Оперативный простор - Дмитрий Николаевич Дашко

Логика его понятна. Ну кто в здравом уме будет искать уголовника в семье начальника военшколы?

Слыщёв узнал о Капустине и договорился с ним, затребовав ответную услугу. Какую? Ответ напрашивается сам собой – Капустин и убивал Зинаиду Хвылину.

Кстати, теперь понятны причины беспробудного пьянства товарища (хотя какой он товарищ после этого?) Слыщёва. Тяжело жить с таким грузом на сердце. Не каждый выдержит…

Догадки? Да, пока только догадки, но они позволяли выстроить чёткую и логичную схему преступления. Что касается улик, то если знаешь, в каком направлении копать, то обязательно их нароешь.

Я настырный и обязательно добьюсь своего.

С такими мыслями, я вышел из чёрного подъезда и принялся ждать появления начальника училища. Ещё не знаю, как выведу его на чистую воду, но обязательно сделаю так, чтобы он раскололся.

Моё внимание привлёкло характерное цоканье копыт по мостовой. Кажется, сюда едет на извозчике тот, кто мне нужен.

Я вздохнул и выдохнул, чтобы успокоиться.

Мне очень понадобится холодная голова, о которой я утром разговаривал с чекистом.

Если надавлю на Слыщёва, смогу расколоть его, заставлю раскаяться. Не кремень он, не кремень, я это внутренней чуйкой ощущаю. На таких не надо много усилий.

Да и совесть его наверняка не просто гложет, а грызёт, как тигр, изнутри. Тоже весьма немаловажный фактор. Он ведь из бывших, имеет представление об офицерской чести, да ещё и из-за него могут посадить совершенно невинного человека.

На этом я и сыграю при нашем разговоре. Тут как в шахматах – важно сразу перехватить инициативу и заставить противника защищаться.

Я слишком размечтался и потому потерял всякую осторожность.

Страшный удар по голове погрузил меня в абсолютную темноту.

Глава 32

Косые лучи солнца прорезали комнату, выдернув меня из… сна или забытья.

Я оторвал голову от подушки, картинка перед глазами плыла.

Только сфокусировав зрение, я понял, что нахожусь в Катиной комнате. Странно… Как я мог здесь оказаться?

Последнее что помню – как торчал возле парадного дома Слыщёвых, ожидая возвращения хозяев. Затем меня «отоварили» по башке и, судя по тому, что руки и ноги двигаются, а в голове копошатся мысли – всё не так уж и страшно.

Может, это просто сон? Мало ли какие кошмары могут присниться.

Я машинально потрогал больное место чуть пониже макушки – ага, шишка имеется. Никакой это не сон.

– Жора, милый! Ты очнулся? – голос принадлежал Кате.

– Да, – чуть хрипло ответил я.

– Слава богу! Как себя чувствуешь?

– Главное, что чувствую, остальное – мелочи жизни, – преувеличенно бодро ответил я. – Катя, а как я вообще здесь оказался?

– Тебя вчера вечером привезли какие-то твои знакомые из уголовного розыска. Сейчас вспомню их фамилии… Эти, как его, – Катя задумчиво нахмурила брови. – Кондратьев и Шуляк. Сказали, что тебя подобрали лежащего без сознания у какой-то подворотни. Нашли твои документы, связались с нашим угро, врач сказал, что ничего серьёзного, поэтому тебя привезли домой.

– А мои документы и оружие – где? – сразу забеспокоился я.

– Всё здесь. Не волнуйся, – заверила Катя.

– Я прибрала. Как только врач разрешит тебе выходить из дома, сразу верну.

– Хорошо. А сколько я вообще времени пролежал без сознания?

– Со вчерашнего вечера.

– То есть прошло уже часов двенадцать, – прикинул я. – Катя, извини, но мне срочно необходимо выйти из дома.

– Жора, не могу тебя отпустить, – покачала головой сестра.

– Ты не понимаешь – это по делу твоего мужа.

Она задумалась.

– Твои знакомые обещали сегодня навестить тебя где-то в районе полудня. Дождись их, а там уже сам решай, – наконец сказала она.

– А сколько сейчас времени?

– Уже десять.

– Ладно, дождусь. Всё равно в угро заскочить собирался, – решил я.

Гости пришли немного пораньше. Правда, вместо Кондратьева пришёл Самбур в сопровождении Шуляка.

Катя при виде следователя напряглась. Я сразу спровадил её на кухню, пока она не узнала от Самбура нехорошие известия об Александре.

– Мужики, только ничего сестре не говорите про её мужа. Пусть всё ещё считает, что он сидит в Крестах, – попросил я.

– Как будет угодно, – легко согласился Самбур.

– А где Серёга?

– Серёгу на срочный вызов дёрнули, – пояснил Шуляк. – Просил передать, чтобы ты на поправку скорее шёл. Завтра днём заскочит.

– И меня к тебе дёрнул. Пообщаемся на предмет, кто тебе шишку на голове набил, – сообщил Самбур. – Не хочешь нам ничего сказать?

– Хочу, – закивал я. – Только о шишке – потом. Кажется, я знаю, кто убил Хвылина.

– Вот как, – разом подобрался Самбур. – И кто он?

Я рассказал парням свою версию событий, поведал о Капустине и Слыщёве.

– В общем, думаю, что Слыщёв застрелил Хвылина в приступе ревности, а потом при помощи Капусты убрал ставшую опасной свидетельницу, – резюмировал я.

– Звучит логично, – странным тоном сказал Самбур. – Если бы не одно но…

– Какое но? – непонимающе спросил я.

– Александр Быстров – был не единственным, кого мы «крутили» в рамках дела, несмотря на показания Хвылиной. Одним из первых моё подозрение пало на начальника военшколы Слыщёва, вот только выяснилось, что у него железное алиби.

– Что за алиби?

– В тот день его не было в Петрограде. Он находился в Москве, в служебной командировке. Выступал с лекциями. Его видели и слышали десятки людей. Насколько мне известно, брата-близнеца у Слыщёва нет, так что с ним ты попал в «молоко», – огорошил меня следователь.

– Твою ж дивизию! – Я в раздражении стукнул кулаком по подушке.

– Но вот версия с Капустиным выглядит весьма любопытной. Она, конечно, опирается на догадки, но тот факт, что тебя ударили неподалёку от дома Слыщёвых, наводит на мысли, что он действительно как-то тут замешан, – развил мысль Самбур.

– Я тоже думаю, что это он незаметно подкрался ко мне и оглушил. Думаю, хотел оттащить меня в безлюдное местечко, ну а там бы пустил в ход нож, а то и просто бы придушил, как кутёнка, – сказал я.

– Тебе повезло – мимо проходило двое ребят-рабфаковцев, они, очевидно, спугнули бандита. Кстати, эти же ребята и нашли тебя, а потом вызвали милицию, – дополнил картину Шуляк. – Считай, что обязан им жизнью.

– При случае – поблагодарю, – сказал я.

– А может мы всё-таки ошибаемся, и домработница не имеет никакого отношения к Капустину? – робко предположил Шуляк.

– Ну нет, если бы мне вчера не врезали по башке, я бы, пожалуй, тоже стал сомневаться и принялся бы устанавливать факт родства. Но сейчас у меня нет ни малейших сомнений, – твёрдо заявил я.

– Убедил! – шутливо поднял руки вверх Шуляк. – Сдаюсь!

– А теперь предлагаю больше не терять времени – надо срочно ехать на