Трофейщик-2. На мушке у «ангелов» - Алексей Рыбин

Неожиданно роль здоровяка-телохранителя помогла ему в новом занятии. Игнатьев вообще был малоразговорчив, а имидж бодигарда накладывал на его молчаливость печать туповатости; так и воспринимали его секретарши, программисты, с которыми он встречался в офисе, передавая им какие-то бумаги от шефа; при нем назывались коды, открывающие доступ к спрятанной Мясницким внутренней информации; невдомек было персоналу, что Игнатьев мог работать в Интернете так же легко, как садовод на своем участке. Все это, а также свободный доступ во многие комнаты офиса, для других закрытые, ускорило и облегчило расследование. Он, краснея, попросил нескольких молодых ребят научить его играть в «Дум». Они, посмеиваясь, усадили его за компьютер и начали читать краткий курс «для чайников». Барон же не посмеивался, а терпеливо внимал самодовольной болтовне служащих и несколько часов после этого даже убил на дурацкую игру. Зато с официального согласия шефа мог теперь в свободное время пользоваться аппаратурой фирмы. Дома у него тоже стояла отличная «персоналка», шеф знал об этом, но думал, что Барон использует ее лишь в качестве модной дорогой пишущей машинки. Это было очень далеко от истины.

Он видел, что Мясницкий уже ходил по краю, что несколько операций проведены Бронски вообще без его ведома и последний инцидент с этим несчастным Кешей — нечто большее, чем заурядное воровство пушера. Деньги, которые они с Тусклым должны были найти, это не Кешин табаш, они предназначались для переправки в Россию, и Игнатьев уже начал докапываться даже до их непосредственного, конечного адресата.

Электронную почту Джошуа Бронски ему отследить не удалось, как Барон ни старался, прибегнув даже к помощи одного из безработных хакеров. Но тот сообщил после нескольких дней сумасшедшей работы, что теоретически можно все, а вот с практикой обстоит гораздо сложнее. До компьютера Бронски можно было, конечно, докопаться, но это требовало привлечения еще пары, как сказал хакер, специалистов и, самое главное, времени. О деньгах вопрос не стоял — Игнатьев знал: кто владеет информацией, будет владеть и деньгами, — а вот время работало против него. Но уже по тому, как был защищен Бронски, Игнатьев понял, куда ведет дорожка, начинающаяся на клавиатуре его компьютера. К тем, от кого он бежал несколько лет назад.

Несмотря на частные неудачи, картина в целом вырисовывалась. Игнатьев знал даже имя и фамилию человека, который должен был со дня на день прилететь якобы для переговоров с Мясницким об упорядочении отношений с питерским филиалом, а на самом деле, по предположениям Барона, мог вполне занять место Сергея Львовича. Досье господина Звягина ему тоже просмотреть не удалось, но это не особенно волновало Барона. «Разберемся на месте», — думал он. Главное, что хотя бы в этом он был на один ход впереди Бронски.

И все бы было хорошо, если бы не какая-то, так сказать, третья сила, неожиданно вмешавшаяся в более или менее логичную картину отношений между Мясницким, Бронски, полицией и Россией. Бронски подсиживал Сергея Львовича, заинтересовав русских партнеров его фирмой; в полиции у сэра Джошуа были свои люди, и его покрывали достаточно явно и надежно; Кеша сделал для него полмиллиона долларов, убили его по чистой случайности два придурка-наркомана, что к делу, в общем-то, отношения не имеет, разве что чуть-чуть осложняет его. Но всего лишь чуть-чуть. Но не поддающееся объяснению уже ни с какой стороны убийство этого козла Джонни было невозможно назвать случайным…

Когда они приехали к Клещу домой, заперли машину с трупом в гараже, состоялся их первый, так сказать, совместный военный совет — благо тем для обсуждения было более чем достаточно. Клещ рассказал им о том, что кто-то очень назойливо действует ему на нервы, и признался, что грешил в этом плане на Барона. Или на его команду в крайнем случае. Игнатьев даже обиделся, услышав, что ему приписывают. Он объяснил полицейскому, что сам — профессиональный следователь и если бы он хотел что-то выяснить, то выяснил бы так, что Клещ даже не заметил бы. Собственно, он и так кое-что про него знал, но не стал вводить нового своего коллегу по розыску пропавших денег в соблазн. Не хватало только споров и доказательств, кто из них круче.

С ними не было Тусклого, и Клещ поинтересовался, кто он такой и будет ли он посвящен в подробности этой встречи.

— Это мой непосредственный начальник, — сообщил Игнатьев. — В общем, ребята, слушайте, что я скажу. Мы с вами коллеги. Опыт у меня большой, а работать с русскими, как бы вы ни старались, у вас не получится. Вам необходим консультант. Я хочу предложить себя. Тем более что я знаю, где искать все концы.

— Какие концы? — спросил Клещ. Он начинал запутываться в этой истории. Сначала им нужно было просто найти убийцу Кеши. Теперь вместо убийцы они получили еще один труп, девчонка исчезла в неизвестном направлении.

— Ну почему же в неизвестном? — спросил Барон после рассуждений Макдональда. — Очень даже в известном. В направлении Денвера они исчезли. И я подозреваю даже, что знаю телефон, по которому их можно разыскать.

Недавно из Питера пришел факс для Мясницкого, в числе прочего там был телефонный номер с пометкой «Дилон». Сопоставив направление бегства девчонки с деньгами и номер, пришедший для Бронски, Барон вполне допускал, что беглецы находятся именно там. Но это нужно было проверить.

— У меня есть один парнишка, — сказал Игнатьев. — За небольшую плату он может выяснить, где находятся наши русские с бабками. Я его в курс дела вводить не буду, не волнуйтесь. Просто слетает на самолете в Денвер, поводит там носом — как и что — и сообщит сюда. Он мне должен, так что я с ним смогу договориться. Спишу долг в счет будущих гонораров, хе-хе.

— Послушайте, Барон, у меня есть ощущение, что вы чего-то недоговариваете. — Клещ внимательно посмотрел на этого странного русского. — Хотя бы про этого вашего, как его, Тусклого… начальника. Он, кстати, кем был в России?

— У него был собственный бизнес.

— Жулик? У вас ведь это называется бизнесом?

— Нет, в случае господина Рахманинова вы ошибаетесь. Мистер Рахманинов настоящий бизнесмен, в каком-то смысле идеалист, даже можно сказать. Родись он в Америке — цены бы ему не было.

— Так в чем же проблема?

— Долго объяснять… А вам не кажется странным сам факт нашей беседы? Полицейский на равных беседует с бандитом, соболезнует несчастной судьбе сбившихся с пути граждан… Нарушаете профессиональную этику, коллега. — Барон усмехнулся.

— Слушайте, Барон… Или как вас звала в детстве матушка?

— Хм. — Барон улыбнулся. — Меня можно звать господин Игнатьев. Или Антон. Энтони.

— Энтони, разве вам в России не случалось по долгу службы нарушать ваш Уголовный кодекс?

Игнатьев закинул голову назад и уперся взглядом в потолок.

— Ну-у… — протянул он. — Если бы я его не нарушал, я бы, наверное, не довел до конца ни одного дела. До успешного конца, разумеется.

— Так почему же у вас возникают вопросы ко мне? Я с вами общаюсь исключительно в интересах дела…

— А мне кажется, что в интересах дела вы сейчас должны выбирать на глобусе место, где будет приятнее провести отпуск. Мне кажется, что вы, исходя из собственных интересов, стремитесь найти русскую барышню… Простите, если я заблуждаюсь.

— Энтони. — Клещ потянулся. — Знаете, что я бы сейчас мог сделать? Арестовать вас, не сходя с этого места. Откуда в вашей машине труп, вы объясните в участке.

— Не будьте идиотом, коллега. Кстати, хорошо, что напомнили. Беднягу надо бы вывезти из вашего гаража.

Клещ едва не спросил: «Куда?», но вовремя спохватился. Наверняка у русского все подготовлено для такого рода работы.

— Когда вернетесь, Энтони? — Клещ смотрел на Барона, словно оценивая его и прикидывая, на что он может сгодиться.

— А зачем? Мы все обсудили. Я отправляю своего паренька в Денвер, после чего нам остается по нашему русскому выражению, сидеть ровно и ждать. Короче говоря, я буду держать с вами связь.

— Скажите, неужели вас не интересует, кто все-таки убил Джонни?

Барон вдруг ответил неожиданно нервно:

— А вы что, можете мне это сказать? Нечего голову ломать. Они сами к нам придут. Я, например, готов к встрече. Вам тоже советую держать палец на курке. Эти ребята шутить не любят. Не любят. Хотя и шутят пока. Всего доброго!

— Слушай, Клещ. — Таккер вернулся в комнату, закрыв за Бароном дверь, ведущую из дома в гараж. — Все же не пойму нашей с тобой выгоды от этого дела. Найдем мы русскую, Барон получит свои деньги — и что? Это же наркодоллары, по закону мы должны их арестовать, повязать русского гангстера…

— Получить награды, пойти на повышение…

— Ну, если по уму, то так.

— Соображаешь, Таккер. Я всегда знал, что ты умный мужик. Иначе бы не втянул тебя в это дело. Барону тоже ведь противно пахать на своего шефа… Как ты думаешь, если бы он работал у нас — вышел бы из этого толк?