Маг без диплома - Ольга Романовская

Гоэта почувствовала на себе взгляд соэра, но никак на него не отреагировала, продолжая сидеть, слегка склонив голову набок. Плащ сполз, часть его уже лежала на полу, но Эллине и так было не холодно.

— А что станет с той ведьмой?

Она не сразу поняла, что спросила это вслух, а потом с ужасом осознала, что уже минут пять выставляет свой мыслительный процесс на всеобщее обозрение. И про Малиса, и про свою горемычную судьбу, и про то, что у каждой услуги бывает цена, и о Брагоньере, который «играет в доброго следователя, притащил меня сюда, напоил, а теперь думает, какую бы выгоду из меня извлечь. И, сдаётся мне, про постель он приврал — иначе зачем коньяк?».

Прикрыв рот рукой, Эллина поспешно извинилась и в отчаянии оглянулась на дверь.

Вот, что значит пить крепкий алкоголь на полупустой желудок и с расшатанными нервами!

Соэр никак не прокомментировал её исповедь, просто констатировал, что последний бокал был лишним.

— Коньяк — это новый способ допроса, да? Не хочешь говорить — а скажешь…

— Всё, госпожа Тэр, вы уже ведёте себя неприлично. Вспомните о том, что вы порядочная женщина, а не портовая… Так что воздержитесь от предположений, которые назавтра вызовут только стыд. Вас проводят в комнату.

— В комнату? — гоэта удивлённо взглянула на него. — У меня же есть камера… Хотя радует, что проводят, а не оставят.

— Не нужно было наливать вам последний бокал, — покачал головой Брагоньер, встал, подошёл к ней и протянул руку. Эллина никак не отреагировала, так что ему пришлось действовать самостоятельно.

Соэр обхватил её за талию и под протестующее: «Я не хочу!» поднял на ноги, откинув в сторону мешавший плащ. Эллина попыталась оттолкнуть его, но Брагоньер ловко перехватил её руки. Тогда гоэта начала брыкаться и даже попробовала укусить.

— Да тише вы! Поберегите силы, их у вас немного. Эллина Тэр, мне обездвиживающее заклинание применить? Я понимаю, у вас теперь превратное отношение ко всем мужским действиям, но это не повод вести себя, как конченая истеричка. Хорошо, отказываетесь от помощи — ваше право. На ногах-то прямо стоять можете?

Он отпустил её, и, потеряв равновесие, гоэта чуть не упала, хорошо, вовремя успела ухватиться за край стола.

— Так вы думаете, что я пьяная?

— Я это вижу. Частично моя вина, конечно, но ничто не мешало вам отказаться. Пьяная женщина — отвратительное зрелище. Совсем ничего не ели до ужина? Иначе не могло вас так… Ну, так что, госпожа Тэр, в помощи вы не нуждаетесь?

Эллина отрицательно помотала головой и, пошатываясь, направилась к двери. Ноги предательски заплетались, голова кружилась и неожиданно стала такой тяжёлой. А ещё жутко хотелось спать.

Брагоньер осуждающее смотрел на неё, потом не выдержал и, не обращая внимания на словесные протесты и заверения, что она трезва, подхватил Эллину на руки. Та судорожно вцепилась в его плечо, почему-то решив, что её непременно уронят. В этот раз она не брыкалась и не кусалась, уткнувшись носом в воротник его рубашки. Так и задремала.

Утро застало гоэту в постели. Она лежала поверх покрывала в какой-то комнате, небольшой, с минимумом необходимой мебели.

Судя по пробивавшемуся в помещение солнцу, было уже поздно.

На стуле рядом с кроватью Эллина обнаружила сумку со своими вещами и одежду, которая была на ней в момент последнего ареста.

Голова немного побаливала, вставать не хотелось, но желание поесть пересилило. Переодевшись, гоэта подошла к двери, подёргала её — заперта — и громко забарабанила по доскам, привлекая внимание. Она надеялась, что её не собираются заморить голодом, стоило ради этого вытаскивать её из камеры.

Ожидания Эллины оправдались: ей принесли завтрак, кувшин с водой и полотенце. Всё это радостно было пущено в дело.

Потом кувшин и посуду молчаливо убрали — всё та же служанка в сопровождении двух солдат.

Заняться было решительно нечем, и гоэта лежала, рассматривая потолок. В таком положении её и застал Брагоньер.

— Ознакомьтесь, — не здороваясь, он протянул ей кипу бумаг с оттиском Следственного управления Урцхена.

— Что это? — Эллина в недоумении посмотрела на него.

— Листы из вашего дела, точнее, свидетельские показания, в том числе, ваши. Читайте внимательно, чтобы потом не было путаницы. А после я составлю окончательный протокол дознания с вашим детальным рассказом о произошедшем. Полагаю, вы в состоянии сочинить что-то правдоподобное.

— Вы предлагаете мне солгать, господин соэр? — она не верила собственным ушам. Значит, ей не приснилось, он пошёл на должностное преступление?

— Я предлагаю объяснить причины вашего проступка чем-нибудь, кроме дурости и любви к тёмным. Пожалуйста, госпожа Тэр, не хотите — настаивать принять мой благородный жест не буду. Подготовлю обвинение для суда — материала вполне достаточно. Будете сидеть, а потом, когда выйдете, если, разумеется, доживёте до этого времени, станете бродяжничать…

— Господин соэр, вы меня не так поняли. Я безмерно вам благодарна, я даже не надеялась… Впрочем, я, кажется, ещё вчера вас благодарила. Разумеется, я сделаю всё, как вы пожелаете.

Гоэта углубилась в чтение и, чем дальше, тем больше понимала, что приговор должен был быть обвинительным. Никаких смягчающих обстоятельств, чистосердечное признание, побег… И понимала, что, как бы это парадоксально ни звучало, ей очень повезло, что Гланер её тогда подставил, что она узнала всю его подноготную, что она теперь идеальная наживка. Только это и спасло её от тюрьмы — её полезность.

Отложив листы в сторону, Эллина задумалась, пытаясь понять, где тут можно найти зацепку для лжи. Видя, что она в растерянности, соэр пришёл ей на помощь, заставив поминутно, во всех подробностях пересказать события прошедших дней. Он записывал её рассказ в личный блокнот, а не заносил в протокол, делал какие-то пометки. Когда Эллина закончила, некоторое время задумчиво сидел, не двигаясь, лишь нервно покусывая кончик карандаша, а потом, встрепенувшись, что-то быстро записал.

Через пять минут гоэте было озвучено то, что она якобы сказала и должна была слово в слово заучить:

— Это для второго, местного, следователя. Закрывать дело будет он. Изображайте жертву, госпожа Тэр, божитесь и клянитесь, что даже не знаете, что такое тёмная магия. Зато знаете эту ведьму и впервые увидели её вовсе не под Урцхеном, а во время вашего длительного похода по магазинам. Она что-то спросила у вас, вы ответили — а дальше ничего не помните. Сознание вернулось только на кладбище, уже во время обряда, когда появился айг. При этом у вас в голове был туман, вы чувствовали тяжесть, озноб, лёгкую тошноту. Естественно, вы испугались, осознав, что натворили, бросились бежать, справедливо полагая, что правосудие вас настигнет. Из знакомых у вас здесь была только эта ведьма, к ней вы и направились, надеясь на помощь. Она, на этот раз не прибегая к внушению, а действуя банальным шантажом, заставила вас придти на поляну вызова демона. Вас планировали принести в жертву, избавиться от ставшего ненужным исполнителя, но, к счастью, помешало своевременное вмешательство магов. И теперь, по прошествии времени, к вам начали возвращаться воспоминания, и вы вспомнили, что пили что-то из рук ведьмы, что она что-то шептала, не мигая, смотрела вам в глаза и незаметно покручивала кольцо на пальце.

— Но мне ведь никто не поверит, нет никаких доказательств…

— Есть, — усмехнулся Брагоньер. — Ведьма во всём призналась: в том, что опоила вас, что заставила совершить ритуал призыва, что собиралась убить… Ей уже без разницы, госпожа Тэр, сейчас она в том состоянии, что признается во всём, чего захочу я.

— Вы страшный человек, господин Брагоньер! — прошептала Эллина. — Разве так можно?

— Вы для меня гораздо важнее и дороже, чем ведьма, нечего и сравнивать. Тёмные не люди, их нечего жалеть. Как можно проявлять сострадание к той, что убила десятки младенцев в утробе матерей, что общалась с демонами, приносила им жертвы, пусть и не человеческие, варила противные человеческой природе зелья? Список можно продолжить, но я не стану. Она своё заслужила, хорошо, что попалась.

— Но она не виновата, что… — поймав тяжёлый, пронзительный взгляд бледно-зелёных глаз, гоэта замолчала.

Он инквизитор, он обязан их ненавидеть. Да и сама она, признаться честно, всегда боялась тёмных, понимая, что они опасны. Гораздо опаснее, чем кажется на первый взгляд. Но ей казалось жестоким обвинять человека в том, что он не совершал.

С другой стороны, выбор невелик, другого варианта освободить гоэту от наказания не было.

— Симпатизируете тёмным? — Брагоньер встал, вплотную приблизился к ней. — Романтические иллюзии, не достойные гоэты вашего возраста. Судя по виноватому взгляду, всё поняли сами. Что ж, оставим эту тему и вернёмся к вам. Признательные показания ведьмы, детальные, с описанием всех совершённых действий, у нас имеются, протокол вашего повторного допроса в связи с вновь открывшимися обстоятельствами я напишу, а вы подпишете. И заучите, я проверю. У вас отрицательные результаты магического теста на наличие тёмного дара, чистая аура, так что дополнительную проверку вряд ли назначат. Внушение не оставляет видимых следов, судебный маг не мог бы их заметить. Для этого нужен специалист по сознанию, но вызывать его бесполезно — поздно. Так что радуйтесь своему несказанному везению, госпожа Тэр, и больше не ввязывайтесь в сомнительные авантюры. Свой долг я отдал, так что в следующий раз снисхождения не ждите. Да и за этот вы заслужили пока условное прощение.