И круг замкнулся - Анна Одинцова

Фрид справа от меня, Лориан слева. Прохожие не обращали на нас внимание, правда изредка подбегали дети и со смехом пытались сунуть в воду руки. Тогда кто-нибудь из нас отодвигался, прятал записку с предсказанием и ждал пока за детьми придут родители. Те сначала разглядывали нашу троицу издали, затем подбегали и оттаскивали малышню от фонтана. Уж не знаю, что именно их так пугало — лежащий на моих коленях меч или наши мрачные лица.

Я снова развернула записку и прочла предсказание, чей смысл не доходил до меня даже после сотого прочтения. Больше всего раздражала уверенность, с которой звучали в голове эти четыре слова — «Ты повторишь судьбу Дарела». Будто всё уже предрешено и ничего не изменить.

Но это ладно. А вот кто такой Дарел? Имя знакомое, только где оно мне встречалось? Чутье подсказывало, что спрашивать у Лориана или Фрида нельзя, это может обернуться проблемами в будущем. Похоже, придется искать информацию самой.

— Ну? — Лориан повернулся, махнул рукой с зажатым в ней предсказанием, — Кто похвастается хорошими новостями?

Маг улыбался. От прежней мрачности не осталось и следа.

— Я не совсем уверена, что моя «новость» хорошая, — протянула я, пряча записку, — Лучше Фрида спроси. Может, ему больше повезло. Кстати, Фрид, а что ты отдал за предсказание?

— Браслет младшей сестры. Последнее, что связывало меня с домом. Впрочем, хранить его было больнее, чем потерять. Пророчества принесут больше пользы. Хотя одно точно несчастливое, другое вообще непонятное… Вот, послушайте.

Парень не успел прочесть и слова, когда я почувствовала на себе чей-то взгляд и вскочила. Щурясь на солнце, огляделась. Тень увидела меня, дернулась и поспешно скрылась за деревом.

Ну кто так прячется? Вряд ли из дворца прислали такого бездаря. Значит, это какая-нибудь девица, увязавшаяся за Фридом или за Лорианом. Пойти дать пинка в нужном направлении, что ли? Если хочет познакомиться, пускай идет и знакомится, а не по кустам прячется.

А если это вор, польстившийся на мое оружие? Хм… С вором, который так бездарно выслеживает жертву, я разберусь и без магии.

— Ждите меня здесь, — сказала я, пристегнула ножны к поясу и помчалась к дереву.

За ним, конечно же, никого не было, зато кованый забор в этом месте расширялся. Хмыкнув, я вышла из парка.

Пробежала по улице, крутя головой по сторонам. Ощущение направленного в спину взгляда исчезло.

Неужели спугнула?

Я перешла на шаг, ладонь положила на рукоять меча и пошла вдоль домов. Если попадался переулок, сворачивала туда и пряталась у стены. Выжидала минуты три, затем выходила на улицу.

Вскоре прямая улица закончилась развилкой, потом был поворот и ещё один… Когда я остановилась и, оттягивая воротник рубашки, огляделась, поняла, что окончательно заблудилась.

Дорога вывела меня на детскую площадку. Пара лавочек, на толстой ветке дерева веревочные качели, дома стоят полукругом. Дверей нет, окон тоже, выходов отсюда два — тот, откуда я пришла, и другой, наполовину скрытый плющом. Видимо, пользовались им нечасто.

Ладно, здесь делать нечего. Я пошла обратно и на полпути услышала в тишине звук шагов.

Всё произошло молниеносно. Человек не успел удивиться, как оказался прижат к стене. Я стояла напротив, сжимала рукоять меча, чье острие направлено в живот незнакомца, и старалась не выдать как сильно удивилась сама.

Нет, я ещё на тренировках заметила, что стала быстрее, но не задумывалась насколько.

— И почему ты следил за нами? — сказала я и чуть поменяла положение меча, словно готовилась к удару. Этот трюк в свое время напугал не одного воришку, однако на моего преследователя не подействовал никак.

— А ты поверишь мне на слово? — с легкой насмешкой ответил он.

— Зависит от того, что именно ты скажешь.

— Ну тогда лучше помолчу. Всё равно не поверишь, чего попусту воздух сотрясать?

Может, отпустить его? Вразумительного ответа на вопрос походу не дождусь, так что смысла нет здесь торчать. Только время зря потрачу.

Я шагнула назад, отвела клинок. Махнула свободной рукой — мол, иди, никто тебя не держит, но незнакомец с места не сдвинулся.

Теперь нас разделяли не полметра, а два с половиной. Расстояние вполне достаточное как для внезапной атаки, так и для того, чтобы рассмотреть друг друга.

На вид ему лет двадцать. Высокий, выше меня на целых две головы. На вытянутом худом лице особенно выделялись длинный прямой нос и большие черные глаза. Из-за спадающих на плечи темных волос, худобы, которую подчеркивает мешковатая, явно не по размеру, одежда и меловой бледности парень походил на вампира.

— Повторю свой вопрос: зачем ты следил за нами? — хмурясь, сказала я.

— Честно отвечать?

Он издевается, что ли?!

— Честно. И без шуток.

— Потому что хотел выманить тебя из парка. Эй, за меч хвататься необязательно! Они же предупреждали… — парень вздохнул, тронул ногтем лезвие у горла, — Убери эту острую железяку, умоляю. Впрочем, если не веришь, можешь попробовать ударить. Удара хватит, чтобы убить. Любого, но только не меня.

— Почему?

— О, всё просто — потому что я уже мертв.

Парень замолчал, оглядел меня и цокнул языком:

— Ты на ногах. И даже не бледнеешь. Жаль, очень жаль.

— А ты ждал обморока? — съехидничала я, убирая меч.

Ладони дрожали. Чтоб не выдать себя, я спрятала руки в карманы.

Такими словами не разбрасываются. И маги, и люди шутить о собственной смерти не стали бы, слишком боятся её.

Кто он такой?

— Ждал. Обычно те, кто больше всех храбрятся, самые трусливые. Ну ладно. Вижу, ты готова меня выслушать. Отлично. Но для начала представлюсь, — парень улыбнулся, изящно поклонился, — Я — помощник богини Амриэль. На данный момент единственный.

— Звать-то тебя как?

— У меня много имен. Хочешь, придумай ещё одно. Если потом понадоблюсь, сможешь позвать.

Подбирая имя, я отвлеклась от невеселых мыслей о том, чем именно помогает этот странный тип богине смерти.

— Любое ведь подойдет? Тогда буду называть тебя Джаф.

— Интересно… Я же правильно понимаю — имя непростое?

— Так звали воина, жившего во времена первой войны с вампирами. Легенда рассказывала, что богиня Эгва никогда не отказывалась от вызовов, хотя часто убивала смельчаков. Она билась со многими. Никому не удавалось ранить её. Никому, кроме Джафа. На дуэли его клинок рассек лицо богини. За это воин поплатился головой, однако свое имя он обессмертил. А на статуях по сей день Эгву изображают с этим шрамом.

— И всё-таки почему именно Джаф?

Я взлохматила волосы на затылке, пожала плечами:

— Похож, наверное. В легенде упоминалось, что он тоже был тощий и черноволосый. А если серьезно… Потому что Джаф был обычным с