Успех или борода - Пенни Рид
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Да, я вела себя нелепо и мелочно, но я только что потеряла роль всей своей жизни. Я имела право лезть на стенку и исходить желчью. Думаю, на моем месте так поступил бы любой независимо от цвета кожи.
Я выросла в достатке, в прекрасном районе, в окружении любящих близких. Родители-врачи хорошо зарабатывали. В исключительность белых я верила не больше, чем в поголовную вспыльчивость латиноамериканок.
Но белым актерам не отказывают в ролях, потенциально способных закрепить нелестные стереотипы о белой расе. Так почему же у меня отобрали роль отчаянной супергероини?
Это настолько тупо, что просто шедеврально…
– Детка, я понимаю, ты расстроена, но зато киностудия в восторге от твоего последнего сценария и готовой части о Сокрушительнице! Ты по-прежнему одна из сценаристов!
Сгорбившись на стуле, я уткнулась подбородком в грудь и с ненавистью смотрела в глубь трейлера.
– Сиенна, ты меня слушаешь?
– Да.
– Будут и другие роли, много ролей.
– Знаю.
После некоторого колебания Марта спросила:
– Ты будешь присылать продолжение сценария о Сокрушительнице?
Я промолчала.
– Сиенна, – заговорила сестра уже тверже, – продолжай присылать страницы по мере готовности, ты меня слышишь?
– Мне пора.
– Сиенна, послушай меня…
Я нажала отбой и выключила телефон, борясь с искушением запустить им в стену. Но не запустила, а осталась сидеть, все глубже проникаясь отчаянием и безысходностью. Странно, но я не могла понять, что меня расстроило сильнее: то, что у меня отобрали роль, или причина, по которой это произошло. Да, я безмерно возмущена тем, что меня обошли из-за этнической принадлежности. А с другой стороны, я почувствовала облегчение из-за того, что лишаюсь не только роли, но и соответствующей помпы и всеобщего внимания.
В дверь постучали. Я не ответила. Стучавший попробовал еще раз, погромче. Я снова проигнорировала. Человек постучал в третий раз, и я уже хотела рявкнуть: «Чего надо?» – когда дверь открылась.
– Сиенна?
Я закрыла глаза, не желая ничего видеть и слышать, потому что настойчиво стучал в трейлер не кто иной, как Джетро.
Не дождавшись моего ответа, он вошел, прикрыв дверь. Я слышала, как он идет к моему креслу, и кожей чувствовала на себе его взгляд.
– Эй, – Джетро тронул мою кроссовку кончиком ботинка, – ты в порядке?
Я сглотнула комок в горле, возникший от обилия эмоций. Я переживала отчаяние. А я уже говорила – впав в отчаяние, я плáчу.
Как только я поняла, что смогу заговорить и не заплакать, я ответила:
– В полном.
Джетро молчал. Я чувствовала, что он по-прежнему смотрит на меня, поэтому открыла глаза и встретилась с ним взглядом. Его мужская красота сражала наповал, его присутствие в моем трейлере приводило в смятение.
Поэтому я спросила:
– Что ты здесь делаешь?
– Клет сказал, тебе сообщили плохие новости.
– Ну и что?
– Ну и то, – взгляд Джетро стал острее – он явно счел мой вопрос излишним. – Я беспокоился за тебя.
Я нахмурилась. Он сказал, что тревожился обо мне, словно это вполне естественно, но я положительно запуталась. То он целует меня так, будто я – самое вкусное на свете после пончиков Дейзи, а в следующее мгновение разворачивается и уходит. Утром Джетро меня встретил, но прихватил своего братца в качестве третьего лишнего, чтобы законно держаться от меня на расстоянии.
Пока я колебалась, спросить или нет, почему он меня поцеловал и есть ли у него намерение это повторить, Джетро вынул из кармана сотовый и, сосредоточенно глядя на экран, что-то набрал и принялся перелистывать, пока не нашел что-то. Неожиданно из мобильника зазвучала музыка.
Я узнала песню, но не помнила ее названия. Какая-то старая запись. Женщина пела на французском, и слова заполняли расстояние между мной и Джетро.
– Что это за песня?
Взгляд Джетро потеплел, и манящая улыбка тронула его губы:
– «Жизнь в розовом свете».
– Красиво.
Песня действительно была красивая, но моего настроения не улучшала.
И тогда Джетро протянул мне руку:
– Потанцуй со мной.
Я заморгала, взглянув сперва на предложенную руку, а затем ему в лицо:
– Зачем?
Не отвечая, он взял меня за руку, потянул, заставив встать, и обнял за талию. Я позволила прижать меня вплотную, сплести наши руки и покачиваться под прекрасную музыку. Нехотя я признала про себя, что у Джетро превосходное чувство ритма и он явно учился танцевать.
Джетро приблизил губы к моему уху – его борода щекотала мне шею – и прошептал:
– Потому что ты хочешь, чтобы я тебя обнял, но не знаешь, как попросить.
* * *Мы гуляли по прерии, держась за руки.
Держась за руки!
Мозг периодически вопил об этом факте, потому что это было невероятно и волнующе.
Мы долго танцевали в моем трейлере под закольцованную «Жизнь в розовом свете», пока я наконец не успокоилась достаточно, чтобы рассказать Джетро невеселую новость.
Пересказывая, я снова разволновалась, и Джетро предложил сходить погулять под предлогом проверить медвежьи ловушки. Ритмичная ходьба, изумительной красоты природа вокруг и начинавшийся закат, окрасивший небо в синие и пурпурные оттенки, облегчили мне задачу изложения моей горестной повести.
Джетро внимательно слушал, переживая за меня и наливаясь гневом от нанесенной мне обиды. Он держал меня за руку, и в этом прикосновении угадывались сочувствие и поддержка.
В конце концов я выдохлась, и дальше мы шагали молча. Пауза затягивалась, соперничая своей длиной с нашими тенями.
Наконец Джетро нарушил наше согласное молчание:
– Я часто вспоминаю мамину поговорку: «Не ходи купаться голым с кусачими черепахами».
Я не удержала улыбки, потому что Голливуд буквально переполнен кусающимися черепахами, но отвлеклась, заглядевшись на волевой подбородок Джетро, его мощную шею и плечи. Его рука в моей тоже казалась крепкой и сильной. Этот мужчина был подобен сжатой пружине, а
