Контрабас - Андрей Иванов

—  Надо бы поднять материалы на этого Векслера,— сказал Ларин.

—  Я уже это сделал. Тут все о нем.

Дукалис протянул Ларину папку. Раскрыв ее, Ларин увидел фотографию Векслера девяносто первого года. Ларин внимательно рассмотрел ее.

—  Красавец...— сказал он.— Спасибо, Толян, отличная работа.

—  «Спасибо» в стакане не булькает,— хмыкнул Дукалис, выходя из кабинета.

Ларин достал из кармана листок с телефоном секретарши Левитина, снял трубку и набрал номер.

— Да,— раздался женский голос в трубке.

—  Здравствуйте,— сказал Ларин,— могу я поговорить с Таней?

—  Я вас слушаю.

—  Капитан Ларин, Уголовный розыск. Я расследую нападение на вашего начальника. Мы можем сегодня встретиться?

—  Хорошо. Я живу напротив Зоопарка. Давайте встретимся у входа.

—  В два часа вас устроит?

— Да.

—  Как вас узнать?

— Я буду в бежевом пальто.

—  Тогда до встречи.

Ларин повесил трубку. Часы показывали начало второго. Если не спеша ехать к Зоопарку, то в запасе останется еще минут пятнадцать. Ларин подумал о том, что где-нибудь на Кронверкском можно будет еще выпить маленькую пива. Эта мысль придала ему уверенности, и он начал собираться...

Капитан без труда узнал Таню по бежевому пальто. Она стояла у самого входа в Зоопарк. Мимо нее проходили родители с детьми. Неподалеку стояли пони, на которых можно было покататься и сфотографироваться. Веяло чем-то далеким, детским. Впрочем, Ларину было не до приятных воспоминаний. Он предложил Тане прогуляться по парку. Они пошли в сторону Невы.

— Таня, у меня к вам несколько вопросов,— сказал Ларин.

—  Да, пожалуйста.

—  Давно вы работаете в автосалоне Виктора Левитина?

—  Я устроилась в салон три месяца назад. Раньше там работала моя подруга. Но у нее родилась дочь, она уволилась.

—  Что входит в ваши обязанности?

—  Обычная секретарская работа. Отвечать на звонки, печатать и отправлять документы, приносить кофе. Я, вообще-то, не стараюсь вникать в тонкости работы магазина. Мне нужно доработать до лета, потом я поступаю на Юридический.

— А почему выбрали Юридический? — удивился Ларин.

— Люблю смотреть криминальные сериалы.

Ларин улыбнулся.

—  Значит, будем коллегами... Скажите, вы случайно не знаете о том, угрожал ли кто-нибудь вашему шефу?

—  Нет, не припомню... Хотя... Один раз в конце рабочего дня, уходя, я столкнулась в дверях с двумя людьми. Они пришли к Виктору Палычу. На остановке я вспомнила, что забыла зонтик в столе и вернулась. Я услышала часть разговора. Дверь была закрыта, но они так громко говорили, что было слышно в приемной. Виктор Палыч говорил, что не будет с ними работать, а они отвечали, что он нарывается на неприятности.

—  Что еще было в разговоре?

—  Не знаю, я забрала зонтик и сразу ушла.

— А как вы вышли и вышли из магазина?

— У меня свой ключ.

—  Вы бы смогли узнать тех двоих?

—  Думаю, смогла бы.

Ларин достав фотографию Векслера и протянул ее Тане.

—  Посмотрите, пожалуйста,— сказал он.

—  Да,— сказала Таня, внимательно посмотрев на фотографию, — это один из них.

Благодаря шестому чувству, выработанному годами работы, Ларин понял, что он на верном пути.

—  Большое спасибо, Таня,— сказал он, улыбаясь.— Когда закончите Юридический, приходите к нам. У нас с кадрами туго.

— Хорошо,— ответила Таня,— я подумаю.

Простившись с Таней, Ларин еще немного прогулялся по набережной. В общих чертах он начал понимать картину преступления. Капитан не ожидал, что это случится так быстро. Что же, тем лучше. Будет о чем доложить Мухомору на совещании. Ларин взглянул на часы. До начала совещания оставался час с лишним. Он двинулся в сторону отделения.

Совещания всегда проходили в кабинете Мухомора. Подполковник старался придать им строгий вид. Пытался не допускать никаких нарушений субординации. Однако сам он был человеком эмоциональным, и порой его, как говорится заносило. Он мог накричать на своих подчиненных, даже нецензурно обругать их. И наоборот,— иногда хвалил, а в порыве благодарности готов был обнять оперативников.

Но сегодня Мухомор пришел в кабинет не просто рассерженный, а можно сказать, разгневанный. На это было две причины. Во-первых, как и предполагал Казанова, взятая Мухомором накануне кассета с фильмом «Ромео и Джульетта», вызвала у него гнев. Сам он ничего против этого фильма не имел, но беда в том, что кассета попала в руки его жены, а она была женщиной старомодных взглядов.

Во-вторых, сегодня утром Мухомору позвонили из Управления и рассказали о вчерашнем задержании Ларина и содержании его в КПЗ. Совокупность этих фактов, наложившись на плохое настроение, дала гремучую смесь.

Совещание должно было начаться в четыре часа. Соловец, Ларин, Казанцев, Дукалис и Волков уже сидели в кабинете Петренко. Подполковник задерживался. Наконец дверь в кабинет открылась, и Мухомор быстрым шагом прошел на свое место во главе стола. По походке и резким движениям начальника оперативники поняли, что он не в духе.

—  Здравствуйте, товарищи офицеры,— сурово сказал Мухомор и сразу стал рыться в своем портфеле.

Он вынул видеокассету с фильмом «Ромео и Джульетта» и положил ее на стол.

—  Это чья кассета? — спросил Мухомор.

—  Моя, товарищ подполковник,— сказал Казанова, стараясь казаться уверенным.— Это по делу о левых кассетах...

— Ты сам ее видел? — продолжил допрос Мухомор.

—  Никак нет.

—  Ну-ка, поставь этого Шекспира!

Казанова взял кассету, вставил ее в видеодвойку, стоявшую в углу кабинета. Оперативники с интересом уставились в экран. Мухомор нажал на кнопку пульта... Не стоит подробно описывать то, что на нем появилось и какими звуками это сопровождалось. Секунд через пятнадцать Мухомор выключил видеодвойку и ударил ладонью по столу.

—  Все! — крикнул он,— Хватит Шекспира этого!

В кабинете воцарилась грозная тишина.

—  Черт знает что творится! — продолжил Мухомор, выдержав паузу.— С утра звонят из Управления, что мои офицеры, как бомжи, в КПЗ сидят. Скоро весь город над нами смеяться будет!

—  Он оставил в отделении документы, товарищ подполковник,— вступился за коллегу Соловец,— с каждым это может случиться.

— Со мной за двадцать лет службы,— запальчиво возразил Мухомор,— такого никогда не случалось. Документы он забыл! Помнишь, как Глеб Жеглов говорил: «Иной документ в твоем кармане для преступника поважней пистолета будет!».

—  Он про бумажку на столе говорил, товарищ подполковник,— вежливо поправил шефа Соловец.

—  Неважно, бумажка или на столе! — взорвался Мухомор.— Хватит бардака! С сегодняшнего дня у нас все будет по Уставу! Кто сегодня дежурный?

—  Старший лейтенант Волков,— доложил Соловец.

— Чтобы ни одного постороннего окурка в помещениях! — подвел черту Мухомор.

Выплеснув гнев на подчиненных, он успокоился и готов был обсуждать текущие дела.

—  Что по вчерашнему покушению? — спросил Мухомор.

— Потерпевший — Виктор Павлович Левитин,— начал докладывать Соловец,— владелец двух автосалонов. Жена Лена — домохозяйка, отец Левитин Павел Александрович — музыкант, играет в джаз-клубах.

—  Нам также удалось выяснить,— продолжил Ларин,— что заместитель Левитина Константин Боровиков в прошлом привлекался к уголовной ответственности за угон машины. По делу вместе с ним проходил Лев Векслер. Секретарша Левитина опознала его фотографию. По ее словам, Векслер заходил в магазин, между ним и Левитиным был спор. Векслер ему угрожал.

—  Хорошо,— сказал Мухомор,— развивайте линию Векслера.

Что-то явно задело Мухомора в словах Соловца.

— Как ты говоришь, зовут отца потерпевшего? — спросил Мухомор.

— Левитин Павел Александрович,— ответил Соловец.

—  Знал я одного Левитина Павла Александровича,— задумчиво сказал подполковник,— в семидесятые годы он был одним из лучших «медвежатников» в стране. Кличка Контрабас. За восемь лет — около тридцати сейфов! Работал по заводам в день зарплаты. Хитрый был. Взять его удалось только в семьдесят восьмом году. Я тогда был стажером на его деле. Слышал, что после последней отсидки Контрабас завязал.

—  С чего бы ему завязывать? — удивился Дукалис.

—  Умерла профессия «медвежатников»,— внес ясность Соловец.— Научно-технический прогресс.

—  Конечно,— вставил реплику Казанцев,— зачем вскрывать сейф, если можно «пушку» ко лбу приставить, тебе и так все отдадут.

—  Проверить, тот ли это Контрабас? — спросил Соловец Мухомора.

— Я сам проверю,— сказал подполковник.— Ну, за работу!

Соловец понял, что Мухомор сменил гнев на милость, и поэтому решил напоследок пошутить.

—  Юрий Саныч,— сказал он,— может, кассету досмотрим...