Я тебя (не) помню - Елена Кутукова

Что вообще супруга имела в виду? Почему она так среагировала на вопросы о дочери? С малышкой что-то случилось или Наташа хочет сказать, что Аленка не моя дочь? Не могла мне она изменить, я уверен, да даже моя мама подтвердила, что малышка удивительно похожа на меня во младенчестве.

Супруга также не сообщила, где она. Но ничего, этот как раз дело поправимое. Я знаю одного человека, который вполне может узнать это, и даже легальным способом.

И я набрал номер Иванова и без всяких приветствий и предисловий заявил:

– Мне звонила Наташа, – сказал я, до сих пор пытаясь прийти в себя. Судя по глухому молчанию на другом конце связи, у сотрудника полиции попросту отвисла челюсть. Вряд ли он мог рассчитывать на подобное.

– Где вы? – произнес он, даже не спросив, что супруга сказала мне.

– На работе. А что?

– Ничего, – ответил Иванов. Но я точно понял, что это имело для него значение.

– Вы можете отследить звонок?

– Встретимся через два часа в дендрарии, – произнес он вместо ответа. Я положил трубку, что-то было не так с опером, что-то напрягало меня в этом коротком разговоре.

Через оговоренное время прибыл в парк. Честно говоря, я недоумевал, почему Иванов выбрал это место, притом нам обоим было довольно далеко ехать. Опер ждал меня у входа и, не проронив ни одного слова, повел меня в самую глубь парка, больше напоминающего лес. Признаюсь, это меня откровенно нервировало. Не собирался же он меня убить и закопать под ближайшей елью? Наконец-то он остановился у пруда, присел на лавочку и проронил:

– Рассказывайте.

Я хотел было спросить его о странном поведении, но передумал: в конце концов, может быть, это обычная паранойя.

Наташа позвонила мне. Когда я спросил, где она и где наша дочь, то услышал какой-то незнакомый женский голос. Ей кто-то явно не дал договорить. Может быть, похититель.

Мне все еще хотелось верить, что мою жену просто похитили и что все случившее – дело рук кого-то другого.

Иванов лишь покачал головой:

– Сомневаюсь. Она звонила из редакции одной из газет в Новосибирске. Если бы ее похитили, то не стали бы держать там.

– Но был взлом, вы сами говорили… – начал я.

– Говорил, – понизил голос Иванов и тут же поморщился. – И из-за этого мне угрожают.

Он протянул крошечный листочек с адресом местонахождения Наташи во время звонка.

– Это серьезные люди, поэтому я не могу вам помочь, – вздохнул он, опустив глаза вниз.

– Ожидаемо, – ответил я, уже собираясь уйти – в конце концов, я получил то, зачем приехал, – но опер меня задержал.

– Единственное, хочу предупредить: действуйте обдуманно. В вашей квартире жучок, поэтому будьте осторожны в высказываниях дома. Не летите самолетом к жене и не берите билет на поезд, не стоит раньше времени показывать, что вы тронулись с пути. Езжайте на машине.

– Но это же больше тысячи километров, – удивился я.

– Четыре тысячи километров, – уточнил он. – Зато целее будете. Найдете жену – не бросайтесь к ней сразу, понаблюдайте и, может, поймете, что все-таки происходит, – сказал он и поспешил к выходу.

Я остался, бросил взгляд на пруд, в котором плескались лебеди. Действительно, не мешало бы наконец понять, что происходит, потому что если Наташу не похищали, то именно она подстроила так, чтобы полиция подозревала меня. Как юрист, Наташа вполне знала, как производится расследование и где и на каком месте оставить улики. Вот только я недоумевал: зачем она так со мной поступила?

Четыре тысячи километров, пять дней пути на машине. Не самое легкое путешествие, совершенное в одиночку. Безумная спешка, только бы успеть – и все ради того, чтобы прибыть к входным и найти подходящее место для слежки за собственной женой. Я лежал на подстилке поверх холодной поверхности крыши здания, расположенного напротив редакции газеты, откуда звонила Наташа, и ждал. Этому умению я в совершенстве выучился, когда занимался убийством по найму. Ведь все просто: нетерпеливый киллер – мертвый киллер. Впрочем, невнимательность тоже приводит к подобному результату. Когда я вернулся домой в день звонка Наташи, то увидел в подъезде двоих незнакомых парней, почему-то торчащих на нашем этаже и озирающихся по сторонам, очевидно, по мою душу. Я аккуратно свернул на лестницу и решил обойтись без посещения квартиры. Важнее было добраться до жены, чем участвовать в непонятной потасовке.

Наташа вышла из здания. Локоны развевались на ветру, точеная фигура облачена в кремовое пальто, любимые ботинки на высоких каблуках. За ее отсутствие я и забыл, какая она красивая: кукольное личико с тонкими чертами, большие глаза, которые совсем недавно смотрели на меня влюблённым взглядом. Она совсем не была испуганной или забитой, лишь немного задумчивой. Я все еще пытался найти хоть какие-то доказательства, что она не причастна к произошедшему, что ее похитили и удерживали. Но девушка, которую я видел, нисколечко не походила на жертву.

Все кажется достаточно простым, можно спуститься вниз, подойти и спросить все, глядя прямо в лицо. Это так легко сделать, вот только этим я все испорчу, нет ничего хуже, чем оказаться без информации о том, что на самом деле происходит, именно поэтому я продолжал лежать в том же положении. Наташа замерла возле входа, явно чего-то ждала, а значит, и мне не стоило никуда торопиться.

К зданию подъехал черный лимузин,из которого вынырнул высокий мужчина в дорогом деловом костюме. Самоуверенный, беспечный, считающий себя пупом земли, он неприятно напомнил мне моего нанимателя, которого недавно опустили на землю, а точнее, в землю. Он подошел к моей жене и заключил ее в объятия. Наташа не сопротивлялась, подалась вперед для поцелуя. На секунду зажмурила глаза от удовольствия, и я отложил бинокль, чтобы собраться. Сердце бешено заколотилось, рядом со мной лежала снайперская винтовка, так легко было взять в руки и выстрелить. С такого расстояния я бы точно попал. Одним выстрелом стереть ее улыбку с красивого лица, вторым – его самоуверенный вид. Прямо в голову ей и ему. Я бы даже успел скрыться. Но я лишь помотал головой и напомнил себе о дочери, В конце концов, я здесь ради нее. И пусть Наташа твердила, что ребенок не мой, я отлично знал, что она лжет, ибо попросту не хочет отдавать мне дочь.

Тем временем любовник Наташи открыл ей дверцу машины, и она нырнула туда. Моя любимая, дорогая, обожаемая жена. Женщина, ради которой я поссорился с семьей, женщина, ради которой я пошел против совести и закона, спокойно села в машину к любовнику. Впрочем, с супругой