюки, обхватил ладонями похолодевшее лицо. Он не знал, что с ним произошло.

– Извини, – он догнал ее, взял за плечо и развернул к себе, – слышишь, извини…

Он тяжело дышал, и внутри его что-то мелко И неприятно подрагивало, вызывая прилив тошноты.

– Но ты сама во всем виновата… Пойдем, я отвезу тебя домой…

Он приехал в агентство около трех и первым делом спросил у Нади, не было ли сообщений от Юли.

– Нет, она не звонила… Да и меня ты здесь просто чудом застал… – Щукина смотрела на него так, словно собиралась сообщить ему что-то очень важное, но оттягивала момент, чтобы не досадить своему вечно занятому и чем-то озабоченному Шефу. – Крымов, с тобой все в порядке? Ты выглядишь каким-то помятым… У тебя с желудком все в порядке?

– С желудком? А почему с желудком, у меня что, изменился цвет лица?

– Конечно… Ты весь какой-то зеленый, а под глазами синяки… Что случилось?

– Так… Увидел что-то, чего не следовало видеть. Если честно, то я и сам не ожидал от себя такой впечатлительности…

– Интересно, что же такого ты мог увидеть, чтобы на тебя это произвело столь сильное впечатление?

– Обычную драку между собаками…

– Да, Крымов, кто бы мог подумать, что ты такой впечатлительный… А вот я сегодня увидела куда более неприятное зрелище…

– Ты следила за Шониным? – вспомнил Крымов. – Интересно, что же это за неприятное зрелище такое, связанное с таким симпатичным молодым мужчиной?

– Я наняла одного человека, которого ты мне как-то рекомендовал, он бывший таксист…

– Родьку Шитова, что ли? – Крымов вспомнил, как действительно когда-то говорил Наде, что в экстренных случаях, когда понадобится машина, она может позвонить его бывшему однокласснику, а теперь безработному – Шитову. – Ну и что, неужели застала его дома?

– Да, мне просто повезло… Мы проследили за Шониным прямо от гостиницы – правда, пришлось его ждать около полутора часов – и до самого Затона…

– Затона? А что он там делал?

– Я так думаю, что он ездил на то самое место, где нашли Инну… Там на холме остался обгоревший крест, куда люди приносят цветы…

– Не понял. Какие еще люди?

– Я так думаю, что те, кто живет в расположенном неподалеку селе, в Затоне…

– И много там цветов?

– Крымов, по-моему, ты задаешь очень странные вопросы. При чем здесь вообще цветы?

– Хорошо, молчу, рассказывай сама как знаешь…

– Мы с Родионом видели, как Шонин с цветами, которые он купил по дороге на одном из маленьких базарчиков, доехал на такси до Затона, отпустил машину и стал подниматься на холм и пробыл там около сорока минут, пока мы прятались в посадках дикой смородины в нескольких десятках метров от него… Женя, он молился, как настоящий верующий, он разговаривал сам с собой, плакал…

Конечно, мы не могли слышать того, что он говорил, но я уверена, что все его слова были и обращены к покойной сестре… – Но почему он тогда не поехал к ней на могилу, на кладбище?

– Не торопись… потому что после этого такси увернулось, скорее всего они договаривались на какое-то определенное время, и из Затона они поехали как раз на кладбище, где все свои действия он снова повторил в точности… Я понимаю, конечно, что ничего необычного во всем этом нет, если бы мы не вернулись в Затон…

– Зачем же?

– Не знаю, просто я почувствовала, что надо вернуться… Это трудно объяснить, но думаю, что мною двигало как раз то, что называется интуицией…

Короче, мы вернулись, Родион со мной поднялся на холм, потому что мне было как-то жутковато, и там, возле креста, заваленного свежими цветами, но вовсе не теми, которые привозил с собой Шонин, а полевыми и, знаешь, такими, которые не продают, – мальвами, космеями и бархотками, какие растут обычно в деревенских палисадниках… Мне показалось это странным… Вот ты только что тоже обратил внимание на цветы… Действительно, ну кому из местных жителей придет в голову приносить цветы к кресту, на котором сгорела никому не известная девушка…

– И ты предположила, что Инну в этом селе кто-то знал? Но почему ты решила, что цветы принес кто-то из местных?

– Да потому, что кто же это станет делать – специально ехать из города, чтобы нарвать букет полевых цветов, когда можно купить более дорогие цветы в самом городе… Не знаю, может, все это и несущественно, но после Затона мы, представь себе, снова поехали на кладбище и там, при ближайшем рассмотрении могилы, увидели точно такие же бархотки и космеи, какие были на холме в Затоне… И полевые цветы там тоже были…

– Надо последить за могилой или попросить кого-нибудь из работников кладбища описать человека, который приносит на эту могилу цветы…

– Думаю, что ждать придется довольно долго…

– Дня три, не больше… пока цветы не засохнут. Ведь могила чистая и старых букетов там нет? – предположил Крымов.

– Правильно… Вот и я так подумала и, не спросясь тебя, дала аванс одному старику, который живет прямо на кладбище, в сторожке со своим братом-сторожем, с просьбой проследить за могилкой…

– Ты сделала все правильно, Надя…

– Он обещал мне позвонить, если туда кто приедет…

– Вот и отлично…

– А я думала, что ты будешь меня ругать…

– Глупости, иногда надо проявлять инициативу… Кстати, об инициативе: набери мне, пожалуйста, Земцову… Она собиралась навестить Иноземцева, кажется…

Но Юля не отвечала.

– Вечно она забывает захватить с собой телефон… Да ты не переживай, ничего с ней не случится… Сидит сейчас где-нибудь в кафе с Иноземцевым и спокойно выпытывает у него все про кольцо, а ты дергаешься… Успокойся, позвони лучше Шубину…

Шубин в отличие от Земцовой сразу же ответил:

– Это ты, Крымов? Стеллы нигде нет, она исчезла…

– Вот черт! Так я и знал! Значит, это все-таки Боксер…

– Я облазил весь ипподром, перевернул там все вверх дном, но там и признака жилья нет…

– А с чего ты взял, что он должен жить именно на ипподроме?

– Потому что неподалеку находится и теплица, и детский сад, где работает Стелла, и общежитие, где жили Рыжова с Еванжелистой, и там же, на ипподроме, нашли шляпу Орешиной… Вот я и подумал, что ипподром – просто идеальное место для того, чтобы быть и на виду, и одновременно чтобы тебя никто не видел… Но там, как я уже сказал, ни тюфяка, на котором бы он мог спать, ни плитки, ничего такого… Просто заброшенные конюшни, многие из которых заперты, какие-то сараи, подсобки и огромное, заросшее травой поле…

– А что в садике говорят про Стеллу?

– Что она спокойно завтракала, как вдруг ей позвонил какой-то мужчина; воспитательница, которая взяла трубку, утверждает, что слышала голос Боксера…

– Игорь, приезжай срочно в агентство, мне надо тебе кое-что рассказать…

– Что-нибудь новое?

– Я знаю, где сейчас находится Боксер… Шубин приехал через двадцать минут, и не успел он выпить чашку кофе, которое ему приготовила заботливая Щукина, как Крымов чуть ли не силой посадил его в свою машину и повез в лес. По дороге он не сказал Шубину ни слова. И только когда вырвались за город, он рассказал про заброшенный вольер лесного хозяйства, из которого сделали арену для собачьих боев.

– Ты говоришь, что видел там Злобина, Найденова и Борисова? – Шубин называл фамилии вице-мэра города и его ближайших помощников.