Возвращение: Наступление ночи (пер. Lidenn Husid) - Лиза Смит

– Хорошо, тебе бы лучше быть в последней команде, так как ты единственная, с кем Деймон станет говорить, – сказала Мередит. – И Бонни должна быть в ней, чтобы она могла…

– Нет. Не проси этого сегодня, – умоляла Бонни. – Прости Елена, но я просто не могу, без дня передышки между этим. И к тому же, если Деймон захочет поговорить с тобой, все что тебе нужно – пойти погулять… не в лес, но рядом с ним… и позвать его. Он знает все, что происходит. Он узнает, что ты там.

– Тогда я пойду с Еленой, – рассуждал Мэтт. – Так как шериф, моя проблема. И я хотел бы пойти в место, где лежало дерево…

Все три девушки запротестовали.

– Я сказал «я хотел бы», – сказал Мэтт. – Не то что бы мы должны это планировать. Это слишком опасно.

– Хорошо, – сказала Елена. – Бонни и Мередит идут навестить Кэролайн, а мы с тобой пойдем охотиться за Деймоном, верно? Я бы предпочла охотиться за Стефаном, но у нас сейчас слишком мало информации для этого.

– Хорошо, но прежде чем вы уйдете, может, зайдете к Джиму Брайсу? У Мэтта есть оправдание заходить туда в любое время. И ты сможешь проверить, прогрессирует ли это в Тами, – предложила Мередит.

– Звучит как план A, B и C, – сказала Елена, и затем они, не сговариваясь, засмеялись.

Это был ясный день с жарким солнцем над головой.

В солнечном свете, несмотря на незначительное раздражение из-за звонка шерифа Моссберга, они чувствовали себя сильными и способными свернуть горы.

Никто из них даже не предполагал, что они собирались в самый жуткий кошмар их жизни.

Бонни отступила, в то время как Мередит барабанила в парадную дверь Форбсов.

Подождав некоторое время и услышав только тишину, Мередит забарабанила снова.

На сей раз Бонни могла услышать шепот и шипение миссис Форбс, и отдаленный смех Кэролайн.

Наконец, когда Мередит уже собралась позвонить в звонок – огромная неучтивость между жителями Феллс Черч – дверь открылась. Бонни аккуратно выставила ногу, препятствуя ее несвоевременному закрытию.

– Здравствуйте, миссис Форбс. Мы просто, – Мередит заколебалась. – Мы только хотели видеть Кэролайн, если ей хоть немного лучше, – закончила она твердым голосом. Миссис Форбс смотрела на них так, как будто увидела призрака, от которого бегала всю ночь.

– Нет, нет. Ей не стало лучше. Она до сих пор… больна, – голос женщины был бесцветным и отдаленным, ее глаза безжизненно смотрели куда-то на землю через плечо Бонни. Ведьма почувствовала, что ее волосы встали дыбом.

– Хорошо, миссис Форбс, – даже голос Мередит был неправдоподобным и пустым.

Вдруг кто-то сказал:

– Вы в порядке?

И Бонни поняла, что это был ее собственный голос.

– Кэролайн… плохо. Она… не хочет никого видеть, – прошептала женщина.

Казалось, айсберг скользнул вниз по спине Бонни. Она хотела повернуться и бежать прочь от этого дома и его недоброжелательной ауры. Но тут вдруг миссис Форбс упала.

Мередит едва успела подхватить ее.

– Она упала в обморок, – кратко сказала Мередит.

Бонни хотела сказать: «Ну что ж поделать, клади ее на коврик и побежали». Но они вряд ли сделали бы это.

– Мы должны внести ее внутрь, – решительно сказала Мередит. – Сможешь сделать это, Бонни?

– Нет, – так же решительно сказала Бонни. – Но разве у нас есть выбор?

Миниатюрная миссис Форбс оказалась тяжелой. Бонни держала ее за ноги и неохотно последовала за Мередит в дом.

– Мы всего лишь положим ее на кровать, – сказала Мередит. Ее голос дрожал. Что-то в этом доме ужасно тревожило,… что-то довлело над ними, накрывая тяжелыми волнами.

А потом Бонни увидела это. Просто проблеск, когда они вошли в гостиную. Что-то спускалось в прихожую, и это могла быть просто игра света и тени, но оно выглядело совсем как человек. Человек, удирающий как ящерица, но не по полу. По потолку.

Глава 19.

Мэтт стучал в дверь дома Брайсов, и Елена была рядом с ним. Она замаскировала себя, убрав свои волосы под кепку для игры в бейсбол команды «Рыцари Вирджинии» и надев темные очки, которые нашла в одном из ящиков Стефана. На ней была огромная бордово-синяя рубашка Пэндлтон, пожертвованная ей Мэттом, и джинсы, из которых выросла Мередит.

Дверь открылась очень медленно, но за ней были не мистер или миссис Брайс, не Джим, а Тамра. На ней было надето… В общем, почти ничего не было на ней. Только тонкая полоска вместо бикини, которая выглядела так, будто ее сделали руками из обычного бикини,… и оно почти разваливалось на части. На груди были два круга, вырезанные из картона с приклеенными к ним блестками. На ее голове была бумажная корона, ясно объясняющая, откуда она взяла всю эту мишуру. Она так же, как и корону, пыталась склеить две части бикини. Результат выглядел так, словно ребенок пытался сделать одежду для певички из Лас-Вегаса или стриптизерши.

Мэтт тут же отвернулся и встал к ней спиной, но Тами бросилась к нему и повисла у него на спине.

– Мэтт Ханни-батт [Honey-butt – бочка меда или толстый медовый конец], – проворковала она. – Ты вернулся. Я знала, что ты вернешься. Но зачем ты притащил эту уродливую старую шлюху? Как же мы сможем…

Елена вышла вперед, потому что Мэтт уже поднял свою руку. Она была уверена, что Мэтт ни разу в жизни не ударил женщину, однако он был довольно чувствителен по отношению к некоторым темам. Особенно если они касаются Елены.

Гилберт удалось встать между Мэттом и удивительно сильной Тамрой. Она прятала улыбку, рассматривая одежду девочки. В конце концов, только несколько дней назад она сама вообще не понимала табу на человеческую наготу. Теперь поняла, но это уже не казалось таким важным, как раньше. Люди были рождены в самой лучшей одежде – коже. Нет никаких причин носить фальшивую кожу, если только не становится холодно или некомфортно без нее. Но это она так думала. Общество же утверждало, что быть голым – значит быть безнравственным. И Тами пыталась быть безнравственной несколько ребяческим способом.

– Убери от меня руки, старая шлюха, – зарычала Тами, поскольку Елена держала ее, мешая подойти к Мэтту, а потом Тами покрыла ее трехэтажным матом.

– Тами, где твои родители? Где твой брат? – спросила Елена. Она проигнорировала обидные слова,… они были всего лишь звуками,… но она видела, как у Мэтта побелели губы.

– Ты извинишься перед Еленой прямо сейчас! Извинишься за то, что так разговариваешь! – потребовал он.

– Елена, зловонный труп с червями, копошащимися в ее глазницах, – пропела Тамра. – Но мой друг сказал, что при жизни она была шлюхой. Действительно, – тут последовал поток непристойностей, который заставил Мэтта задохнуться. – дешевой шлюхой. Понимаешь. Ничто не может быть более дешевым чем то, что отдается бесплатно.