Рысья гора - Сергей Аркадьевич Шелец

молчишь, — говорит мне Анюта. Она встает и плюхается на диван рядом со мной. Неразлучная со своей полторашкой как мать с грудничком.

— Что ты хочешь услышать?

— Что у тебя все хорошо. Я поняла, что у тебя плохое настроение когда звонила тебе.

— Да, девочки что-то заскучали, — с нагнанным оптимизмом говорит паренек в джинсах, и достает из под чехла телефона пакет с плюшками. Взглядом даю Анюте понять, что хочу слиться. У той взгляд становится серьезным. Смотрим на Игоря, и тот тоже понимает, что надо валить.

— Ну ладно, было прикольно посидеть, но нам пора. Благодарим за угощения, все было супер, — говорит Анюта. Я откладываю стакан, накидываю пальто, Игорь разводит руками и тоже тащится в прихожую.

— Да мы же только собрались, — говорит паренек с гашишем, но смотрит на телку с фиолетовыми волосами.

Быстро сваливаем, втискиваемся в старый лифт, и вырываемся в холодную ночь. Идем черт знает куда, и причем идем быстро. Пару раз чуть не падаю на наледи, но Игорь подхватывает меня. Выходим на шоссе и присаживаемся на скамейку остановки. Закуриваем. Анюта говорит:

— Меня одну бесят зимы? Типа, мы слоняемся по хатам, бухаем и будто проебываемся? Нет чувства свободы.

— Мне самому надоело на чужих харчах жить. — говорит Игорь, — Я тупо трахаюсь за бесплатно с папиком. За еду и крышу над головой.

— Жиза, — говорю я.

— Может вернемся? — предлагает Анюта. Пепел падает на ее курточку, и она стряхивает его себе на ноги.

— В марте. Сейчас не сезон. Чем будем за номера платить? — Игорь поправляет шапку. В ней он выглядит как изможденный школьник после продленки.

— Снимем один на троих. Будем скидываться. Один из нас будет стабильно клиента в день делать. С голоду не помрем. Просто сейчас надо найти денег, чтобы заранее аренду оплатить. Всего то 15 кусков.

— Я могу пятерик стянуть, — говорю я, вспомнив пин-код от кредитки Олега. Он не будет против, если я одолжу у него немного денег. Или же отработаю.

— Десятка у меня почти в руках, — гордо заявляет Анюта, ощупывая свои рыжие кудряшки. Она смотрит на Игоря, тот говорит, что у него тоже есть немного денег.

— Да в любом случае лучше голодом сидеть в гостинице, чем жить в чужих квартирах, — Анюта хмурится, разглядывая проезжающие редкие автомобили. Три часа ночи, город крепко спит, переливается золотом уличных фонарей.

— По факту, — кивает Игорь, но в его голосе я не слышу уверенности. А я просто хочу оказаться в придорожном комплексе. Я хочу зависеть от самой себя, а не преть в объятиях Олега.

6

Но его объятия, чертовски крепкие, верные как шузы за пять косарей, теплые как радиатор тачки клиента, оплетают меня, стоило мне переступить порог его квартиры. Эти сильные руки расстегивают пояс пальто, забираются под свитер. И его мягкие губы ползают по моему лицу… Эти жаркие, безрассудные ищущие поцелуи.

Не, правда — Олег симпатичный. Он самый лучший мой постоянщик. Грустно, что влюблен в меня как дурачок, и не понимает, что мне нельзя любить в ответ. Притворяться — да, но если я влюблюсь, то потеряюсь. Ох, эти глупенькие шлюшки, насмотревшиеся фильмов про любовь между проституткой и богатым дядей. Это не работает в жизни. Купят твое тело, и будут любить только его, пока оно не придет в негодность. Я пыталась объяснить это Олегу, но он говорил, что любит меня как человека.

Он позволяет снять мне сапожки. Я думаю, сейчас трахнемся прямо здесь, он испачкает мой свитер, а потом мы сплетемся в змеинный клубок и уснем. Но он ведет меня на кухню. Наливает вискаря, выдыхает, и говорит:

— У меня ведь нет шансов, да?

Не подумайте, что я вконец конченная безчувственная шлюха. Я видела в его глазах беспокойство, страх одиночества. Красивые глаза цвета кока-колы, грустные как у собаки. Лицо небритое, волосы взъерошенные. Всю ночь не спал. Мне так хочется взять его за руку и утешить. Сказать, что у него есть все шансы.

Но вместо этого я беру его руку, глажу ладонь, и трогаю обручальное кольцо на безымянном пальце. Вот мой ответ. Если я в край отупею, и решу заиметь с постоянщиком "баунти", то сделаю это не с Олегом.

А он улыбается. Горько так улыбается, со вкусом виски. Я говорю:

— Скоро 14 февраля. День Святого Валентина.

— Что тебе подарить? — спрашивает он, и его густые черные брови сходятся домиком. Ах, как мило!

— Пять тысяч рублей и возможность уехать.

— Но ведь весна еще не наступила.

— Олег, я хочу уехать. Я устала так жить. Ты любишь меня, целуешь, а потом уезжаешь к жене и детям. И если тебе придется выбрать, то ты выберешь семью. А даже если и меня, то потом пожалеешь. Олег, я проститутка. Я продаю свое тело за деньги, я курю как лошадь, жру в забегаловках и у меня нет ни одной шмотки, которую я бы не разорвала в мясо, или бы ее не забрызгали спермой. И я люблю проводить время с такими-же как я.

— А со мной?

Мне нужно сделать глоток виски. Я залпом опрокидываю стаканчик, и в животе разгорается огонь. Подступает тошнота. Еще немного, и я блевану, а потом расплачусь.

— Олег, я с тобой, потому что мне негде сейчас жить. Я с тобой, потому что ты приятный и обращаешься со мной как с человеком. Я это очень ценю, и пытаюсь тебе дать взамен все, что есть.

— Печально. — ухмыляется Олег. Сначала я думаю, что он хочет дать мне по морде, но он идет в зал, и возвращается с какими то бумагами. Швыряет их мне. Я смотрю на них, а потом начинаю жалеть о том, что вытащила катетер из вены. В гневе вы прекрасны, крошка Бэмби.

— Придурок. — говорю я. — Я поняла. Ты хочешь, чтобы я чувствовала себя тварью, да?

— Нет, — пожимает он плечами, — Я хочу, чтобы ты поняла насколько мне дорога.

Еще немного, и меня вывернет. Я начинаю кричать и бить рукой по документам о разводе:

— Твоя жена и твои чертовые дети будут тебя любить и ждать с работы, а я буду трахаться у тебя за спиной, или на твоих глазах. Тебе нравится смотреть?

— Не говори так.

— Иди ты нахрен, твою мать. Ты считаешь, что я выйду за тебя замуж? Детей рожу? Мне 17 лет. Твоя жена знает обо мне? Знает, что ты два года трахался с малолеткой?

— Я сказал ей.

Невозмутимость, или сраная простота — я не знаю, что меня бесит. Беру стакан и