Хобби Сереги Костикова - Евгений Константинов

Раньше в процессе лепки Серега первым делом приступал к изготовлению головы персонажа задуманной композиции, затем лепил туловище, руки, ноги и уже потом, когда фигурка или несколько фигурок были полностью готовы, брался за все остальное. В последнее время скульптор поменял сей принцип и вначале лепил платформочки: пол, льдину, участок земли и тому подобное. Во-первых, глядя на такую платформу, проще было планировать размещение на ней действующих лиц. Во-вторых, перед самим собой появлялась некая ответственность эту платформу задействовать – не напрасно же лепил, тратил пластилин и время.

Однажды Серега решил вместо платформочки использовать приличных размеров шунгит – довольно редкую каменную породу черного цвета с серебристыми прожилками. Серега привез камень из путешествия по Карелии, где охотился и рыбачил в окрестностях Онежского озера. Шунгит, помимо того, что сам по себе был красив, так еще и обладал многими целебными свойствами. Скульптору он идеально подходил для одной из задуманных композиций. Камень представлял бы поросшую мхом скалу, на которой должны были занять оборону четыре до зубов вооруженных, правда, полуобнаженных женщины из фашисткой дивизии СС.

Все складывалось удачно, фашистки в соответствующей форме, хотя и без некоторых ее элементов, получались превлекательно-эротичными, автоматы-пулеметы-гранаты, хоть и потребовали немалого усердия, но вышли довольно похожими, шунгитовая скала была покрыта ровным слоем моха… Но в один прекрасный момент, Серега попытался представить, как этот самый, весивший больше двух килограммов, шунгит да еще и с готовой композицией, попытается куда-нибудь перевезти, допустим, на собственный вернисаж, и четко осознал, какие сложности при этом возникнут. В итоге работу над «фашисткой» композицией скульптор временно отложил, чтобы решить – сделать под нее классическую легкую пластилиновую платформочку, или все-таки позволить себе повыделоваться с шунгитом. К какому-либо решению не пришел до сих пор.

Создание фигурок требовало определенного настроя, сосредоточенности, ясности трезвого взора и ловкости не дрожащих пальцев. Трудиться над платформочками можно было в любом состоянии и в любое время, хотя бы, глядя в телевизор. Как следствие, платформ разного размера и назначения, готовых к применению у Костикова накопилось около десятка.

Имелась среди них и «лесная опушка», на одном краю которой был аккуратный бугорок, а на другом притулились два пня с разлапистыми корнями, – идеальная заготовка для композиции, которую Серега обещал подполковнику Заводнову создать в течение трех ближайших дней.

В ящике письменного стола, где отдельно хранились значки и отдельно – филокартическая продукция, он нашел открытку со знаменитой иллюстрацией Василия Перова «Охотники на привале». Отличная иллюстрация! Скопировать сюжет ему вполне по силам.

В предвкушении любимого занятия у Сереги даже пальцы зашевелились. К сожалению, фотографии друзей главного милиционера района он увидит только завтра. А сейчас, чтобы не терять времени, можно было последовать совету подполковника и взяться за антураж.

Что там окружает охотников? На переднем плане – добытая дичь, ружья, охотничий рожок, ягдташ… между охотниками, на чистой тряпице – нож, металлический стаканчик, фляжка, что-то из закуски, на заднем плане – собака… Слепить под силу всё! Вплоть до видневшихся из патронташей гильз с капсюлями, вплоть до тлеющих цигарок в руках и зубах охотников, вплоть до обручальных колец на пальцах, благо таковые окажутся у друзей Заводнова на фотках, которые привезет завтра Борисыч.

Так то будет завтра, но лепить хотелось сегодня. И не предметы антуража, а именно фигурки людей. Скульптор вдруг улыбнулся посетившей мысли и решительно взялся за пластилин…

Проснулся Серега еще позже, чем накануне, зато – в прекрасном настроении. Возможно потому, что в своих снах он тоже просыпался, но не в одиночестве на своей кровати, а на песчаном пляже в объятиях прекрасной девушки. Девушки настолько прекрасной, насколько страстной, насколько еще и податливой, исполняющей любые его желания. У него же, то есть у Шубы, не было других желаний, кроме как заниматься любовью, и девушка, то есть, Вика этим желаниям отвечала. Им не было дело до сомнища криков, раздающихся за пределами острова. Они наслаждались друг другом.

Эх, такие бы сны, да каждый день видеть!

Настроение было приподнятым еще и потому, что ночью, пребывая в творческом порыве, Серега буквально за три часа почти полностью слепил новую композицию. Не аналог классических «Охотников на привале», но тоже композицию, состоящую из трех мужиков, собирающихся принять очередную дозу алкоголя.

Называлась композиция «Всем поровну!» В отличие от классической ситуации, когда один собутыльник разливает водку по трем стаканам, стараясь никого не обделить, в рожденной за ночь композиции бутылка и стаканы были в руках у каждого. Мужики, скучковавшись, дружно сдвинули стаканы и одновременно начали наливать водку, но не себе, а соседу.

Скульптора больше радовала не оригинальность идеи, а сами персонажи, которых он слепил с конкретных людей: своего напарника Боярина, водителя суточной машины Фуфела и заместителя начальника инкассации Вячеслава Лисавина, другими словами – Пана Зюзи. Бесконечно радовала схожесть копий с прототипами. Тем более что лепил их Серега даже не по фотографиям, а по памяти!

Лепил, стараясь хоть чем-то отобразить особенность каждого: у держащего стакан Боярина, привычно оттопырен мизинец, на костяшках пальцев Фуфела – размытая татуировка, а у Пана Зюзи помимо обручального кольца на пальце безымянном, еще и мощный золотой перстень на среднем.

Радовало Серегу, что слепленным ночью за очень короткое время фигуркам, не требовалось доработки и добавления каких-либо деталей. Оставалось всего лишь установить их на одну из ранее заготовленных платформочек и, конечно же, оживить! Очень интересно будет понаблюдать за поведением этой троицы в шкуре живчиков, да еще и на ограниченном пространстве…

Наиболее подходящей платформочкой для алкашей Серега посчитал плот, изначально предназначенный для композиции «Сплав». По масштабу плот был таким же, как пляж-остров, но при создании потребовал немало времени, потому что для пущей достоверности каждое бревно скульптор лепил отдельно, после чего, соединяя все бревна, «прошил» их насквозь жесткой проволокой, а сверху «прибил» несколько досок.

Симпатичный такой получился плотик, на котором в перспективе планировалось разместить и брезентовую палатку, и ровно уложенные гладкие булыжники – для костра, другие соответствующие причиндалы и, конечно же, парочку рыболовов. Можно было превратить композицию и в «хулиганскую», к примеру, чтобы пока один рыболов, всецело увлеченный рыбалкой, ни на что больше не обращает внимания, его приятель с подружкой занимаются в палатке безудержным сексом.