Третий проект. Спецназ Всевышнего - Максим Калашников

Россия наступившего века должна стать Цивилизацией Перехода. В процессе создания нового мира нам предстоит переделать самих себя, породив сверхновых русских. (Нейрорусских, ультра-русов, создателей миров, всечеловеков – варианты названия зависят от личного вкуса). Да, читатель, надо создать новый народ, не больше и не меньше, и он даст новое содержание опустошенной сейчас стране. Наш единственный шанс открывается лишь в том, чтобы, перековав себя самих, скачком перейти в будущее – в Нейромир. Тогда станет Россия Срединной землей, осью и сердцем родной планеты. Все это – две стороны нового русского смысла.

Итак, мы начинаем Третий проект – направленный на рождение нового мира из лона России. С конца восемнадцатого века, когда отцы-основатели США поставили перед собой задачу сформировать дотоле несуществующую американскую нацию, никто такой цели перед собой не ставил. Теперь все! Край. Мы строим глобальный Китеж – и строим его надолго. Древний Рим заложил матрицу развития человечества на полтора тысячелетия, Лондон – индустриальную матрицу почти на пять веков. Теперь дай нам Бог создать матрицу лет на двести пятьдесят.

А коли мы создаем новый мир, то наш Третий проект должен носить наднациональный характер. Более того, он имеет дело с задачами, выходящими за рамки цивилизационных проектов.

Здесь мы согласным с Юрием Мамлеевым, убежденным: Россия сама должна создать собственное человечество:

«Это совсем другое, чем быть, скажем, лидером человечества – весь вопрос в том, какого человечества, лидером среди кого? Среди человечества, идущего к концу?…И стоит ли быть лидером идущих в ад?»

Вот в чем состоит сокровенный смысл русских: породить именно другое человечество. Не цивилизацию. Не культуру. Даже не расу. А другой разумный вид. «Тех-кто-придет-вслед-за-нами». Только тогда русская душа перестанет тосковать. Ей целого мира мало. Она жаждет мультиверсума. Оттого русские – особенный народ. Одновременно избранный и проклятый. Избранный породить новое человечество. И проклятый жить в неволе Текущей Реальности, стреноженным невозможностью достижения Пределов. Но пробьет час – и исполнится завет! Русские вырвутся из «тоннелей реальности» в Мультиверсум. Настанет конец нашим страданиям. Исчезнет тоска. Закончится неволя. Новое русское человечество – людены – обретет свой мир…

Три кита новой Реальности

На чем покоится Третий проект? Как всегда, на трех священных китах.

Первым китом служит наша родная история, сам русский топос. В них мы выбираем то, что относится к «линии Китежа», к Третьему проекту. То, что относится и к Святой Руси, и к старообрядчеству-«нововерию», и к русскому культурному прорыву XIX века, и к Красной империи. Мы должны, наконец, доразвить эту линию, развернув ее в матрицу Нейромира. И самая глубинная основа здесь – матрица Святой Руси.

Святая Русь выступила предтечей Нейромира. Сергий Радонежский – один из его предвестников. А русское Православие? Иностранцы еще несколько веков назад подметили: суть отличия нашего христианства от западного состоит не в канонах, а в соотношении между проповедью и литургией. На Западе отдают предпочтение проповеди. Их священник обращается к пастве словами, вербально, взаимодействует с человеческим интеллектом, обращаясь, прежде всего, к логике, рассудку, затрагивая интересы и ценности.

У нас же главенствующую роль играет литургия. Таинственный полумрак, многогласное пение, ритм молитвы, запах ладана и теплящихся свечей, совместная молитва комплексным воздействием изменяют самые глубинные контуры психики верующих, вводят их в горние миры. Общая молитва создавала эффект, известный сегодня под названием «психосемантического резонанса». И не зря шла такая ожесточенная схватка за обряды при расколе в семнадцатом веке. Наши храмы выступают как центры медитации, коллективные психосемантические резонаторы. В них люди настраивались на духовную матрицу Вселенной, вступали в резонанс с Великим Нечто, черпая из него силы, смыслы и откровение. Вера одухотворила, сформировала русский народ, придала русской душе космическое измерение.

Во время раскола русским ломали уже не топос, а то, что даже глубже его. Народ-то наш отстаивал русскую литургию от царских и никоновских «реформаторов», вводивших выхолощенную, обездушенную новогреческую обрядность. Ломали Святую Русь, в которой монастыри служили магическими центрами общения с Вечным…

Таков наш первый кит.

Вторым китом выступает великая восточная традиция. Пожалуй, самое сжатое ее описание дал блестящий знаток Востока Дэвид Понд в книге «Запад в поисках Востока»:

«Дао Востока заключает в себе… тонкие реальности сознания, выводящие за границы рационалистического мышления. Постигая эти учения, мы знакомимся с тонкими состояниями сознания, которые точно так же реальны, как и более знакомые и более близкие и понятные нам реальности…

Традиции эти включают в себя особые практики, которыми можно заняться для получения прямого непосредственного опыта, они позволяют достичь умиротворенного состояния и услышать тихий спокойный внутренний голос, вдохновиться от общения с духом для постижения глубинных потребностей души.

Эти практики ведут нас к познанию на личном опыте ощущения всеобъемлющей реальности…» (Д.Понд. «Запад в поисках Востока» – Москва, «Грандфайер», 2004 г., с. 14).

Восточные мировоззрения, духовные практики и психотехнологии есть величайшая сокровищница человечества. Она дает шанс на его преображение, на прорыв в Нейромир. На рождение «тех-кто-следует-за-нами». Русская Православная традиция без малого тысячу лет была переплетена и тесно взаимодействовала с самыми сокровенными знаниями Востока. Особая, глубинная связь установилась у сакральных восточных школ со Святорусской традицией и ее наследниками – исихастами и старообрядцами. Староверы (вернее, «нововеры») сосредоточили в себе сокровенные знания Индии и Китая, соединив их с откровениями христианской религии и породив неизвестную дотоле, открытую миру веру сверхнового русского народа.

Третий же кит – это западный индустриализм и техницизм, без коих нельзя построить настоящий, всеохватный Нейромир. Потому что прямого пути из мира духовного в Нейромир, как мы с вами выяснили, нет. Даже миллион ясновидящих и магов в опустошенной, разоренной стране ничего сделать не смогут. Символ Нейромира – люден со сверхчеловеческими способностями, повелевающий неисчерпаемыми энергиями, овладевший технологиями трансмутации.

Соединив все три начала, мы породим новую Реальность. Нейромир. Запад и Восток очень многое сделали для возникновения Нейромира, но лишь Россия станет третьим, завершающим элементом.

Русская история хранит метафоры подобного «миротворения».

Когда царь и церковь принялись жестоко уничтожать наше, русское Православие, назвав его «старообрядчеством», приверженцы Святорусской традиции ушли из чуждого им мира. Духовными подвигами и неустанными трудами они создали свой, кержацкий мир.

Сталин пытался идти тем же путем, превратив отвергнутую всем миром Россию в Мир Полудня, страну сильных, добрых и красивых людей.

Мы уверены, что Запад недаром старался нас раздробить, обескровить и уничтожить. Видимо, он понимал, что русские с их прирожденными качествами гармонизаторов и синтезаторов разных культур потенциально готовы породить новый мир, идущий на смену индустриально-финансовому строю. Не зря небесной покровительницей русских стала Богородица.

Как это ни парадоксально, но судьбы мира ныне решаются в нашей избитой, выграбленной, опаленной стране. Это – наша судьба, наша Божественная миссия…

Наверное, сказанное нами кажется вам немыслимо смелым, прозвучит как фантастика. Но ничего несбыточного здесь нет. Впрочем, как и другого выхода. Тут тот самый случай, когда – либо пан, либо пропал, и третьего не дано.

Обретя смысл и поверив в него, русские способны совершить буквально космический прыжок.

ГЛАВА 2. УСЛОВИЯ ВЕРТИКАЛЬНОГО СТАРТА

Преображение

В одном из самом любимых наших фильмов, «Экипаже», есть потрясающий момент. Ту-154 оказался в далекой стране, где только что случилось сильнейшее землетрясение. Нужно спасать людей в горящем аэропорте среди мрачных гор. От содроганий недр пошли трещинами взлетные полосы – и разбегающиеся лайнеры погибают, разбиваясь на старте. А с гор на обреченных идет селевой поток, неся на себе камни и полыхающую нефть.

В багровых отблесках надвигающейся беды русский командир решает. Взлетать – почти наверняка погибнуть. Оставаться – верная смерть. И командир, вытерев пот со лба, решает: взлетать! Потому что иного выхода просто нет. Даже самого призрачного. Уходя от надвигающегося селя, под музыку Шнитке, лайнер начинает двигаться. Пронзительно свистят турбины. Сквозь клубы дыма проплывает киль самолета с гордой надписью: «СССР»…