Джентльмен-разбойник - Кристина Додд

Но в его глазах горела странная смесь любви и жестокости, а это означало, что Эмма заплатит за каждое мгновение его ожидания. И если бы Жан-Пьер был способен жалеть кого-нибудь, кроме себя, то пожалел бы девушку.

Они оба попались в когти монстра.

— Введите их. Скорее! — Сандре махнул наемникам, которых завел, чтобы обезопасить себя от собственной охраны. — Не бездельничайте. Я занятой человек.

Жан-Пьер, вжавшись спиной в стену, смотрел, как родных его солдат загоняют в караульное помещение. Рыдания, тихие или громкие, белые лица. Матери с малышами на руках и старая женщина, мать Тейверза, потому что у него не было других близких, которых Сандре мог сделать заложниками. Она была добросердечна и хорошо относилась к Жан-Пьеру. В последние три дня все наперебой предлагали ему еду, услуги, деньги, лишь бы он пощадил их жен и детей.

Они шли, словно на убой.

И убийцей был он.

Стражники сгрудились за шеренгой наемников.

Сандре велел, перед тем как впустить, обыскать людей. «Революция не начнется здесь и сейчас», — объявил он.

Никто — ни стражники, ни женщины, ни дети — не мог отвести взгляд от пистолета Жан-Пьера.

Он долго искал такой пистолет и с трудом нашел. Пули у него были мелкого калибра, и Жан-Пьер надеялся, что они не причинят большого вреда при выстреле.

Он всматривался в трехлетних мальчишек и истощенных тяжелой работой женщин. Маленькая пуля… она может быть смертельной, если рука дрогнет.

— Встаньте в шеренгу у стены. — Сандре говорил живо и весело.

Конечно. Принц с нетерпением ждал этого целых три дня.

Жан-Пьеру хотелось закрыть глаза. Но он не смел. Он мог убить кого-нибудь. Чьего-то ребенка. Жену.

Вместо этого он тщательно выбрал цель и спустил курок.

Мать Тейверза осела на пол, из руки потекла кровь.

Тейверз закричал. Товарищи схватили его, чтобы он не бросился на Жан-Пьера.

И Жан-Пьер понял, что Сандре был прав.

Теперь он не сомкнет глаз.

Глава 34

После двух ночей безуспешных поисков Жан-Пьеру хотелось закричать на разодетую веселую толпу, пришедшую на чаепитие. Разве они не понимают серьезность ситуации в Морикадии? Принц безумен, Мститель не найден! У Жан-Пьера есть еще сутки до того, как ему опять придется стрелять в родных кого-то из своего отряда. А старух больше не было, только женщины и дети.

Жан-Пьер отпил большой глоток абсента. Старая леди пока жива, но если ранить ребенка, неизвестно, сможет ли тот выкарабкаться.

А вот и Сандре. Он вальяжно подошел спросить, не видел ли Жан-Пьер его прелестный цветок, Эмму Чегуидден. Лорд и леди Фанчер направились к принцу. Мисс Чегуидден нигде не было видно.

Вот неприятность.

Жан-Пьер подвинулся ближе, чтобы подслушать разговор.

— Элеонора, ты обещала мне, что мисс Чегуидден будет здесь. — Милостивый тон принца сменился раздражением.

— Извини, Сандре, — оправдывалась леди Фанчер.

— Из-за Эмеи? Ее нет из-за Эмеи?! — Его голос взлетел, когда он произнес это имя.

— Вовсе нет, — поспешила успокоить Элеонора. — Эмея давно дома со своей горничной. Мне сказали, что кто-то из нашего персонала поранился, и мисс Чегуидден была вынуждена остаться и позаботиться о нем.

Сандре тяжело дышал, явно разозленный, но все же сдерживая ярость перед родственниками и гостями. Стражники грубо обошлись с несколькими путешественниками и их слугами. Из-за этих событий иностранцы потоком покидали Морикадию, увозя свои деньги. Сандре не мог позволить себе пугать оставшихся вспышками гнева.

— Надеюсь, Элеонора, рана вашего слуги не настолько серьезна, чтобы доставить тебе беспокойство?

Жан-Пьер допил абсент, и рядом мгновенно оказался поднос с полными бокалами. Он даже не взглянул в ту сторону. Его интересовал только ответ на свой вопрос.

— Кто ранен? — Жан-Пьер шагнул вперед.

— Не знаю. Я не выясняла. — Леди Фанчер прижала руку к животу. — В последнее время мне дурно делается от вида крови.

— Так рана серьезная? — Жан-Пьер обменял пустой бокал на полный.

— Думаю, да, — сказала Элеонора, — А в чем дело?

Жан-Пьер осмотрелся.

— Где Дьюрант? — Два года назад, когда Сандре посадил Майкла Дьюранта в тюрьму, Жан-Пьер не вращался в свете, но хорошо помнил, что Дьюрант был дерзким и насмешливым. Он очаровывал женщин, затмевал мужчин и побеждал в азартных играх. Именно такой тип вполне подходит на роль Мстителя!

— Последний бал оказался слишком большой нагрузкой для его голоса. — Внезапно Элеонора, казалось, постигла причину его расспросов. Укоризненно взглянув на Жан-Пьера, она повернулась к Сандре. — Мой принц, когда Майкл Дьюрант не находится в нашем обществе или, с вашего разрешения, на каком-нибудь мероприятии, он заперт во вдовьем доме, под надзором стражников и слуг.

— Это правда, ваше высочество, — сказал лорд Фанчер.

Жан-Пьер поднял брови. Требуется серьезный повод, чтобы Фанчер заговорил.

— Вы, принц, поручили мне охранять его, — медленно и четко произнес лорд Фанчер. — Я не так глуп, чтобы подвести вас.

Точно и по сути, заключил Жан-Пьер. Двумя короткими фразами Фанчер напомнил Сандре, что тот доверяет ему, и тонко намекнул, что побаивается принца и его зверских репрессий. И справедливо побаивается, теперь Жан-Пьер это знал.

— Совершенно верно, — сказала Элеонора. — Нам известно, кто просил моего мужа об этой услуге. Кроме того, до ночи Эмея возвратится в наш дом и составит компанию мисс Чегуидден. И конечно, мисс Чегуидден никогда не сделает ничего дурного.

Сандре от души рассмеялся.

— В голову нашего кузена Жан-Пьера могла прийти мысль, что Мститель — это Майкл Дьюрант, но я-то знаю этого жалкого аристократишку. Он сжимается в комок, завидев меня. И уверяю вас, он не приблизится к женщине, которая интересует принца.

— Но вы посадили его в темницу, полагая, что он имел сведения о бунтовщиках, — сказал Жан-Пьер.

— Да. И что? — нетерпеливо повернулся к нему Сандре.

— Вы не получили этих сведений. Так что Дьюрант или не имел их, или утаил. — Жан-Пьер заметил, как Элеонора вздрогнула. Он взглянул на нее.

Леди Фанчер смотрела на Сандре так, словно у нее возникли сомнения, так ли она знает его, чтобы не опасаться за судьбу Майкла.

— Это не имеет никакого отношения к делу, — свирепо проговорил Сандре. — Дьюрант меня не интересует. Даже если он посмел со злости поухаживать за мисс Чегуидден, никакая женщина не способна увлечься трусом.

Лакей все еще стоял с подносом. Жан-Пьер поставил бокал и незаметно отвернулся.

Все знают, что англичане питают слабость к неудачникам. Эмма, воплощенная англичанка, вполне способна выхаживать раненого, живя в доме, полном слуг-морикадийцев, мечтающих о свержении режима Сандре. И находящийся под домашним арестом английский аристократ, который уже путался с бунтовщиками, наверняка мечтает о реванше.