Сокол Гора - Андрей Посняков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Итак, что еще? Не что, а кто – стражники! Слишком уж беспечно – нарочито беспечно! – они несли службу, так не бывает, не должно быть! Это ж надо – напился и спал на дежурстве!
И еще – привезший гранитные плиты корабль. Вот уж поистине рояль в кустах, и никакой божественной волей это не объяснишь. Подстава, настоящая подстава! Побег наверняка был организован с целью внедрения в войска Ибаны определенного человека. И этот человек – кто-то из трех. Он, Макс, или сотник – а потом снова десятник – Ментухотеп, или десятник же Сути. Оба, кстати, давно получили командирские должности и присутствовали на том совещании. Итак, Ментухотеп или Сути? Если рассуждения об организованном побеге правильны – предатель кто-то из этих двоих. И кто, проверить не так уж и трудно: двое – это не десяток.
Выслушав парня, оба – и Панхар, и жрец Усермаатрамериамон – со всеми его доводами согласились, однако добавили, что «уважаемый Джедеф» забыл включить в число подозреваемых еще одного «довольно мутного» человечка – себя самого. Максим только руками развел – ну что ж, проверяйте, могу даже подсказать как.
– И как, интересно? – Панхар скривился.
Молодой человек объяснил как. Просто-напросто организовать добротную подставу.
– Чего? Чего?
– Ну, сделать так, чтобы обоим… нам троим… стали внезапно известны какие-нибудь секретные сведения – лазутчик же должен как-то попытаться передать их врагам!
Панхар и Усермаатрамериамон переглянулись и одновременно скривили губы в ухмылке – мол, такие вещи мы и без тебя знаем.
Макс лишь плечами пожал – знаете, так делайте и не приставайте со всякими дурацкими расспросами.
Посмотрев на него, Панхар вдруг ухмыльнулся:
– А может, не стоит все так усложнять? Просто схватить всех вас троих да бить палками, пока кто-нибудь не сознается.
– Боюсь, что тогда мы все трое сознаемся, – парировал юноша. – И не только в предательстве, но и в краже солнечной ладьи Ра, и в убийстве Осириса, и еще одни боги только знают в чем! Палкой бить – работа нехитрая, а вот вы попробуйте мозгами пошевелить! А правда – подумай хотя бы немножко, уважаемый Панхар, подумай – и, может быть, тебе это дело понравится?!
– Хватит издеваться! – Поднявшись на ноги, жрец Усермаатрамериамон прекратил зашедший невесть куда разговор. – Идем, Панхар… А ты, Джедеф-Ах-маси, помни: подозрение с тебя отнюдь не снято, и, если что, клянусь Осирисом и Гором, мы сотворим с тобой такое, что побелеют даже черные тени красных песков пустыни!
Тут уж скривился Макс:
– Вот угроз только не надо, ладно?
Его никуда не заперли – да и трудно было бы кого-либо куда-либо запереть во время походного марша, – даже не связали, как, впрочем, и остальных подозреваемых. Выстроившаяся двумя колоннами тысяча Усеркафа спешно продвигалась вдоль реки к северу на соединение с передовыми отрядами фараона Ка-маси.
Дела для южной коалиции в последнее время складывались вполне удачно: власть фараона Уасета уже признали почти все верхние номы, войско продвигалось в дельту, почти не встречая сопротивления, – уставшие от произвола захватчиков люди радостно приветствовали избавителей.
Первой шагала легкая пехота – лучники, метатели дубинок и дротиков. Дальше следовали основные силы в лице вооруженных мечами и копьями щитоносцев, за ними неспешно катили колесницы и обоз – волокуши с припасами – в сопровождении охранения.
Войско двигалось по неширокой дороге, проходившей по валу параллельно реке. Временами приходилось останавливаться и ремонтировать разрушившийся участок либо перетаскивать колесницы и волокуши на руках.
Максим шел в раздумьях, от которых его не могли отвлечь даже веселые россказни шагавшего рядом тезки. Кто? Кто из них предатель – Сути или Ментухотеп? Вот вопрос, над которым и размышлял сейчас Макс. И чем дольше думал, тем больше склонялся к кандидатуре Ментухотепа. Ну конечно же – что тут думать-то? Ведь именно Ментухотеп и организовал тот, оказавшийся столь удачным побег! Это он и подбивал на него всех, а Сути… Сути, похоже, было все равно.
Значит, Ментухотеп. Больше просто некому, ну не Ах-маси же – этому-то какой прок в предательстве? Да и юн еще.
Скосив глаза, Макс обозрел смеющегося над собственным рассказом подростка и, повернув голову, поискал взглядом Ментухотепа. Сотник, как ему и положено, шел чуть позади, во главе вверенного ему отряда. В блестящем, с завязками, шлеме, в панцире из широких перекрещенных повязок, с серповидным мечом хепешем и острой секирой за спиной. И меч такой, и секиру Максим когда-то видал в Лувре.
Ладья солнечного бога Ра, все больше (особенно в верхних номах) отождествлявшегося многими с Амоном, уже подбиралась к концу своего дневного пути, отражаясь в изжелта-голубых водах реки жарким пылающим шаром. Низкое бледно-медное небо дышало зноем, от него не спасал даже северный ветер.
Позади вдруг послышался скрип колес – тысячник Усеркаф, проезжая на сверкающей колеснице, пристально оглядывал свое войско. Потом, проехав вперед, к лучникам, жестом велел вознице остановиться. Повернулся, махнул рукой:
– Привал!
Расположились тут же, на берегу. Кто-то сразу побежал в воду – смыть дорожную пыль, нарвать сладких стеблей тростника и, если повезет, поймать серебристую рыбу. Повсюду слышался смех, спешно разворачивались шатры, натягивались разноцветные пологи. Звонко трубя в трубу, побежал по отрядам вестник – созывать на совет сотников.
Макс усмехнулся: началось, что ли? Вероятно, именно сейчас Панхар и жрец Усермаатрамериамон претворят в жизнь подсказанный им план. По крайней мере сейчас самое удобное для того время. Пока все свои, пока не соединились с войском фараона.
Обозрев собравшихся, Усеркаф кивнул всем на разостланные под широким пологом циновки и предоставил слово Панхару. Тот битый час распространялся о всякого рода проблемах типа нечищеного оружия или «гнусных немытых рож, весьма похожих на хека хасут».
– Воистину вскоре мы соединимся с войсками благого царя Уасета, – поддержал заместителя Усеркаф. – И, клянусь Амоном, вовсе негоже предстать перед ним этакими грязнулями. Все должны выглядеть как на параде! Виновные отведают палок.
– Так, командир. – Панхар удовлетворенно качнул головой и, желчно усмехнувшись, осведомился, чья караульная смена придется на раннее утро. Как будто не знал!
– Моя, уважаемый Панхар, – став на ноги, быстро поклонился Сути.
– А до тебя?
– Каиб и Ментухотеп.
– Каиб, Ментухотеп и ты, Сути, останьтесь, остальные свободны, – с согласия Усеркафа распорядился Панхар. – Займитесь, заклинаю вас именем Гора, настоятельно займитесь внешним видом ваших воинов, больше напоминающих сейчас бродяг, нежели людей, волею богов несущих в дельту свет скорого освобождения от захватчиков!