Любовь — прекрасная незнакомка - Анита Берг

— Я прошу прощения за моего сына, Алекс! Он вел себя ужасно!

— Мне кажется, то, что прежде всего бросается в глаза, не самое главное, — произнес Алекс с легким колебанием, как всегда при употреблении идиоматических выражений. Английский язык стал для него родным, но все же не до конца.

— Что ты имеешь в виду?

— Пока точно не знаю, но хочу выяснить.

— Для меня самое трудное примириться с тем, что человек, которого я любила с момента рождения, мне не слишком нравится.

— Бедная Анна!

Алекс ласково погладил ее по волосам.

Однако позже Питер, сам того не ведая, все же одержал небольшую победу над своим противником: лежа в постели, Алекс ограничился тем, что нежно обнимал Энн. Эта ночь не была создана для страсти.

Глава 6

Энн сидела свернувшись в кресле и смотрела на призрачный зимний рассвет, просачивающийся в ее сад. Она поняла, что не сможет уснуть, — воспоминания о вчерашних ужасных сценах, подобно ядовитому туману, окутывали ее сознание, что-то по-прежнему сжимало ей горло. Она запомнила это ощущение с той поры, когда горевала по Бену. Как и тогда, ей казалось, что горе никогда не оставит ее, что оно поселилось где-то глубоко внутри и царапает ей горло своими злобными когтями. Как и тогда, обида, на этот раз причиненная сыном, ощущалась ею как физическая боль.

В разгорающемся свете зари был виден лежащий на постели у стены Алекс. Он казался сейчас гораздо моложе — сон разгладил жесткие линии у его рта. Если бы он не скрывал так упорно, чем занимается, подумала Энн, то наладить отношения с Питером оказалось бы проще. Почему он не может просто сказать, где служит, как ему удается зарабатывать такие огромные деньги? К чему эта таинственность?

Бен… Мысль о нем была так отчетлива, будто он находился совсем рядом. Энн вздрогнула. Он тоже отнесся бы к Алексу неодобрительно. Все в нем вызвало бы подозрения Бена: он был богатым, утонченным, резким, загадочным и вдобавок иностранцем. Возможно, Питер просто высказал то, что неминуемо пришло бы в голову Бену, познакомься он с Алексом.

Но какой смысл думать теперь о мнении покойного мужа? Вчера она сказала, что ничто не помешает ее счастью, и все же эти мысли проникали в ее сознание, порождая неуверенность и сомнения. Когда они с Алексом были вдвоем в Гэмпшире, ни о чем подобном она не думала, но в этом доме жило слишком много призраков прошлого.

Энн потянулась и подошла к постели, чтобы взглянуть на любимого. Удивительно, что такой сильный человек мог быть таким нежным, так тонко чувствовать! Она положила руку на его обнаженное плечо — раньше она и не подозревала, что у мужчин может быть такая гладкая кожа. Как приятно было прикасаться к его могучим бицепсам, напряженным даже во сне!

Алекс зашевелился, медленно открыл глаза, и на его лице появилась мечтательная улыбка.

— Доброе утро! — Он притянул ее к себе. — Счастливого Рождества! — сказал он, целуя ее.

Не получив поцелуя в ответ, он удивленно посмотрел на нее и сел на постели.

— Скажи, дорогая, о чем ты думала, стоя вот так и глядя на меня?

— Я хочу уехать отсюда, Алекс! Сегодня же утром!

— Ничего не может быть проще, радость моя! Мы уедем!

— Я имею в виду навсегда! — уточнила она.

— Как хочешь, дорогая. Если твое решение твердо, начнем сразу складывать вещи. Но сперва… — Он нежно поцеловал ее, но даже в его объятиях напряжение Энн не спадало. — Чувствую, что ты права и мы должны немедленно уехать, — сказал он.

— Мне очень жаль. Дело в том… Ах, я не знаю… — Она пожала плечами.

— Понимаю. Ты не можешь оставаться в доме, где столько тяжелых воспоминаний.

Алексу, казалось, никогда ничего не нужно было объяснять, он сразу понимал, в каком она состоянии.

Прошло чуть больше часа, и они уже были в пути. Сидя в теплой комфортабельной машине, Энн чувствовала, что понемногу успокаивается.

— Мне очень жаль, Алекс, я проявила слабость. Я знаю, что через некоторое время мне придется вернуться в этот дом, все разобрать, уложить вещи, но утром я почувствовала, что мне необходимо уехать. Теперь я понимаю, что вчерашний вечер был ошибкой, как и моя уверенность, будто я избавилась от всех призраков прошлого. — Она улыбнулась, словно извиняясь. Он взял ее руку в свою, продолжая править одной рукой. — Прости, что испортила для тебя английское Рождество.

— Ты ничего не испортила! Для меня Рождество там, где ты, и оно только начинается. Посмотри, — указал он на большие снежные хлопья, падающие за окном, — теперь и снег пошел — все просто идеально.

— Мы едем в «Кортниз»? — спросила Энн, просияв при воспоминании о счастье, которое они испытали в Гэмпшире.

— Нет, там сейчас полно народу. Мы поедем на мою городскую квартиру. Ты сейчас нуждаешься в мире и покое, а я и так уже делил тебя со многими людьми в это Рождество.

Вскоре машина мчалась по присыпанным снегом улицам Лондона. В городе царила та особая тишина, которая наступает только на Рождество. Как змея, скрывающаяся в своем убежище, большая машина проскользнула в подземный гараж. Бесшумный лифт доставил их на самый верх высокого дома. Энн не ожидала, что квартира, куда ввел ее Алекс, окажется такой просторной. Алекс открыл двойную дверь, и Энн увидела, что находится на балконе и смотрит вниз на огромную двухэтажную комнату. Одна из стен, целиком стеклянная, вела на широкую террасу. Далеко внизу, насколько мог видеть глаз, простирался Лондон. Стены и мебель в комнате были белыми, а пол черным, с отдельными серыми пятнами ковра и диванных подушек. Даже картины были выдержаны в этих тонах. Темные силуэты бронзовых скульптур выделялись на фоне стен.

— О Господи! — вырвалось у Энн.

Она не знала, какой реакции он ожидал от нее при виде этой сверхизысканной комнаты, показавшейся ей неуютной, несмотря на свое совершенное убранство.

Алекс с беспокойством посмотрел на нее:

— Тебе не нравится?

— Все очень красиво. Похоже на современные картины. Цвета такие тонкие… — Она задумалась, стараясь получше описать свое впечатление. — И очень смело… Мне кажется, я не могла бы додуматься до такого лаконизма, — торопливо закончила она, не желая обидеть его.

— Гм… Здесь тебе не нравится. — Он нахмурился, глядя на комнату под ними. — Впрочем, она и мне не нравится, — подчеркнуто добавил он. — Уж слишком она совершенна, верно? Ей недостает души, как и «Кортниз». У твоего дома есть душа, тепло. Позволь показать тебе остальную квартиру.

Взяв ее за руку, он прошел с ней дальше по балкону и показал сверху четыре спальни для гостей, роскошно обставленные, но безликие, как гостиничные номера. По другую сторону балкона располагались служебные кабинеты. Пологая лестница, по которой они спустились, была настоящим чудом инженерного искусства: казалось, что она ни в одной точке не соединяется со стеной — сплошь изящные изгибы сверкающей стали и черного дерева.