Litera Nova. Сборник фантастики - Вячеслав Тимонин

Диспетчер все еще оставался на линии. Я даже вздрогнул, когда в пещере раздался его голос.

– Не хотел говорить, но тебе пришло личное сообщение. Где-то час назад. Прочитать?

– Нет.

– Даже не хочешь знать от кого?

Я слушал арсов. Их тела скрипели по льду почти ритмично. Странная мелодия холода, тьмы и страха. Я много думал о смерти раньше, но почему-то никогда не предполагал, что это будет так страшно. Когда ты один, когда не нужно показывать пример сотни другим смертникам, идущим за тобой в бой, признать собственную трусость даже приятно. Когда еще мы бываем настолько честными с самими собой?

– Я все же его прочел, – не выдержал моего молчания Ксил. – Это какая-то Мара. Твоя девушка или, может, жена? Пишет, что все знает. Изменил, ей, наверное? Не волнуйся, дальше написано, что она тебя любит. Просит, чтоб ты ее нашел. Я, конечно, зря это прочитал, но, с другой стороны, ты теперь знаешь, что тебя простили. Так ведь умирать легче, правда?

Если я чудом выживу и выберусь отсюда, то у Ксила возникнут серьезные проблемы со здоровьем. Уж я постараюсь на славу. Вопреки законам охлаждения организма я вдруг почувствовал, как кровь горячо прилила к лицу, а в ушах загремели барабаны. Меня бросило в жар.

Диспетчер все болтал.

– Хочешь, я свяжусь с ней и сообщу о твоей смерти? Обычно похоронки такие холодные. Я как-то прочитал одну, едва сам следом не повесился. А так, расскажу, что ты погиб героем, утешу.

От одной мысли, что Ксил будет рассказывать Маре о моей героической смерти, мне стало плохо. Внезапно я почувствовал, что еще могу двигать руки. Ноги не шевелились, даже здоровая, но это было неважно. Перемена случилась так неожиданно, что я решил не копаться в глубинных причинах собственного поведения – пусть все идет само по себе.

– Сколько минут до взрыва?

– Парень, – начал Ксил, – мне жаль, но вряд ли тебе это поможет.

– Время!

– Три минуты. У тебя есть друзья? Я могу их позвать, попрощаетесь.

Я его уже не слушал. Я собирался выжить – собирался дать Маре шанс похоронить меня лично. И почему гениальные мысли всегда приходят в последний момент?

Тело убитого мной арса белело в темноте плотным молочным коконом. Теперь понятно, почему эта тварь показалась мне странной. И почему арсы злились так сильно, что даже наплевали на оборону захваченного мира. Их вела жажда мести.

Когда телепорт выбросил меня в пещеру, первые минуты я был занят тем, что кричал, катаясь от боли по скользкому от крови льду. Медблок сообщил об открытом переломе голени в двух местах и отключился. В комплект Кожи входило две капсулы с адреналиновым возбудителем, их применяли по-разному, но чаще всего – для поднятия, так называемого боевого духа. Вколол ампулу и любой противник кажется мухой. Иногда и в буквальном смысле.

Едва я успел наложить жгут, как из темноты напал арс. Лазерную винтовку телепорт выкинул где-то в другом месте, но у меня еще оставались наручные ножи-лезвия, которые выскакивали из рукавов Кожи, словно острые плавники. Арс был необычным: каким-то маленьким, мягким и неуклюжим. Я удивился, когда почувствовал, как мои ножи легко вошли в его подбрюшье, обычно защищенное костяными доспехами.

Тварь сдохла быстро, но успела отомстить, вогнав мне в бок жало и пробив ткань костюма, словно Кожа была какой-то салфеткой, а не последним изобретением военно-технической мысли лабораторий Федерации. Свалившись рядом с тушей, я мог только гадать, что за органы у меня повреждены, попал ли в меня яд, и откуда у этой твари жало. У обычных арсов-солдат его не было. Вколов себе вторую ампулу адреналина, я прополз пещеру по кругу и, убедившись, что это замкнутый колодец с ледяной крышей, принялся терзать рацию в надежде, что мне повезет.

Теперь я знал, почему тварь показалась странной. Так вот какая она была – легендарная матка арсов. Редко кому из солдат доводилась видеть ее воочию. После того как самка откладывала первую миллионную кладку, то строила себе ледяное логово в виде замкнутого кокона, где спасалась от прожорливого потомства. В этом логове она отдыхала до следующей кладки. Во время последнего нашествия арсов поиски таких ледяных коконов являлись первостепенной военной задачей, но обнаружить их удавалось редко.

Я подполз к туше и внимательно оглядел вспоротое брюхо твари. Кишки, густая слизь и ошметки плоти уже замерзали, образуя рядом с выпотрошенной маткой подобие могильного холма. Я перевалился через него и уткнулся в смердящее чрево, с трудом подавив рвотный рефлекс. Несмотря на то что брюхо было незащищенным, спину и бока самки покрывали те же костяные пластины, как и у арсов-солдат. Еще не зная, к чему приведет моя затея, я сжал зубы и полез в скользкое, остывающее нутро. Эта самка дала жизнь миллионам арсов, сегодня она должна была подарить жизнь мне. Костюм боевика Федерации содержал тысячи разных приспособлений, нужность которых порой ставилась под сомнение самими солдатами и нередко высмеивалась прессой. Однако сейчас я понял, что военные инженеры все рассчитали верно. Открыв на рукаве Кожи комплект с иглами, я извлек ту, у которой имелась самая толстая нить, и принялся на ощупь зашивать матку изнутри. Замерзшие пальцы не гнулись, оттаявшая от моего дыхания слизь капала на лицо, легкие отказывались принимать затхлый, вонючий воздух, сломанная нога, втиснутая в узкое чрево самки, горела огнем, но я считал секунды и думал о Маре. Я вдруг поверил, что у нас с ней появилось будущее.

Тела арсов плавали в океане, словно переваренный рис в мутном бульоне. В ближайшие несколько лет Альбеде предстоял долгий и медленный процесс осушения. Теперь планета буквально кишела робототехникой. Пройдет еще месяц, прежде чем на Альбеду допустят рабочих из специальных бригад очистки последствий арсового заражения. Гигантские водяные смерчи вздымались над новым океаном и тянулись причудливыми линиями к кораблям-гидроколлекторам. По дну ползали дренажные машины-сушители, роющие каналы и устраивающие водоприемники. Воздушное пространство Альбеды заполонили военные глайдеры и корабли-разведчики, выискивающие живых арсов – таких ликвидировали с помощью химических реагентов, которые закачивали в раздувшиеся от воды туши. Работы велись круглосуточно, и правительство оптимистично докладывало об открытии рудников уже в следующем квартале.

Впрочем, население Федерации куда с большим энтузиазмом читало желтую прессу, а не официальные отчеты. В частности, ходило много слухов о человеке, которого роботы-спасатели извлекли из тела матки арса в первый день зачистки Альбеды. Впрочем, желтая пресса на то и желтая, что подбирала всякие слухи, даже самые неправдоподобные, а потом выдавала их за истину. Важно то, что людям такие новости нравились. Хотя в той истории репортеры явно приврали. В ней рассказывалось, что мужчина, пролежавший в матке арса в состоянии анабиоза почти неделю, не только выжил, несмотря на тяжелые ранения, но еще и вылечился от болезни Бингрэ, которая считалась неизлечимой, а после женился на любимой девушке. Действительно, кто в такое поверит?

Вячеслав Тимонин – Нет вам места в мире этом

Сегодня ветер выл особенно яростно, гул не утихал ни на миг. Где-то недалеко, у пробоины по правому борту, скрежетала повреждённая обшивка. Стон и причитания метала отчётливо разносились по всему кораблю.

Шур-шур-шур… Шорох песка в системе вентиляции напомнил Оксане крысиную возню. Она поёжилась, вспомнив, что два месяца назад, первый и последний раз в жизни съела крысу. Тогда, её чуть не вывернуло, когда стало известно, что праздничный обед приготовлен из лабораторных пленниц. А сейчас, девушка всё бы отдала за кусок настоящего мяса.

Нет, нельзя сказать, что еды совсем уж не было. Был сублимат, высококалорийный, но совершенно несъедобный. Были овощи из отсека гидропоники. Маленький кружок огурца и четвертинка помидора примерно раз в неделю. Удивительно, что они вообще смогли вырасти среди водорослей. Лиза Штерн, ксенобиолог, предупредила, что содержание химикатов в них зашкаливает. Но кому это интересно, когда так хочется есть?

Как всегда, от мыслей о еде, рот наполнился слюной.

Оксана стояла у большого, во всю стену, иллюминатора и смотрела на пыльную бурю. Свет, бьющий из рубки управления, терялся в паре десятков метров. Как ни старался, он не мог пробиться сквозь тонны песка, поднятые ураганом с поверхности планеты. Днём всегда, двадцать пять часов из двадцати семи, бушевала жаркая буря. А в остальное время, когда всё вокруг замирало, царил жуткий холод.

Оксана посмотрела на часы. До короткой, относительно спокойной ночи, оставалось немногим меньше часа.

Бархан, так назвал этот пыльный кусок камня Станислав Ярцев, начальник картографической экспедиции. Не удивительно, что он выбрал такое название – девяносто процентов поверхности планеты покрывала пустыня.