Гость. Научно-фантастическая повесть - Игорь Росоховатский

«Нет, не все, — подумал Эльбор Георгиевич, вспомнив о женщине с тонкой шеей и высокой прической, так горячо защищавшей своего любимого. — Но имеет ли это значение для него?»

— Нельзя позволить ему улететь с Земли, — сказал Александр Николаевич. — В любом случае его нельзя выпускать из-под контроля.

Эльбор Георгиевич недобро усмехнулся:

— Спасибо за рекомендации. Можно подумать, что здесь он у нас под контролем. — И продолжил с нарастающим раздражением: — Ваш заместитель, например, считает, что супермозгу нужно предоставить полную свободу. Вы же рекомендуете не выпускать его из-под контроля. Хорошо, мы прислушаемся к вашим рекомендациям. Но какой кордон способен задержать его? Что бы, например, посоветовали вы? Удвоить, утроить, удесятерить охрану? Ввести в нее наших розыскников? Но с увеличением числа людей возрастут и шансы супермозга затеряться среди них. Конечно, мы применим чрезвычайные меры безопасности. Разработаем на некоторое время иную систему обеспечения старта космических кораблей. Будем выпускать с нижних ярусов на стартовые площадки по одному кораблю. Но где гарантия, что этот супер не придумает ответной меры? Да есть ли, черт подери, у него ахиллесова пята?

Выражение «черт подери» свидетельствовало о том, что Эльбор Георгиевич дошел до кондиции. Но внешне он был совершенно спокоен, и дальнейшие его слова прозвучали для полковника Тарнова полной неожиданностью:

— Есть рекомендации, чтобы операцией по-прежнему руководил полковник Тарнов.

Генерал подтвердил это решение кивком головы. Потом сказал, обращаясь к полковнику:

— Кстати, вы и знакомы с ним больше других. А его «отцы», по решению академии, будут по-прежнему вам помогать.

Александр Николаевич попытался что-то сказать. Генерал резко повернулся к нему.

— Это будет только справедливо, — проговорил он, сдерживая рокочущий бас. — Вы его породили — вам и надлежит его урезонить.

Александр Николаевич готов был не на шутку обидеться, тем более что слова генерала не были лишены справедливости.

Но тут у него мелькнула спасительная мысль, и он поспешил высказать ее:

— Есть и у него ахиллесова пята! В силу своей сложности супермозг имеет одну существенную слабость.

Эльбор Георгиевич вскинул на него остро блеснувший взгляд:

— Какую?

— Если уж у него возникает чувство, оно становится очень сложным и глубоким…

Он умолк на мгновение, наслаждаясь интересом собеседника, и продолжал:

— А, судя по рассказу той женщины, Алины Ивановны, чувство у него возникло.

— И вы предлагаете?..

— Да!.. Ввести ее в охрану космодрома. Он не решится причинить ей вред. А уж она больше всех других заинтересована в том, чтобы он никуда не улетал…

— Я далеко не уверен в целесообразности таких действий, — сказал Эльбор Георгиевич. — Но решать Тарнову, как главному исполнителю операции.

Полковник вдруг отметил про себя, что подбородок у Александра Николаевича не только квадратный, но и тяжелый, упрямый, разделенный глубокой впадиной.

— Это античеловечно! — сказал Михаил Дмитриевич, когда узнал об их решении. — Античеловечно и непозволительно! Я опротестую вашу рекомендацию в академии, Александр Николаевич.

Он старался говорить как можно категоричнее. Но ни один из его оппонентов не смутился.

— Мы изложили ей наши доводы, она сама согласилась, — сказал полковник.

Его голос был мягким, а мягкий голос начальника, как хорошо усвоил Михаил Дмитриевич, означает, что спорить с ним бесполезно. И все же он попробовал:

— Я говорю не о ней, а о нем.

— Вы же сами понимаете, что нельзя позволить ему забираться в космос.

— Он не человек, и мы применим к нему соответствующие меры, — «отпечатал» Александр Николаевич.

Михаил Дмитриевич взмолился:

— Но ведь он не желает людям ничего плохого. Вспомните о лекарстве!

Александр Николаевич пренебрежительно махнул рукой:

— Дымовая завеса, запоздалое раскаяние. А гибель шофера — это, по вашему мнению, благодеяние?

— Он не знал, что произойдет авария.

— Так же как не знал и того, что эпидемия опасна для людей?

Михаил Дмитриевич облизал пересохшие губы, забормотал:

— Но ведь я уже говорил о лекарстве, которое создал он. А к эпидемии он непричастен. Случайное совпадение — и только…

— Я вам уже говорил о запоздалом раскаянии. Впрочем, это и на раскаяние непохоже. Скорее всего — еще один этап в эксперименте. Часть уничтожить, часть вылечить, часть оставить на контроле, — Александр Николаевич все время ожидающе поглядывал на полковника: все эти доводы предназначались для него. Они означали, что больше рисковать Александр Николаевич не намерен.

И полковник поспешил ему на помощь. Строго глядя на Михаила Дмитриевича, он сказал:

— Опознав его, вы обязаны были тут же сообщить нам и помочь его задержать.

Михаил Дмитриевич, прямо глядя в глаза полковника, ломким петушиным голосом напомнил:

— Вы сами разрешили мне действовать на свое усмотрение.

— Отныне это разрешение я отменяю!

Тарнов слегка побагровел, но не от злости, а от стыда. Он думал: «Я допустил несправедливость по отношению к нему». Это понял и Александр Николаевич. Чтобы сгладить резкость полковника, сказал:

— Да поймите же, никто из нас не может точно предвидеть, какая мысль ему взбредет в голову. Кто мы для него?

— Родители, — без тени улыбки ответил Михаил Дмитриевич, и его длинное лицо словно озарилось светом. — Он всегда это помнит.

— Он лично говорил вам?

— Нет, но…

— Сплошные догадки!

— Поверьте, самое лучшее — это не гоняться за ним. Он сам придет к нам. Если гора не идет к Магомету… Нужно только подождать.

— Мы не имеем права рисковать, — убежденно сказал полковник. — Можете называть это перестраховкой, но пока не поступит другой приказ, мы будем искать его и постараемся задержать.

— И все-таки я уверен, что он не представляет опасности для общества.

— Почему же он избегает встреч с нами?

— Этого я не знаю. Думаю, в самое ближайшее время мы узнаем ответ и на этот вопрос.

Канал подходил к левому крылу космодрома. Издали виднелись ящероподобные вытянутые шеи мачт и ферм, торчали башни обслуживания. Пристально глядели в небо здания подстанций и радиолокационных систем наведения. Закованный в бетон берег был отвесным и неприступным. Вода лениво омывала скользкий замшелый камень.

Но и в этом раньше пустынном месте теперь находился патруль. Он состоял из одного человека и двух роботов. Один из них, высокий, легкий, с веером антенны локатора на голове, был марки ОП — обзорный поиск; второй, мощный, вооруженный боевым лазером с длинными вытягивающими клещами, — марки ВО — вооруженная охрана.