Анестезиолог. Пока ты спал - Александр Евгеньевич Иванов

которых кончался срок годности. В массе для военных медиков в большом количестве не нужные, какие-то средства от кашля, от аллергии. Но разобраться во французских препаратах воякам оказалось не под силу. Названия на них были написаны исключительно коммерческие, нам не знакомые, а в аннотациях указывалось только химическое название, длиной в две-три строчки, без международного, и, от чего служило средство, понять было трудно. И от греха незнакомые лекарства выбросили в помойку на радость бомжам. Надо сказать, что у французов выпускается много микстур, порой весьма приятных на вкус. Хотя у них в аптеках, кроме косметики, без рецепта ты купишь всего три вещи: аспирин, презерватив и тест на беременность. Сочетание понятное, пей аспирин от головной боли, если подведет презерватив и тест окажется положительным. Так вот, бомжей интересовали исключительно жидкие лекарственные формы. Один брал пузырек, нюхал, пробовал языком на вкус. Если органолептика устраивала, разворачивалась аннотация, а она там подробная, на несколько листов. На французском языке. Вдвоем они читали сложные места вслух, обсуждали, и, если состав устраивал, оба согласно кивали головами, и пузырек опускался в приготовленную торбу. Не устраивал препарат летел обратно в помойку. И почему-то мне кажется, что выбор они делали правильный, по крайней мере, на следующий день приходили разбирать новую порцию гуманитарной помощи.

А вот разберут ли сирийцы, не знаю.

* * *

Никогда не страдал склонностью к абсолютному порядку, не стремился, чтобы все было разложено по своим местам, но вчера спрашиваю:

– А чего это за сверток с бельем лежит на каталке для трупов?

– А это, – говорят, – не сверток, это бабушка. После ампутации обеих ног она короче стала наполовину. Это ее полутруп.

Порядок

На работе коллега жалуется на окружающий бардак:

– Вот сколько я уже как с армии уволился, а все никак мне тут не привыкнуть. Что у нас тут творится в больнице, не понимаю, в армии такого нет. В армии порядок.

В качестве убедительного примера рассказывает историю.

– Я еще был лейтенантом, служил под Уфой. Вызывает начальник госпиталя, полковник. Приказ:

– Значит так, через час должен быть на аэродроме, шприц тебя уже ждет, летишь в Читу, там на аэродроме тебя встретят, забираешь там больного и сразу обратно. К вечеру должен вернуться.

Шприцом у нас называли санитарный самолет. В общем, еду в аэропорт, никакого самолета там, естественно, нету, звоню полковнику:

– Так мол, и так, какие будут указания?

Отвечает:

– Жди, сейчас будет. Звоню домой:

– Знаешь, если сегодня вернусь, то поздно, командировка. В общем, к вечеру шприц прилетел, лечу в Читу. Прилетаем ночью, никто меня, понятное дело, не встречает. Трачу почти все деньги на такси, еду в какие-то ебеня, в госпиталь. Спрашиваю:

– Где такой-то? У меня приказ: доставить его в Уфу. Нету. Оказалось, что пострадавшего еще вчера утром отправили в Новосибирск. Только с утра дозваниваюсь полковнику, дома, сука, он трубку мобилы не берет:

– Лететь за ним в Новосибирск или нет?

– Увезли, говоришь? Ладно, возвращайся.

Снова еду на аэродром, шприц, естественно, улетел еще вчера. Билеты на гражданский рейс покупать не на что, осталось пятьсот рублей. Звоню опять:

– Товарищ полковник, денег нет на билеты. И ближайший рейс только завтра, и то остался лишь бизнес-класс. Он мне в ответ:

– Ладно, диктуй номер карты, деньги на билет переведут. Говори, сколько надо.

В общем, на следующий день сел в самолет, лечу домой. Бизнес-класс удобно, хотя бы ноги можно вытянуть. Смотрю, рядом тетеньке водочки принесли, она попросила, типа того, что боится летать. А у меня все те же 500 рублей. Спрашиваю так осторожно:

– А почем тут водочка? – а в уме прикидываю, хватит ли мне хотя бы на 150. Да вы что, молодой человек, это же бизнес-класс, это бесплатно. И тут я понял, что такое бизнес-класс… У меня сразу такая аэрофобия развилась, никто ж не знает, что я в авиационной части служу. В общем, нарезались мы с этой тетенькой до соплей, прямо в аэропорту на мои пятьсот рублей коньяка взяли, поехали к ней домой. Дня через два весь синий являюсь на службу, ну, думаю, будет мне сейчас. Сидит мой начальник в кабинете, бухает с двумя полковниками, завтра они на охоту собрались куда-то лететь, обсуждают, естественно, сколько водки брать. Докладываю:

– Так, мол, и так, лейтенант такой-то по вашему приказанию… Полковник мне:

– Ты где был? Мы тут тебя искали.

– По вашему приказанию в Читу летал.

– Омуля привез?

– Нет, не привез.

– Как не привез? Ну а на хрена мы тебя тогда в Читу отправляли? Хотя… Ну ладно, иди, свободен.

– Вот это, я понимаю, порядок. Приказ есть – надо выполнять. А ты сердишься, что на тебя начмед наехала, что ты к бабушке гинеколога на консультацию не пригласил.

– Я не знаю, может, она чего перепутала? На хрена бабушке гинеколог, когда она капустой подавилась? Сказали бы спасибо, что мы ей капусту из трахеи достали, вроде дышит. Спасли, можно сказать, человеческую жизнь.

– Я, конечно, не знаю, зачем этой бабушке гинеколог, но тебе приказали, надо было позвать.

Галлюциноз

Вечером в приемное отделение забрел мужичок. По специальности слесарь, круглый год живет на даче в соседнем поселке. Для слесаря весьма образован и артистичен. Пришел сам, добровольно. Жалобы изображает в лицах. Жалуется на слуховые галлюцинации. Говорит скороговоркой, торопится, пока слушают.

– Понимаете, живу на даче, приезжают друзья в гости, уезжают, а я остаюсь. Они меняются, а я нет. Утро начинается с «Блейзера», жажда, жажда, и покрепче, покрепче, покрепче. Так две недели. Три дня не пил. Вчера их услышал. То есть сейчас я понимаю, что это галлюцинации, не бойтесь, критика есть, а когда они разговаривают, то не поверите, настолько реально.

– Голоса-то знакомые?

– Да. Один – мой. Мой голос разговаривает с кем-то из моих друзей, ну с тем, с кем я выпивал. Друзья меняются. Я от себя пытался с ними в беседу вступить, но они на меня не обращают внимания. Очень тягостно, очень.

– А о чем же они говорят?

– Вы не поверите, слово в слово повторяют то, о чем мы разговаривали по пьянке. То есть дословно. И самое главное – не могу больше. Трезвому слушать то, о чем ты пьяный рассуждал, просто невыносимо, да-да, не выносимо. Такая чепуха. Так что я сам пришел. Связывать не надо, я сам пришел, не думайте, что я псих. Сейчас голосов нет, как только появятся – скажу.

– А опохмеляться грамотно не пробовали?

– Пробовал. Паллиатив, да паллиатив. Во-первых, один не пью, во-вторых, общение с