Колесники - Йэн Стюарт

Крысы, наводнявшие заброшенные промышленные корпуса, постоянно совершали набеги на трущобы. А где крысы, там и целые стаи одичавших собак. Городские власти смотрели на них сквозь пальцы, поскольку собаки помогали уничтожать крыс. Голодные собаки могли, конечно, загрызть оставленного без присмотра младенца, но в основном они держались у залива, ограничивавшего область, населенную бродягами. Между собаками и лачугами сохранялась буферная зона в четверть мили шириной. Она служила местожительством для банд беспризорников – главным образом, детей, сбежавших из дома, когда их родители умерли или опустились на самое дно в результате борьбы за выживание. Если обитатели лачуг еще получали помощь от города, то беспризорники – никогда. Бригады медиков считали буферные зоны слишком опасными, чтобы там работать – и не только из-за страха перед инфекциями и дикими собаками. В буферных зонах постоянно ощущалось присутствие голодной смерти.

Луна была в последней фазе, но ее свет едва проникал между высотными зданиями. Подсвечивая одиночной тусклой фарой, бронированный грузовик свернул с улицы в сторону развалин и теперь торил свой путь через захламленные участки разбитой дороги, пока не уперся бампером в стену какой-то лачуги. Машина забуксовала на чем-то скользком, и из нес выбрались четверо; хотя и вооруженные, они не походили на солдат. Ночь была изорвана в клочья детскими воплями и кашлем взрослых. Запах от массы немытых истощенных тел разносился зверский.

Здесь стояли постройки пониже, и лунный свет мог прорваться до самой земли. Сцена, которую он освещал, была сюрреалистична и ужасна, как видения Дантова Ада.

Один из четверки подхватил из кузова грузовика большой мешок и взвалил на плечи. Опасливо поглядывая по сторонам, команда пробиралась между лачугами. То там, то тут высовывались люди, однако при виде оружия сразу же прятались – кроме явно безумной однорукой старухи, сидевшей под каким-то кулем и выкрикивавшей бессвязные проклятия.

Четверка донесла свою ношу до границы буферной зоны, где начиналась страна беспризорников. Перекрывая вопли и кашель, взвыла стая диких собак. Занервничавшие люди углублялись в хаос разрушенных зданий до тех пор, пока не очутились на краю замусоренного и поросшего сорняками пустыря.

Они не слишком бережно сбросили мешок на землю и поспешно ретировались, озираясь в ожидании неприятностей. Чуть погодя грузовик предпринял поспешное, хотя и осторожное, отступление к сравнительной безопасности города.

Мешок оставался на земле меньше минуты, когда первые беспризорники вылезли из тайников, чтобы выяснить, какой подарок судьбы прибило к их порогу. Они были вооружены заточками и примитивными копьями, чтобы отбиваться от крыс и собак. У признанного вожака вдоль бедра болтался нож, сделанный из консервной банки.

Вожак был окружен отрядом из нескольких подростков, чтобы не пропустить атаку собак. Он наклонился над мешком, с подозрением фыркнул и отступил назад. На него испуганно смотрел Мозес.

Мало что могло удивить беспризорников, но такого им видеть не доводилось. Двое подростков извлекли ребенка из мешка и отряхнули ему колени от земли. Пленник все еще был связан. Кхи Минг-Куо не хотел рисковать.

Мозес был отчаянно голоден; его не кормили несколько дней. Он понятия не имел, где очутился, и кто принес его сюда.

Беспризорники перевернули мальчонку на спину. Мозес увидел перед собой замурзанные лица. Но не только. Он распознал страх, граничащий с безумием, жажду убийства и специфические виды жадности. Сын Черити всегда умел читать эмоции на языке телодвижений – в конце концов, люди всего лишь вид животных, а с того времени, когда он начал ходить, мальчик обрел удивительную способность интуитивного понимания любого животного. Правда, он быстро научился скрывать это от людей.

Вожак банды – необычайно порочный парень по имени Тан – наклонился, чтобы рассмотреть Мозеса внимательнее. За свою короткую жизнь Тан перевидал в буферной зоне множество беспризорников, однако никогда не встречал черномазого. Да еще связанного и доставленного взрослыми на его, Тана, территорию. Не какой-нибудь обычный полутруп или баба в придачу с ребенком из тех, кого вышибли из лачуги, чтобы не кормить лишние рты.

Откормленный пацанчик… А это идея. Беспризорники всегда голодны и могли сожрать все, что встретилось на пути. Черное мясо было мясом не хуже любого другого.

Тан бросил несколько слов на примитивном жаргоне, и Мозеса поставили на ноги. Тан сорвал с пояса нож и взмахнул им перед лицом пленника. Потом схватил ребенка за волосы и приложил лезвие к горлу. Он бормотал что-то мерзкое и веселился от души; веселились и подпевалы.

Мозес читал как с листа каждый их жест, как они все заискивают перед вожаком, их плохо скрытый страх… их голод.

– Встать! – Тан попытался заставить Мозеса идти самостоятельно, но веревки мешали.

Выругавшись, Тан рассек узлы ножом, путы свалились наземь, некоторые были испачканы в крови Мозеса. Вожак подтолкнул мальчика в спину, и Мозес зашатался на затекших ногах. У него болело все. Поскольку мальчугана стали выталкивать из круга лунного света, в отекших членах возобновилась циркуляция крови.

Тан заставил пленника встать на колени возле низкого, плоского камня – подобия жертвенного алтаря беспризорников. В каждом движении вожака Мозес угадывал жажду убийства. Он почти ощущал, как нож перерезает ему глотку, как кровь заливает горло, а голова откидывается назад и повисает на рассеченных мышцах… И тут неподалеку взвыла дикая собака.

Новый тип страха отразился на лицах беспризорников, они закрутили головами в поисках источника воя. Из-за полуразрушенной кирпичной кладки в какофонии лая и рычания к месту заклания подлетела стая собак – облезлые дворняги, результат безудержного межпородного скрещивания, одни побольше, другие поменьше, гладкошерстные, мохнатые и кудлатые до такой степени, что не распознаешь, что это такое.

Беспризорники, разинув рты, смотрели на Тана, который оценил численность стаи и слинял в мгновение ока. В течение нескольких секунд банда растворилась среди разрушенных зданий, а Мозеса окружили голодные псы.

Циркуляция крови возобновилась окончательно, и он был в состоянии свободно двигать конечностями. Бежать он еще не мог, но мысль о побеге уже овладела его сознанием. Впервые с тех пор, как он встретил Охотника, убившего Мбаву и Зембу, мальчик оказался в ситуации, которую полностью контролировал.

Иерархия стаи собак устроена так же, как иерархия шайки малолетних бандитов. Когда собаки, окружившие жертву, начали сдвигаться, Мозес безошибочно выбрал вожака и сделал несколько быстрых шагов по направлению к нему – вид вызова, но лишь вид, не прямой вызов. Если он хочет выжить, то должен утвердиться в качестве вожака.