Умер-шмумер - Екатерина Вильмонт

Она тебе не нужна, и ты ей совершенно не нужен.

Она тебя давно похоронила, ты же сам решил, что для нее будет лучше, если ты умрешь… Вот ты и умер для нее. Так что появляться перед этой женщиной попросту негуманно! Она еще, чего доброго, в обморок грохнется, возись потом с ней… И засыплет его упреками, станет говорить, что он ей жизнь разбил, что… Боль постепенно отступила, он смог глубоко вдохнуть и уже решил уйти, но тут дверь открылась и вышла Ника с кавалером. Он отступил за дерево и впился в нее глазами. Вид у нее был нормальный, спокойный, не похоже, что она чему-то там предавалась… Даже не целовались, наверное. Да и времени прошло всего ничего, минут десять от силы, не кошки же они… Ему стало легче.

Он заметил только, что Ника сменила туфли. Они говорят по-русски и на «вы», что тоже приятно. Вот теперь они действительно бродили… Все понятно, она надела на свиданку туфли на каблуках, в них не больно-то побродишь. А теперь броди — не хочу!

Дура, думала небось, что он ее сразу поведет в какое-нибудь шикарное заведение, а он, видите ли, решил бродить! Бродить, конечно, дешевле! Они брели по улицам, а он тащился за ними, отчетливо понимая, как это глупо и унизительно. Но вот наконец они зашли в уличное кафе под цветущими розовыми каштанами. Он тоже вошел и пристроился неподалеку. Что я тут делаю? Я ведь ей совершенно не нужен, она не чувствует, что я рядом, вон на улице ни разу даже не оглянулась, и сейчас в мою сторону не глядит… И в ту же секунду Ника вдруг начала беспокойно озираться. Он уткнулся в меню. К парочке подошла молоденькая кельнерша, а через две минуты она же подошла к нему. Он заказал чашку кофе. Никин кавалер между тем взял ее руки в свои и, глядя на нее с нежностью, стал что-то взволнованно говорить. Она зарделась, улыбнулась и что-то сказала в ответ. А мужик вдруг прижал ее ладони к своим щекам и начал их целовать. Так, очень интересно. Он о чем-то ее спросил, а она, зардевшись, видимо, согласилась. На что, хотел бы я знать. Переспать с ним? Но, судя по всему, это уже пройденный этап. А может, он сделал ей предложение? Руки и сердца, как говорится? Но с чего я взял, что она не замужем? Впрочем, замужней бабе тоже можно предложить руку и сердце… Она ему кивнула, значит, согласилась. Если она замужем, то это довольно подло… А если не замужем… Опять заболело под ложечкой. Замужем — не замужем, какая разница, но ведь со всеми ними она спит… И с мужем, невесть каким по счету, и с этим… Нет, это уж слишком, он смотрит на нее с такой любовью…

А она тоже с нежностью на него смотрит… Он в бешенстве швырнул на столик деньги. И выбежал из кафе. Но уйти не было сил. И он увидел, как мужик вдруг вскочил и тоже выбежал из кафе. Ника осталась одна, на губах ее все еще играла нежная улыбка, от которой можно было сойти с ума. Какая она худенькая, вдруг подумал он. Боже, до чего она прелестна, это самая прелестная женщина из всех, кого я видел… Вот сейчас подойду к ней — и будь что будет. Но тут он увидел, что кавалер ее вернулся с пятью шикарными чайными розами. Ника просияла, понюхала розы, а мужик нежно ее поцеловал. Убью, к чертовой матери! И вдруг ему в голову пришла мысль, показавшаяся очень удачной. Вот сейчас, старый хрыч, я тебе обедню испорчу! Он бегом пересек площадь и буквально ворвался в цветочный магазин. Немолодая продавщица улыбнулась ему:

— Добрый день. Что вы хотите?

— Мне нужен большой красивый букет, но немедленно!

— О, это не проблема, только скажите…

— Вот этот!

— Этот, к сожалению, уже продан!

— Умоляю, продайте его мне!

— Извините, это невозможно, а вот этот вам не подойдет?

И тут его опять осенило:

— У вас есть чайные розы?

— Ну конечно!

— Тогда, пожалуйста, пятьдесят роз!

— Пятьдесят? Сию минуту… Я не уверена, что столько смогу набрать…

— Ничего, пусть немного меньше. Только скорее.

— Хорошо, хорошо, у меня двадцать семь…

— Пусть… И пожалуйста, вы можете кого-нибудь послать вон в то кафе?

— Разумеется, букет для дамы, которая сидит в кафе?

— Конечно.

— Вы не могли бы показать мне эту даму?

— Зачем это?

— А вы сами понесете розы? — улыбнулась продавщица. — Или вы хотите их послать?

— Послать, конечно, послать, я же сказал.

— Но мне придется сделать это самой, моей помощницы сейчас нет.

Она вместе с ним вышла из магазина, и он показал ей Нику На столике перед ней уже стояли чайные розы.

— О, я понимаю, — опять улыбнулась женщина, — уверяю вас, двадцать семь роз более чем достаточно.

Если бы вы посылали цветы даме домой, это другое дело, но в кафе…

— Да, наверное, вы правы, но поторопитесь, умоляю!

— Не волнуйтесь, ваша дама только приступила к мороженому!

— Господи, как вы разглядели?

— У меня дальнозоркость, — улыбнулась опять продавщица, заворачивая розы в красивую бумагу. — Вот видите, прекрасный букет получился. Хотите что-нибудь написать?

— Да-да, обязательно!

— Вы можете выбрать карточку.

— Какая разница, давайте любую! — Он весь дрожал от нетерпения, схватил первую попавшуюся и написал, не задумываясь: «Котофеич, жду завтра в десять утра у памятника Бетховену. Целую.

Влад».

В этот момент в магазин, запыхавшись, вбежала девчонка лет пятнадцати. Продавщица сказала:

— Трудхен, надо этот букет отнести в кафе. Там за столиком, где стоят наши чайные розы, сидит дама в бежевом костюме.

Девочка глянула на букет, на покупателя и прыснула. Потом кивнула и вприпрыжку понеслась исполнять поручение. Он поспешил за ней.

— Стой, не беги так! — крикнул он.

Она остановилась, подождала его.

— Хотите видеть знаменательный момент?

Ну и нахалка!

— Не волнуйтесь, у вас больше роз и больше шансов!

— Иди уже! — разозлился он.

Девчонка вбежала в кафе и подала Нике букет.

Ника и ее хахаль стали озираться, но он уже стоял за каштаном. Так что даже бойкая Трудхен его не заметила. Кавалер сунул ей какую-то монетку, и она унеслась.

Он сумел подобраться довольно близко и увидел, что у Ники лицо растерянное и встревоженное.

Она недоуменно пожимала плечами и что-то, словно оправдываясь, говорила кавалеру. Тот взял букет и обнаружил в нем конверт с карточкой. Протянул его Нике. Та вытащила карточку и смертельно побледнела. Казалось, она близка к обмороку. Эффект удался! Наверное, это нехорошо, даже жестоко, запоздало подумал он. Наверное, я что-то поломал… Но зачем он ей нужен, если есть я? И словно в подтверждение этой мысли, Ника встала, взяла его букет и словно сомнамбула побрела к выходу из кафе. Кавалер вскочил, бросил на столик деньги и поспешил за ней, а пять его роз остались стоять на столике.