Мой неотразимый граф - Гэлен Фоули

Однако граф Фальконридж вполне соответствует стандартам Холифилда, думала Мара, жадным взором рассматривая своего любовника. Его черно-белый вечерний наряд был воплощением мужской элегантности. «Вот такой он, мой Джордан».

Словно ощутив ее взгляд, Джордан поднял голову, не спеша повернулся к двери и увидел Мару.

Он послал ей обжигающую улыбку, от которой ее сердце пропустило удар, а щеки стали пунцовыми. О Боже, его планы на сегодняшнюю ночь ясно читались в пламени горящих синих глаз. Мара сглотнула. Видит Бог, в последнее время она только и делала, что краснела, смеялась по пустякам и тихонько напевала. Дилайле надоели ее восторги.

Мара ответила на улыбку Джордана и не стала сердиться на него за карты. Она подождет, впереди у нее целая ночь.

Обмахиваясь веером, чтобы охладить пылающее лицо, Мара вдруг заметила Коула, одиноко стоящего на балконе над восьмиугольным залом. Проследив за его взглядом, она поняла, что тот наблюдает за веселящейся от души Дилайлой, которая не отходит от какого-то капитана в мундире Королевского полка конной гвардии.

Боже, ну почему Дилайла такая дурочка? Конечно, Мара знала ответ, Коул тоже его знал, но, похоже, начинал терять терпение. Отбросив мысли о своем графе, Мара решила ободрить страдальца.

— Не отчаивайтесь, — мягко проговорила она, подходя к перилам.

— Я дурак, что не бросаю ее. Она намеренно меня терзает.

— Конечно, — рассудительно согласилась Мара. — Но она ведь любит вас, только по-своему. Поверьте, она просто боится.

Коул перевел на нее измученный взгляд.

— Поговорите с ней обо мне.

Мара удивилась.

— Ну, не знаю, стоит ли мне вмешиваться.

— По крайней мере уведите ее от этого мерзавца, кем бы он ни был. Ну пожалуйста! — добавил Коул с таким несчастным видом, что Мара грустно улыбнулась в ответ.

— Ну хорошо, — согласилась она и направилась вниз, чтобы объяснить подруге, что та собственными руками разрушает свою жизнь. Или хотя бы оторвать се от красавца офицера.

Завершив игру победой, Джордан поднялся, пожал руку Альберту и своим проигравшим оппонентам. Альберт торжествовал:

— Отлично, Фальконридж! Мы неплохо поработали.

— Спасибо за прекрасную игру, Холифилд, — произнес Джордан без тени иронии. — Именно вы сделали всю работу.

— Возможно. Но вы тоже почти не допускали ошибок.

— Вы очень добры.

Альберт с благодарностью поклонился, как будто позволяя Джордану удалиться, а сам смешался с толпой. Джордан смотрел ему вслед и сочувствовал Максу, у которого в детстве был подобный сосед. Он еще не встречал такого редкостного осла.

Джордан вообще не понимал, как они выиграли. Сам он был необычно рассеян и мог думать только о Маре. При мысли о ней, такой очаровательной в розовом платье, изящно облегавшем фигуру, Джордан чувствовал, как остро стучит его сердце. Заметив Мару в дверном проеме, он позволил себе только один восхищенный взгляд. Не следовало демонстрировать сжигавшую его страсть, особенно перед лицом противника, которого он, кстати, заверил, что испытывает к Маре лишь сексуальный интерес. Это делалось ради ее безопасности, и Альберт, прожженный циник, легко ему поверил. Однако Джордан боялся, что такие слова окажут ему дурную услугу, если когда-нибудь дойдут до Мары.

Да где же она?

Джордан огляделся и на выходе из карточного зала встретил раскрасневшегося регента.

— А, Фальконридж…

Джордан почтительно поклонился:

— Сэр…

Регент, видимо, заметил его мечущийся взгляд.

— Кого-нибудь ищете? — протянул он с ироничной полуулыбкой. — Она там. — Принц показал себе за спину.

— Благодарю вас, сэр.

— Гм… — Регент окинул его скептическим взглядом и отошел. Его тут же окружила толпа гостей.

Джордан вышел на балкон, кивнул Коулу и, облокотившись на перила, стал смотреть вниз, на восьмиугольный зал, где скоро должны были начаться танцы. Вот она! На его губах расплылась глупая улыбка. Мара разговаривала с Дилайлой.

Джордан бросился вниз по парадной лестнице, но тут краем глаза заметил Альберта. Джордан помедлил. Его удивило, что герцог двигался вдоль стены с необычайной скромностью. Куда только делась его показная небрежность? Казалось, Альберт, любитель всеобщего внимания, на сей раз хочет остаться незамеченным. Что у него на уме? Куда он идет?

Нельзя выпускать его из виду. И Джордан, оставив надежды повидаться с Марой, отправился вслед за предметом своей слежки.

Альберт на ходу взял с подноса у лакея бокал шампанского, прихватил пирожное со столика, сделал глоток и двинулся дальше. Джордан чувствовал, что за притворным безразличием этого денди кроется какая-то тайна.

Карлтон-Хаус сиял, освещенный бесчисленными канделябрами. Толпа из тысячи украшенных драгоценностями гостей неторопливо шествовала по великолепным дворцовым покоям, раззолоченным залам, сверкающим мраморным коридорам.

Обнаженные мраморные статуи взирали на бесконечную процессию самых богатых и титулованных представителей Европы: джентльмены в элегантных вечерних нарядах — черных фраках и белых накрахмаленных сорочках, как у самого Джордана; дамы в туалетах всех мыслимых оттенков.

Двигаясь сквозь толпу вслед за Альбертом, Джордан ловил обрывки разговоров:

— Со свадьбой не станут тянуть…

— Второго мая, правда?

— Да, говорят, в Вестминстере?

— Нет, прямо здесь, в Карлтон-Хаусе.

— Правда?

— Все будет очень скромно. Присутствовать будет только семья. Так хочет его королевское высочество. Венчание пройдет в Малиновом зале.

— Очаровательно.

Временами до слуха Джордана доносились звуки музыки. Музыканты находились повсюду. Здесь скрипичное трио, там арфа и флейта. С террасы над садом доносились звуки любимого регентом немецкого духового оркестра.

Джордан ни на что не обращал внимания. Его фигурант продвигался теперь более решительным шагом.

По бокам огромного вестибюля располагались две комнаты с сияющими мраморными полами. К величественному портику продолжали прибывать гости. Но Альберт прошел мимо и направился, как понял Джордан, к личным покоям регента. Джордан уже побывал там, когда впервые сопровождал Мару с картиной Герарда Доу.

Бросив в рот последний кусочек птифура и сделав глоток шампанского, Альберт прошел в дальнюю комнату.

Джордан осторожно приблизился к двойным дверям и быстро заглянул в них. Его взгляду открылось огромное помещение Готической библиотеки, где тоже сидели гости. Здесь было тише, и люди пришли сюда поговорить.

Джордан удивленно нахмурился, когда Альберт, став в самом центре зала, обратился к присутствующим, которые надеялись найти здесь покой: