Скажи герцогу «да» - Киран Крамер

Он проник языком внутрь ее естества, затем поднял голову и посмотрел на нее. Ее лицо выражало такое потрясение, что он невольно рассмеялся.

— Если… если так, зачем вообще покидать спальню?

Он закинул ее ногу себе на плечи, поддерживая за ягодицы, принялся ласкать губами и языком нежную раковину и чувствительный бутон, пока она не забилась в его руках, тихо вскрикивая от наслаждения, снова и снова.

Когда она без сил повалилась на подстилку из одежды, он крепко обнял ее, безмерно удивленный, что отпускать не хочет.

Глава 19

Едва придя в себя, раскрасневшаяся, Дженис изумленно заметила:

— Теперь понимаю, почему мисс Бренсон готова за это платить. Хотя… вряд ли это доставило бы мне такое удовольствия с кем‑то другим, кроме вас, Люк.

Господи! Как она невинна. И наивна как ребенок.

— Благодарю за комплимент. — Он поцеловал тыльную сторону ее ладони. — Я должен вам кое‑что рассказать.

Она застыла и тихо произнесла:

— И я… я тоже.

— Тогда сначала вы.

— Ну что ж. — Она внезапно смутилась. — Герцог сделал мне предложение.

Люк напрягся всем телом.

— Вы шутите…

Она отрицательно покачала головой.

— Я не хочу сказать, что вы его недостойны. — Люк пробежался пятерней по волосам. — Напротив: вы слишком хороши для него.

Она тяжело вздохнула:

— Признаю, что когда он хочет показать свою власть, то может выглядеть устрашающе. У меня возникало мимолетное ощущение, будто что‑то не так. Но я думаю, мне это показалось. Со мной он вел себя крайне учтиво.

— Значит, вы хотите выйти за него замуж? — Люку необходимо было это знать.

Она прикусила губу.

— Какая‑то часть меня хочет. Когда‑то, очень давно, я была уверена, что герцоги и герцогини не знают никаких забот. Но это, конечно, глупо. Взять, к примеру, моего отца, маркиза, и мою мать, маркизу, — у них полно всяких проблем. Стать герцогиней Холси означало бы… Ну, всего день назад я думала, что буду счастлива. — Она вздохнула. — Но больше так не думаю.

— Так вы ответили ему «да»?

— Еще нет.

— Он целовал вас?

— Нет.

— А вам хочется, чтобы поцеловал?

— Нет.

Что‑то глубинное, примитивное в душе Люка испытало высшее удовлетворение при этом ответе.

Она провела ладонью по его волосам.

— Каждый раз, когда я думаю о том, чтобы выйти за него замуж, передо мной всплывает ваше лицо. Это ужасное чувство. Как… как я буду чувствовать себя, если стану его женой?

«Будто весь мир развалился на кусочки».

— Вам не стоит переживать из‑за меня. — Он взял ее за руку.

— Я хочу понять. — Она сжала его ладонь в ответ.

Он отвел взгляд.

— Мы это уже обсуждали. Я гожусь лишь на то, чтобы подсадить вас в седло и принять у вас лошадь после поездки.

Люк посмотрел ей в глаза и увидел там боль. Но он должен был это сказать. Напомнить. И хотя они совершили роковую ошибку, с такой готовностью вступив в близкие отношения, пора было подвести черту, взглянуть в лицо реальности. Не важно, кто он: грум или наследник герцогства, — ему никогда не стать достойным ее.

Вот они и высказали друг другу горькую правду; пришло время сообщить ей о Холси.

— Не хочу вдаваться в подробности. — Они все еще держались за руки. — Но у меня скверные новости: это касается герцога и вас…

Он помолчал, давая ей время морально подготовиться.

— Продолжайте. — Ее ладонь была гладкой и холодной, но вмиг стала еще и влажной.

— Я слышал, как он заключил пари на сотню фунтов с другими мужчинами — включая сэра Майло, — что сумеет уложить вас в постель, не вступая в брак.

Казалось, она не верила своим ушам.

— Пари? На… меня?

Люку больно было видеть такую муку в ее глазах. Он снова усадил ее на колени, спиной к себе, обнял за талию и прижался подбородком к плечу, вдыхая запах ее нежной кожи.

— Я пытался сообщить вам об этом сразу, но мне не дали такой возможности, поэтому оставалось только надеяться на ваш здравый смысл.

Она крепко сжала его ладони.

— Если герцог обо мне столь низкого мнения, что заключил пари со своими презренными друзьями, значит, на самом деле он не собирался на мне жениться.

— Думаю, вы ошибаетесь. — Люк слегка сжал ее талию. — Холси считает себя всемогущим. Он ведь герцог, в конце концов, а значит, может сделать герцогиней трактирную шлюху, и никто не скажет ни слова.

Люк не мог сказать этого Дженис, но прекрасно понимал, почему Грейсон пожелал жениться на ней. Она была островком нежности и чистоты среди отбросов жизни.

Дженис печально вздохнула:

— Мы покончили с разоблачениями?

— Мне нечего больше сказать. — Если не считать, что он сходит по ней с ума и невозможность получить желаемое смертельно его ранит.

Она поерзала у него на коленях.

— А мне — есть.

Дженис обернулась к нему, одновременно скользнув рукой вниз, и обхватила ладонью его естество.

— Я хочу доставить вам такое же удовольствие, как вы доставили мне.

Хотелось бы ему иметь возможность сказать ей правду — что она уже сделала это.

Дженис была поражена, как быстро нежное бархатистое естество Люка пробудилось к жизни под ее пальцами и превратилось в горячий твердый стержень. Девушка полностью повернулась кругом, оседлав его, и принялась ласкать, в то время как Люк обнимал ее за спину.

— Сталь, облаченная в атлас, — прошептала она. — Вам приятно?

— Да. — Он притянул ее к себе и поцеловал — глубоко, страстно, будто пытаясь убедить себя в правильности происходящего.

Дженис он уже убедил, что ее место здесь, с ним. Грум он или нет, но это ее мужчина.

Теперь она поняла, о чем говорили мама и Марша. Осознание этого было великой тайной. То, что произошло между ней и Люком, так прекрасно и совершенно, будто существовало всегда и будет существовать вечно. Но чтобы это увидеть, нужен особый взгляд.

Это и есть истинная любовь.

И теперь Дженис не представляла себе, как сможет когда‑нибудь его покинуть.

Когда Люк достиг разрядки, его семя выплеснулось ей на руки и на низ живота. И она восхитилась его силой, даже в самый уязвимый момент. Когда волна наслаждения схлынула, он положил голову ей на плечо и лукаво заглянул в глаза.

Она рассмеялась:

— Удовлетворены и блаженствуете?

Он крепко прижал ее к груди.

— Не совсем. Пока вы рядом, я хочу еще. Но да, в тот момент я испытал неземное блаженство.

Они снова слились в поцелуе, но это больше походило на разговор без слов, где были сомнения, вопросы, утверждения, опровержения. После этого он взял чистый лоскут из кучки на столе и стер свидетельство их близости с ее рук и живота.