Сны - Шиму Киа

— Музыку?

— Ты не знаешь, что такое музыка? — [Неужели…]

— Это, наверно какой-то жанр письма, да?

— Нет.

— Тогда, может быть, картина?

— Это не описать одним словом.

— Тогда что это?

— Я думаю, ты скоро узнаешь.

— Скоро… А скоро, это когда?

— Это очень недолго еще.

— Вот как. А как у вас дела, доктор? Я просто давно с вами не разговаривал. Да и вообще, не разговаривал. Я так хочу поговорить!

— Я хорошо.

— Послушайте, а у вас есть папа?

— Был.

— А где он сейчас?

— Давно уже умер.

— Ой, простите…

— Ничего. Я уже не грущу.

— Почему?

— Я почти его не помнил.

— А я помню! Давно-давно он меня на руках держал! Я помню! Правда, я как-то здесь оказался. Но я думаю, что это мой дом. Скоро придет папа, и заберет меня. Ну, или не скоро…

— Скоро! Скоро заберет…,-[Он слишком меня трогает за душу…]

— Правда?

— Правда.

— Ура! Меня скоро папа заберет! — [Мальчик от радости бросил писать и стал прыгать, но потом, словно притягиваемый чем-то, сел за стол и стал писать]

— Да.

— Доктор, а что вы кушаете?

— Ты спрашиваешь, какая моя любимая еда?

— Нет, что вы кушаете на завтрак. Мне для романа надо.

— Ну, я обыкновенно пью кофе, заедаю, наверно, яичницей и закусываю хлебом.

— Спасибо! — [Мальчик записал что-то в тетрадь]

[Прошло пару минут молчания]

— Доктор, вы тут?

— Да, тут… Можно тебя снова спросить?

— О чем?

— Ты точно не знаешь, что такое музыка?

— Не знаю, а это что-то важное? Вы расскажите мне про музыку?

— Как ты меня слышишь?

— Я… Просто слышу ушами, а как еще я могу слышать вас?

— Почему же тогда ты не слышишь эту мелодию? — [Я стал прибавлять громкости музыки]

— Какую мелодию, доктор? Здесь тихо…

— Как? КАК?! Ты не слышишь, что ли? Ты смеешься?

— Доктор, мне страшно, мне плохо. Я не могу перестать писать. Мои уши- Ай! — [Пациент закрыл уши руками]

— Почему ты не слышишь музыку?!

— Я не знаю!

— Почему?!

— Я не знаю!!!-[Мальчик зарыдал. Я остановился, опомнился, сделал музыку комфортной громкости]

— Хорошо. Мне пора. Меня зовут.

— Что? Кто? Доктор, пожалуйста, не оставляйте меня! Я что-то сделал не так? Я обязательно узнаю, что такое музыка. Пожалуйста, не уходите! Я не хочу снова оставаться один!

— Прости, мальчик, мне надо идти.

— Стойте!

*Далее запись микрофона прерывается, идут записи мистера Гизли*

12:43 Я, наверно, слишком долго думаю о том, что произошло сейчас. Он чудовище. Он не слышит музыки. Он просто смеется надо мной. Пациент 0007 зависим от музыки. Не может быть так, чтобы тот, кто зависим от музыки … не мог ее слышать. Это как видеть глазами весь мир, но быть слепым. Его же уши слышат меня, мой голос, так почему он не слышит музыку? Почему он просто… игнорирует ее? Или это… его мозг? Надо подумать…

13:55 Точно. Для него музыка, как для нас кислород. Мы дышим им, но не замечаем, что дышим, так же и он с музыкой. Для него мелодия так же незаметна, но она влияет на него напрямую. Вряд ли это появилось внезапно: или он таким родился, или с детства этот мальчик слишком восхитился музыкой и слушал его до такого состояния. Тогда где была переменная линия между нормальным восприятием мелодии и… теперь. Мне еще надо проводить исследования долго….

16:37 Зашел доктор Осмот. Я попросил его последить за пациентом, а сам прогулялся по этажу. Все-таки здесь очень зловещее место. Такие люди… даже фантазеру не приснятся в самом отрешенном сне. Например, пациент 0001. Имеет постоянно веселое состояние, за которым скрывается тяжелая депрессия, и выражается все это в виде постоянного желания жарить яичницу, ведь именно в процессе готовки этого блюда, суицидальные мысли больного покидают его. Тело, замечу, у него такое же странное, как и болезнь. Тонкое тело, очень сильные ноги и огромная голова, с широкой улыбкой. Вид его довольно страшный и жуткий. Я наблюдал за ним добрый час, а то и больше. Иногда он очень странно поглядывал в зеркало, которое являлось окно, и будто смотрел прямо на меня, хотя, в теории, он ничего не должен видеть. Неужели пациенты на этом этаже все знают? Очень странно. Сейчас я снова зашел в кабинет, чтобы заменить доктора Осмота. Мальчику включили успокаивающую песню, где присутствуют звуки природы. Как сказал мне мой коллега, именно эта песня воздействует на него усыпительно в любой громкости. Но если ее выключить совсем, то он, разумеется, будет задыхаться, что только подтверждает мои мысли о том, что музыка для него как кислород. Все же это было лучшее сравнение.

17:40 Я вышел опять из кабинета. Решил посмотреть на пациента 0002. Теперь же это был какой-то монах, постоянно сидящий в позе лотоса и не шевелившийся. Глаза его закрыты, а комната обустроена руинами. Я спросил у Осмота насчет этого больного, он мне ответил, что данный пациент находится в стадии сна, сидя в этой позе. Но в особенные моменты у него бывают вспышки ярости, и он начинает все крушить, рвать, метать вокруг себя. Такие моменты непредсказуемые, и длительности сна бывают разными. На данный момент сон у него длится уже год. Руины обусловлены его прошлыми яростными крушениями, где больной разнес свою и соседние камеры, так что приходилось перестраивать их в тишине, а также и укреплять, для лучшего противодействия гнева опасного психа. Хотя он еще остается мало изученным, и сила его так же неизвестна и, быть может, имеет бескрайние возможности. Когда доктор Осмот рассказал мне основную информацию об этом пациенте, он так же посоветовал мне идти домой, но перед своим уходом, я решил написать последнюю запись за сегодня.

26.10.2031

9:22

Исследовательская комната пациента 0007

Запись из наблюдений за пациентом 0007 мистера Гизли.

9:22 Как только я зашел в комнату, сразу услышал громкую мелодию. Тут же подбежав к пульту управления, я увидел, как мальчик в камере, закрыв уши руками, катается по полу и хрипит. Я тут же убавил громкость музыку. Пациент не двигался. Мне срочно нужно найти доктора Осмота. Благо, он оказался недалеко, у камеры пациента 0006. Я тут же позвал его и попросил о помощи: мне нужно попасть в камеру мальчика. Доктор Осмот, выслушав все, в ужасе стал причитать, что это он вчера случайно сделал музыку громкой перед уходом. Значит, мальчик страдал всю ночь! Прибежав в кабинет, я тут же потребовал от доктора дать мне доступ войти в камеру. Осмот без возмущений открыл дверь, с помощью