Проклятый эксперимент. Бонна - Вера Чиркова

Ну и, разумеется, заодно Лиарена хотела слышать, о чем будут разговаривать мужчины. Оставаться в неведении она больше не желала. Раз ей суждено прожить тут несколько лет, то нужно как можно быстрее рассмотреть и понять людей, с которыми придется мириться, спорить и договариваться.

– Где няня и кормилица? – тихо рыкнул хозяин дома, едва она успела выйти, и младенец мгновенно отозвался на этот вопрос жалобным всхлипом.

– Понежнее разговаривайте, дорин Тайдир, когда дите на руках держите, – с притворной лаской посоветовал Берт и продолжил тем же елейным голосом: – Кормилица уже три дня как сбежала, а няньку я выставил. Не видите, какой свинарник из детской комнаты устроила? Да и груба не по годам.

– Не бери на себя лишнего, Берт, – не выдержав, отозвалась из умывальни Лиарена. – Я сама ее выгнала, сама и отвечать буду. Лучше отнеси пока еду в мою столовую, а в корзину составь грязные рожки, я их потом замочу тут в тазу.

Она ополоснула в последний раз рожок и направилась в детскую комнату. Ниверта там уже не было, видимо, ушел через комнаты кормилицы, а дорин метался по комнате широкими шагами, все сильнее потряхивая сына, и донне хватило одного взгляда на его свирепое лицо, чтобы понять, в какой он ярости.

– Тайдир, – мягко позвала донна, – не нужно так его трясти… посиди минуту спокойно, я сейчас молоко перелью и заберу Карика.

Дорин раздосадованно глянул на девушку, но она уже невозмутимо достала из миски стакан с молоком и поболтала, перемешивая. Потом немного плеснула на ладонь, чтобы тут же по-собачьи слизнуть, и, удовлетворенно кивнув самой себе, бережно перелила теплую жидкость в рожок. Отставила его в сторону, ловко вынула растрепавшийся сверток с малышом из рук дорина и, прижав к груди, устроилась в кресле.

– Берт, давай рожок, – торопливо оправляя племяннику пеленки, шепнула донна верному слуге, и тот мигом вложил ей в ладонь теплый сосуд.

– Держите, донна Лиарена… – Берт на миг смолк, умиленно глядя, как жадно присосался ребенок к носику рожка, крепко вцепившись в него крошечной ручкой, потом тяжело вздохнул: – Изголодался-то как, бедолага!

Дорин резко развернулся и вихрем вылетел из детской, на этот раз выбрав выход через комнаты прислуги.

– Устраивайся пока в тех спальнях, – решила донна, придерживая рожок, чтобы малыш не захлебнулся. – Вряд ли он найдет среди ночи кормилицу. А если и приведет, не страшно, у себя в столовой на одну ночь ее поселю. Неизвестно еще… примет ли Карик мамку после рожка.

Последние капли молока малыш досасывал, сонно прикрыв глазки, а потом сразу уснул, не обращая никакого внимания на почти незнакомые руки, бережно заворачивающие его в свежую пеленку.

А Лиарена, прижав к груди неслышно посапывающий сверток, некоторое время задумчиво бродила по детской, рассматривая грязную посуду и объедки и хмурясь все сильнее. Оставлять тут Карика ей казалось почти преступлением, а браться за уборку не осталось никаких сил.

Да и если здраво рассудить, не стоило с первых дней делать работу за служанок, это может очень быстро превратиться в ее законную обязанность.

Лиарена прошла в спальню, осмотрела свое новое ложе, мимо которого до сих пор пробегала, не имея времени разглядеть, и обрадовалась. Наполовину задвинутая в нишу кровать оказалась широкой, как в супружеской спальне, и на ней можно было разместить, кроме самой донны, не менее пяти таких детишек.

Уложив Карика в люльку, Лиарена побежала менять постель. В чистоплотность и скромность местных служанок она больше не верила.

– Донна Лиарена, – заглянув в комнату, укоризненно проворчал Берт, – там еда остывает! Вы же за весь день ни разу горячего не поели.

– Сейчас иду, – отозвалась девушка, не желая обижать заботливого старика, хотя есть ей уже не хотелось. – Наливай чаю.

Посмотрела на свою работу, немного посомневалась и на всякий случай соорудила из запасного одеяла нечто вроде корзины, скрутив валиками края. Хотя малыш еще маловат, чтобы укатиться или уползти, если выпутается из пеленок, так ей все же будет спокойнее.

Потом убавила свет в лампе, перенесла Карика на новое место, заперла на засов дверь в детскую комнату и отправилась ужинать.

– Вы не берите первую попавшуюся служанку, донна, – настойчиво советовал Берт, подсовывая девушке очередной кусочек запеченной утки. – Дорин сейчас на них накричит и заставит силком, а она потом начнет потихоньку от дела увиливать.

– Вот об этом я и хотела с тобой поговорить, – отложила вилку Лиарена. – Зря ты на эту няньку сегодня жаловался… Теперь Тайдир ее накажет, а она начнет всем рассказывать, какие мы злые и придирчивые. И к нам вообще никто не захочет идти… кроме самых ленивых и хитрых. Ты же сам знаешь, если бы от нашего Илзена сбежала Наилина, бросив ребенка, все наши слуги точно так же ее осуждали бы!

– Но донна Дильяна никогда не была такой легкомысленной хохотушкой, как Наилина! – тотчас возмутился Берт. – Неужели они ее за год не рассмотрели?

– Ничего не хочу об этом говорить… дома уже вдоль и поперек обсудили, – покачала головой донна. – Да и здесь, наверное, не меньше. Просто хочу попытаться жить рядом с ними хотя бы спокойно, ведь все склоки обязательно скажутся на малыше.

Глава 3

Негромкий, но настойчивый стук призывал встать, накинуть шаль и пойти посмотреть, кому не спится с утра пораньше. Только вот беда, полусонным разумом Лиарена это понимала и даже как будто поднималась с постели, но глаза никак не открывались и тело упорно не желало вылезать из-под теплого одеяла.

– Лиарена! – раздался где-то далеко знакомый голос, и в нем так явственно послышалось вчерашнее рычание, что разум наконец поборол тяжелый сон, и девушка, нехотя отбросив одеяло, слезла с постели.

Потрясла головой, просыпаясь окончательно, оглянулась на мирно спящего ребенка, накинула на плечи шаль и, чуть пошатываясь, побрела к выходу. Но тут стук раздался совсем с другой стороны, и донна, с досадой вздохнув, повернула к входу в детскую.

Дверь распахнулась от яростного рывка, едва Лиарена успела щелкнуть засовом, и над ошеломленной такой бесцеремонностью девушкой навис встрепанный и злой Тайдир.

– Где мой сын? – проскрипел он, едва сдерживая гнев.

– Спит, – стараясь говорить спокойно, ответила донна и смело посмотрела ему в глаза. – Иди за мной, только тихонько… совсем недавно уснул.

– А ночью он почему не спал? – сердито осведомился дорин, и девушка почувствовала, что еще слово – и она не выдержит.

Или доходчиво объяснит бывшему зятю, какой он самодур, или выплеснет на него воду из стоящего у печи кувшина.

– Известно почему, – едко пробурчал вошедший следом за дорином Берт. – Занят был. Как все нормальные младенцы, пачкал и мочил пеленки, ел и плакал.

– А разве… – Тайдир рассмотрел малыша, сладко спящего в гнездышке из одеяла на одной половине кровати, потом рожок с молоком и кучу пеленок на столе, и хмуро закончил: – …нельзя было положить его в колыбель?

– И бегать туда каждые полчаса? – не унимался Берт. – Или донна должна была всю ночь сидеть в кресле?

– Берт! – расстроенно уставилась на старика Лиарена. – Прекрати, пожалуйста! Я вовсе не потому забрала Карика к себе… просто в детской нужно сначала хорошенько убрать. И его постельку выстирать и высушить… Оказывается, все тюфячки насквозь промокшие, так и почки застудить недолго.

– Вы можете на меня сколько угодно ругаться донна, – не сдался упрямый старик, – но я таких нападок терпеть не стану. Вы вчера целый день ехали в сырой повозке и за ночь даже пары часов подряд не поспали! А вам и с утра вздремнуть не дают!

– Я привел няню, – почти прорычал помрачневший дорин. – Отдай ей ребенка, Лиарена, и иди отдыхать. А в обед спустишься в столовую… я представлю тебя гостьям и слугам.

– Нет, нет и нет! – неожиданно даже для себя взорвалась донна и встала перед кроватью, уперев руки в бока, как прачка, и закрывая своим телом младенца.

– Что – нет? – опешил дорин.

– Всё – НЕТ! Не дам я ребенка никому из прислуги! До тех пор, пока не увижу своими глазами, насколько хорошо она умеет обращаться с детьми, эта нянька! И Карик не будет спать в детской, пока там не станет чисто и сухо и не поставят сундук для горячей воды. А в столовой мне и подавно делать нечего! Вот как выберешь невесту, тогда я с ней и познакомлюсь, а остальные меня не интересуют.

– Каринд – мой сын, и я сам могу решить, кто будет менять ему пеленки!

– И еще мой племянник. А заодно внук моих родителей! И ты сам предложил отцу прислать одну из дочерей в бонны для Карика. И согласился с моими условиями. Вот и не спорь.

– А ты не забыла про мои условия? – нахмурился дорин.