На суде - Василий Тименков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ещё бы! – усмехнулся путник. – Я каждый день смотрюсь в зеркало. Я должен следить за собой ради своей любимой. Ну, то есть, должен БЫЛ… – тут он сделал несколько задумчивый вид. – Блин, а чё, я ведь больше её никогда не увижу, да?
– Нет, почему же… Вполне возможно, что Он решит вернуть тебя обратно. Ну, или же потом отправит её туда же, куда сейчас отправит тебя. Но есть, конечно, варианты для тебя печальные.
– Блядь, нет! Не хочу так, – вскочив со стула и повернувшись к старику, вскрикнул Игорь. – Почему меня забрали именно сейчас? Мы с ней даже ещё не успели надоесть друг другу!
– Всегда допускай свою неправоту, – ухмыльнулся в ответ апостол. – С другой стороны, ты сам пришёл к этому. Неужели ты думал, что употребление наркотиков позволит тебе прожить многим дольше?
– Да я как-то об этом не думал… – опустил взгляд путник. Он на минуту задумался, но затем Иаков сказал:
– Что ж, думаю, Вам пора услышать Его решение. Прошу за трибуну! – и вернулся к своим бумагам.
Игорь проследовал за трибуну. На сей раз Его голос звучал тихо, немного успокаивающе:
– Что ж, сын мой, я готов высказать своё решение. Готов ли ты выслушать меня?
– Да, Отец. Я готов, – с каким-то безразличием в голосе ответил Игорь.
– Тогда слушай. Мой приговор таков: очнись!
– Чего? – изумился парень.
– Эй, блядь! Не смешно уже. Вставай! – это был уже не голос Господа. Это был её голос. Голос Жанны, его любимой. – Вставай, обдолбанный засранец.
– Любимая, это ты, – потянулся к ней Игорь.
– А ты кто думал? Матерь Божья?
– Ну, почти, – с лёгким смешком ответил молодой человек.
– Опять обкололся своей гадостью и проспал весь день, – этот укор звучал из её уст на удивление нежно. Она обнимала своего «обдолбанного засранца». Похоже, она, как это часто бывает, уже готова была подумать что угодно, но Гоша вовремя очнулся.
– Как же я тебя люблю… – неожиданно сказал парень. Он заглянул ей в глаза. – Обещаю тебе постараться завязать с этой хуйнёй. Завтра идём в клинику.
– Ты серьёзно? – Жанна изумлённо взглянула на своего возлюбленного.
– Абсолютно, – твёрдо ответил тот.
Девушка радостно засмеялась и поцеловала любимого. Впереди их ожидала долгая счастливая совместная жизнь.
Или же нет?
Эпилог.
Ну, а что это были за люди во сне наркомана? Тоже его фантазия? Или же нет? И почему именно они?
Начнём по порядку.
Геннадий Сергеевич Опарин – бывший друг семьи Гоши. Был он таковым до тех пор, пока в девяностые не захватил ларёк, принадлежавший отцу парня. Надо сказать, это было достаточно жёсткое кидалово со стороны друга, но такое было время. Тогда Игорь лишился отца: он застрелился на кухне из пистолета знакомого мусора, зашедшего в гости выпить, но уснувшего после первой же бутылки, так как пришёл уже практически подведённый к кондиции. А Гошин батя не преминул таким случаем избавиться от всех своих терзаний. После этого мать съехала с катушек, а пацана отдали на поруки её родителям. Собственно, денег у них уже было немного. А потом, когда Игорь познакомился с наркотиками, их стало не хватать на многое. Потому дед с бабкой были рады, когда сорванец решил в шестнадцать лет свалить и начать самостоятельную жизнь, и не стали особо переживать о его возвращении. Словом, Опарин – редкостная гнида, сумевшая насолить целой семье.
К слову, это не единственная причина, по которой он оказался во сне. После того, как его дело с ларьком провалилось (Бог всё видит, не так ли?), он стал жить простой жизнью. Надо сказать, к тому моменту времена настали более тихие, и потому такую жизнь было начать несложно. Устроился он в какой-то офис менеджером, женился на бывшей проститутке. Жили они в каком-то общежитии на окраине города. Ну, а причина, по которой он попал в наш сюжет, была описана в первой главе – он действительно врезался на автомобиле в чужую машину, возвращаясь домой. Правда, как там решил Бог и есть ли он вообще, нам доподлинно неизвестно, так что не стоит верить тому рассказу полностью.
Второй герой – известный бизнесмен (Гоша что-то слышал о нём по телевизору), в девяностые годы проведший серию блестящих афер и заработавший на этом кучу бабла (вот что бывает, когда за дело берутся знающие люди, а не всякие Опарины). Затем он пробовал себя в политике (ну а что, знаете ли вы кого-нибудь, кто мг бы насытиться богатством?). Однако потом за все свои махинации был объявлен в розыск и ему пришлось уехать отсюда далеко-далеко – в столицу Англии, где и приказал жить долго. Причём, сделал это весьма изящно – самостоятельно, да ещё и в шикарном доме, правда, не его, а его второй жены… Такая вот история.
Следующие двое – соседи Игоря. Он со своими друзьями весело избил двух бедолаг за их бесконечные жалобы на шум у него в квартире. Недавно оба скончались от страшных травм, нанесённых толпой безумцев.
А вот с Георгием Сосуновым всё гораздо сложнее. Сложно сказать, откуда он взялся. Возможно, фамилия показалась нашему наркоману смешной, когда он увидел её на каком-нибудь сайте или ещё где-то, а внешний облик был взят от какого-нибудь прохожего, недавно встретившегося на его пути. Так или иначе, это всего лишь предположения, и большего о Георгии Георгиевиче я рассказать не могу.
Зато могу больше рассказать о самом Игоре. Он почти сдержал данное Жанне обещание. Проснувшись следующим утром, он подумал о том, чтобы пойти в клинику, но лень поборола его намерение, и он благополучно проспал остаток дня. Наверное, если бы он жил со своей девушкой, то такого бы не случилось. Но вышло, как вышло, а вышло так: вечером, когда Жанна ушла, Игорь, вопреки своей привычке оставлять дверь в квартиру незапертой, закрылся на замок. Утром девушка пришла к нему и стала упорно стучаться и звонить в дверь. Предмет нашего рассказа нашёл прекрасный выход из раздражающей ситуации: просто закрылся подушкой. Как итог, вечером, когда он проснулся, а девушка уже вернулась домой, к нему припёрлись его дружки-торчки и принесли с собой дозу. Вкатив себе по очереди, они впали в нирвану и не нашли нужным следить за тем, что будет делать их опытный товарищ с остатком, который превышал нормальную дозу (Игорь кололся последним). А опытный товарищ возьми да облажайся! Он пустил в вену всё, что осталось, рухнул на пол, а
