Записки аэронавта (сборник) - Алексей Цветков

«на стене с утра картинка криво…»

на стене с утра картинка кривов комнате от табака угарноночь в крыму или вдали от крымас надписью швейцария локарно

мало что подсказывает памятьстранника бывалому ботинкумне немудрено ее поправитьно не память а саму картинку

там вода светла под зорким небомпестрый город на горе как улейно поскольку я в локарно не быля в локарно почитай что умер

кто мне тело выточил токарнонаделил ногами выйти в людираз живу но нет меня в локарнокак же быть что там меня не будет

мне и здесь по совести не тесноно пока умру стяжая славуоторопь берет смотреть на местогде меня не существует сразу

привыкай к последнему убыткусозерцать на памятник не тратясьсмерть как набок сползшую открыткужизнь sub speciae aeternitatis

«как же их столько в своих городах коротких…»

как же их столько в своих городах короткихвот и везде настигает один из днейтускло сквозь сетку набор буратин в коробкахлунные лица в тени тем глаза виднейв топку сценарий сна о крылатых предкахсолнце дерзит извне но по венам ночьсотами над мостовой нелюбимы в клеткахстыдно до стона что некому всем помочьрты нараспашку да воздух преграда вздохуискры на карте каракас и костроманоль кислорода где дверь коридора в зонуисчезновенья на райские островавстарь если в спальни смертных сходили богипуть перекрыт даже богу темно от болидень наступает со стороны лунывсех не спасти никого не спасти увы

лезвием вены над лункой но не рискуюпрямо в зрачки ни тебе ни тому кто вследвместе съедим песок и допьем морскуючерную эту насквозь как эребу светкто продержал живьем в терпеливой долечтобы ни звезд падучих ни вешних гроззначит не ордер в обещанном вечном домегде у хозяина горниц на каждый спросвот и которую звал с непокорной челкойкукла склонилась к лунке над этой чернойбоги неправда и смертному не друзьяхочешь люби любого спасти нельзя

«когда в густом саду когда в тенистом…»

когда в густом саду когда в тенистомя вызывал тебя условным свистомсойти к реке где нам луна светлакогда к утру мы первых птиц кормилия ни на миг не сомневался в миречто он таков как есть что он всегда

как мы играли там в эдеме детинам верилось существовать на светеон состоял из лета и весныкакие липы нам цвели ночамии каждый знал что завтра нет печалинаступит день где мы опять верны

теперь река за плесом половиныуходит в рукава и горловиныслепые липы угнаны в пургумир выстоял но уцелел не оченьдороже прежнего но так непроченон весь река а мы на берегу

там на холме все светит в сад верандая посвищу тебе моя мирандадо первых зорь пройдем в последний разгде тени прежних птиц над нами грустнои на глазах прокладывает руслопрекрасный новый мир уже без нас

«когда пора мастерить кофе или яйца…»

когда пора мастерить кофе или яйцавсмятку а в ванной пульсирует дробь из кранав дверь вопросительно постучат сгибом пальцачуткой костью хотя звонок дециметр вправоназад в постель изловчиться что только встанешьс кем еще натощак когда во рту ни словас тыльной стороны сна день распростерт как залежьнебольшой тишины но черт стучатся сноварассчитайся попарно вот который в душетупо тычет в ухо щетку щурится слепоможет туда и спишь а просыпаться лучшестрого обратным курсом по абсциссе влевовокруг океаны сна тут только каютасуша мерещилась дань глупому поверьюс какой стати идти и открывать кому-тотам кроме страшных рыб нет никого за дверьюмешает муляж окна дырки в снежной ватечья ты кукла забытая на зимней дачедопустим и правда стучат войдут и натевсе рассядутся и что с ними делать дальшетрудно что ли склеить остовом рыбьи костивот их обтянули кожей налили кровьюа те решили что существуют и в гостине стучите вас никого нет не открою

бортовой журнал

подобно пифагорову бедрув парилке где попутала харизмастальные слитки выпали в бредуиз бережно живого организматот кто летит пока пунктирно целно в паузах сквозит как древний генийлицо его луны светло как мелсталь вниз влечет но вверх вздымает гелийскрипи нейлоновое полотногроза и небо в голове громаднони взгляда вниз там на земле пятнотам кровь аэронавта

сегодня вахтенный инспектор звездвершитель абсолютного полетаа чуть вчера не менее чем хвостбригадой теребили из болотапусть пряжками определят ремнидыру меридианам где съезжатьсяедва верньер такому повернии горизонт шипя пошел снижатьсячу кычет в ночь снаряд из полотнагде вон какие ястребы ристаликисть из запястья брызжет холоднаиз гелия и стали

весь горний ум космический полиплюбитель тайн в слоях фольги и ватышумел как миленький когда погибно в радиусе кляксы маловатывот если мозгу голова вреднаили бокам топленая лежанкадругие не настанут временано прежние здесь уважать не жалкобрать крайнюю и в мертвую петлюкем в устье ног ей приспособлен листикздесь отвинтить gluteus на летулови античный мистик

весь компас вверх а в сторону нигдепусть небо врозь на четверть радианатам дева тверди в кварцевой водедвуного спит откинув одеялакраса небес всей радости женамир дар тебе в нейлоновой авоськеон выстрелен как жернов из жерлаправ хайдеггер в парилке на помостеуже дрожат форсунки на бортуони умрут но не погаснет разумгвоздями истекая в темнотуи благородным газом

раз в животе у прежних дев поетвсех поколений точная рассадавсе вспоминай пиши пока пилоткак с гравия нас вечно вверх бросаложизнь сведена к последнему звенуздесь на излете сталь а плоть прекраснаи в горле речь и эта кровь внизутвоя что человеку не напраснаон лепетал из плена до сих порвбивай урок в пустую память чью-тосвети слепому огненный приборплыви ночное чудо

«когда философ кант родился резвым крошкой…»

когда философ кант родился резвым крошкойон умер в свой черед но вот светясь из тьмыстаринной поводя нейзильберовой ложкойон ест немецкий суп и снова весь как мы

защитник против тех кто поступает грубокоторому подлог и кража не в честион говорит не лги не сотвори прелюбокто станет спорить с ним как нам себя вести

нас плохо держит жизнь нам старость не в наукуно если честен кто сомненья проглотивтакому сквозь века протягивает рукукатегорический как рубль императив

вот только скоро смерть а жизнь полна вопросовв ней вор и хулиган открыто верх беретхотя бы ты и дух ответь ему философкак надо поступить чтоб шла мораль вперед

слагая свой трактат ты думал о героегерои мы не все а совесть только теньон умер и молчит ему несут второевсе ложкой шевелит и светится как день

но верится что вдруг есть компас или картавзять азимут с утра и по стопам твоимпройти в хрустальный мир иммануила кантагде мы честны и зря прелюбо не творим

пробраться по черте магнитного приборагде солнце совести всегда горит слепя

Конец ознакомительного фрагмента.

Сноски

1

che faró senza euridice (итал.) – «Что мне делать без Эвридики?», ария Орфея из оперы К. В. Глюка «Орфей и Эвридика».

2

tu sol del tuo tornar perdesti il giorno (итал.) – «Ты один утратил день своего возвращения», ария Пенелопы из оперы К. Монтеверди «Возвращение Улисса на родину».

3

mon enfant ma sœur (фр.) – «мое дитя, моя сестра», из стихотворения Ш. Бодлера «Приглашение к путешествию».